Сталингранские сны

Ещё бы! Всего два года назад, в 1939 году войска Красной Армии на Дальнем востоке под командованием одиозного красного маршала Блюхера, не смогли справиться даже с небольшой, но сплочённой и дисциплинированной группировкой из состава японской Квантунской армии императора Хирохито. Имея подавляющее численное и техническое превосходство над японской группировкой, красные дивизии на дальнем востоке оказались плохо обучены, заняты в основном хозяйственным работам для обогащения командиров. Процветало пьянство, разврат, шапкозакидательские настроения, кумовство, воровство. Это были практически полупартизанские войска из времён гражданской войны. Пришлось срочно отстранять Блюхера от командования, а позже и судить, а вместо него посылать в бой восходящую звезду военной стратегии Жукова. Великим трудом и потерями тогда удалось создать в короткий срок боеспособные части, восстановить воинскую дисциплину наладить снабжение, управление, остановить прорыв японцев у монгольской реки Халхин-Гол и манчжурского озера Хасан, и разгромить их, заставив отступить.

Менее чем через год, лихорадочно готовящихся к походу на восток европейцы, увидели как Советский колосс пытается обезопасить колыбель своей революции город Ленинград от нападения группировки войск враждебной Финляндии или другой страны в случае начала европейской войны.

Граница, находится всего в 25 километрах, на расстоянии артиллерийского выстрела финской артиллерии, являя собой так же и рубеж для сокрушительной атаки на город, производящий треть военной продукции СССР. Никаких твёрдых гарантий, что в этом месте не смогут оказаться войска, например, Германии, не было. По замыслу Генерального штаба РККА, граница должна была быть отодвинута минимум на 90 километров, пусть просто в обмен на ещё большую территорию в другом месте.

Уже не важно, кто первым сделал выстрел у деревеньки Майнилы в той войне 1939-1940 годов, вместо артиллерийских орудий это могла быть и группа незвестных снайперов, только весь мир увидел, что Красная Армия ничего не смогла сделать с меньшей по количеству, но дисциплинированной и воодушевленной на борьбу армией Финляндии, умело окопавшейся в труднодоступных местах Карельского перешейка. Тогда же и проявилась во второй раз ярко, после испанской гражданской войны, международная солидарность капиталистических стран, направленных против коммунизма и СССР. Репетиция создания из иностранцев этнических войск СС была проведена во время советско-финской войны на примере Шведского добровольческого корпуса, венгерского "Отряда Сириус", норвежских, датских воинских подразделений, и даже батальона из США. Начались массированные поставки Финляндии вооружения, боеприпасов и снаряжения из Германии, Италии, США, Франции, Великобритании, Швеции и других. Уж очень хотелось военным этих стран иметь удобный плацдарм для удара в будущей войне по Ленинграду и Москве с севера. Понеся тяжёлые потери от сильных морозов и неподготовленных атак на совершенную систему долговременной обороны, занятой хорошо обученным противником, и не прорвав её, Красная Армия к тому же покрыла себя позором в поражении у Суомуссалми, когда полк финского шюцкора уничтожил 44-ю красную дивизии, и такое же повторилось с 18-й красной дивизией у города Питкяранта.

Введение в бой на Карельском перешейке советской артиллерии большого калибра и тяжёлых танков, с запозданием, но решило дело. После уничтожения части укреплений в Карелии и бомбардировки Хельсинки, бывший генерал царской армии, финский главнокомандующий барон Маннергейм запросил мира, согласившись отодвинуть границу от Ленинграда. Но дело было сделано, маска силы с Красной Армии сорвана. Доподлинно стала видна слабость и лёгких советских танков и низкоскоростной авиации, необученность пехоты, а самое главное, бесталанность, серость и глупость всех уровней командования и снабжения. Сильнейшее отставание в средствах связи и координации действий войск, транспорта и тыла только усугубляли дело. Бросившись догонять ведущие военные страны мира из состояния архаичного сельского общества и послевоенной разрухи, преодолевая тяжёлое тысячелетнее наследие царского режима, СССР почти удалось это сделать. Но это "почти" история не засчитала за абсолютное достижение и приготовила страшный удар и катастрофу. Все лихорадочные приготовления Советского правительства и народа к этому ги ельному столкновению не помогли. Ни отодвигание границы на Запад до Львова, Бреста и Вильнюса за счёт занятие территории Польши, чьи вооружённые силы были в 1939 году разгромлены германским Вермахтом, а правительство и верховное командование позорно интернировалось в Румынию, ни введении воинских контингентов в Прибалтику с последующим принятием трёх европейских лимитрофов в состав СССР как Латвийскую, Литовскую и Эстонскую Советские республики. То же самое с левобережной Украиной и Молдавией, ставших в том же 1939 году частью страны Советов. Заключённый с Германией пакт о ненападении тоже остался не выполненным.

Европа весной 1941 года мысленно хлопала в ладоши, представляя себе как её объединённая армия, в тысячу раз более сильная чем финская, обрушиться на азиатскую красную орду. И действительно, маломобильны войска Красной Армии, состоящие наполовину из ненадёжного местного населения, придвинутые к самой линии новой западной границы, оказались между молотом невиданной никогда ещё ранее в истории армии вторжения и наковальней враждебного населения, только что присоединённых к СССР новых территорий, повстанческих партизанских отрядов разного толка, и труднопроходимой местности Белоруссии и Бессарабии.

Радость германского Генерального штаба сухопутных сил и Вермахта, их нетерпение было очевидными. Это было похоже на то, как радовались древние римляне будущим рабам, видя толпы войска свирепых и буйных варваров, грозных на вид, лично отважных, но не имеющий сил сопротивляться порядку римской военной машины.

– Смотрите, ничейные рабы!
– восклицали римские центурионы, - они должны быть наши!

Если перед необходимостью штурмовать чехословацкие укрепления в Судетских горах, защищаемые 30 чешскими дивизиями с первоклассными танками и самолётами в 1938 году, германские генералы думали сместить Гитлера, даже убить, потому что для слабого тогда Вермахта это было самоубийством, и только отказ Чехословакии от борьбы по указке правителей Англии и Франции спас Гитлеру жизнь, то летом 1941 года всё было иначе. Германский генералитет уже благоговел перед фюрером и ждал команды начать погром коммунистической страны, так как армия вторжения имела теперь не 50 дивизий, как перед атакой на Чехословакию, а 300. Предвкушая историческую победу, генералы примеряли маршальские погоны, а майора генеральские, они готовились вписать свои имена в исторический список великих воителей, наравне с именами Наполеона и Александра Македонского.

Политическое единство в стране коммунистов тоже вызвало оптимизм у врага. Опыт военного столкновения германских, итальянских и других европейских фашистов с коммунистами во время гражданской войны в Испании в 1936 - 1939 году между Испанской Республикой и мятежным генералом Франко, показал рыхлость коммунистического движения, порой смертельную вражду между его разными идеологическими направлениями. Троцкисты, крайне левые, ратующие за мировой террор и использование СССР как базу всеобщей мировой войны пролетариата с капиталом для построения глобального социалистического государства, порой открыто враждовали с коммунистами-центристами Ленина и Сталина, считающими возможным сосуществование коммунизма и капитализма в разных странах. И те и другие были против коммунистов крайне правых, считающих, что оба вида общественной жизни имеют право существовать на одинаковых правах в любом государстве. Этот правый путь, с небольшими поправками избрал для своей страны китайский коммунистический кормчий Мао Цзедун.

Взаимное проникновение глобального в малое и наоборот, так неразрывно действующих во всём вокруг, в самом веществе, составляющем мир, в самом времени и пространстве, распространяется на нас, как на часть общего. Даже спустя много лет мы все влияем на прошлое, оказывая воздействия на его последствия, среди которых мы и живём. Ни один из процессов, запущенных когда-то каким-то историческим событием или человеком не закончен, если его рассматривать из будущего и назад по шкале времени. Глядя на нас сегодняшних оттуда, из будущего, любые стародавние дела вместе с нашими сегодняшними делами продолжают представлять из себя цепь последовательных событий, дело только в удалении точки обзора. Именно поэтому никогда прошлое не может закончиться ни в нашем сознании, ни фактически.

Глава первая

НАТАША ИЗ ХАРЬКОВА

– Ой, девочки, как хорошо жить!
– воскликнула молодая девушка с серым глазами, в тон быстро бегущих по голубому небу облаков, и схватилась длинными пальцами за свои пышные, золотые волосы, словно стараясь удержать ощущение счастья в хорошенькой головке, и не дать ему выскользнуть под яркое июньское солнце.

– Подожди, Наташка, жизнь будет ещё лучше!
– отозвалась её подруга, высокая, с угольно-чёрными волосами девушка, большая грудь которой словно рвалась через кофточку навстречу взглядам молодых людей, идущих навстречу им по проспекту Ленина со стороны строительного института и Саржиного яра.

Перед мысленным взором девушки раскинулся современный, гудящий стройками, клаксонами машин, песнями из уличных радиоприемников Харьков, столица Советской Украины. Идущие разговоры о переносе столицы в Киев все считали досужими разговорами мещан, и даже происками белогвардейских недобитков и петлюровского старичья, потому что не гоже было Совету Народных комиссаров Украины оставлять без смысла центр индустриального взлёта страны, расцвета науки искусства, чтобы оказаться среди старых патриархальных улиц, под крестами затхлых церквей, среди холмов, оплаканных невольниками царизма и испорченных духом тысячелетнего стяжательства на пересечении днепровского торгового пути с северным путём с востока, через степи в Европу.

Нет, не для того раскинулось прекрасное здание "Госпрома", самое высокое в СССР, гостиница Харьков и Дворца пионеров на площади Дзержинского, строгое здание обкома партии, был создан зоопарк с настоящими обезьянами-макаками, дореволюционная, но красивая, словно перенесённая изо Львова, площадь Розы Люксембург, с её прекрасными модерновыми зданиями и Центральным универмагом в стиле конструктивизма, площадь Тевелёва, гигантский, мирового масштаба Харьковский тракторный завод, гордость советской индустриализации, очень полезное для всех здание Центрального рынка у реки Лопань, клуб "Пищевик", дом дворянского собрания, похожий на дворец, набережная около Университетской горки. Вся молодёжь, и ленинградцы, и москвичи, приехавшие строить заводы и здания, и молодёжь с правобережья Днепра, и даже из польского Львова, смотрели с восхищением на строительные темпы изменения жизни, появления товаров, нарядных тканей, обуви и велосипедов, автомобилей и мебели. Везде звенела песня из только что появившегося кинофильма "Встречный":