Сталинский 37-й. Лабиринты заговоров

Но он знал психологию и методы работы партийной элиты в республиках и регионах и не забыл ретивой активности местных партаппаратчиков в начале коллективизации. Он не хотел повторения такого оборота событий. Его целью являлось стремление объединить и сплотить народ. Его задачей была консолидация всех творческих сил под знаменем партии, а не разделение их непримиримой враждой, в угоду интересам кланов местных партбюрократов.

Преодоление розни, отказ от нетерпимости являлись необходимым условием осуществления программы строительства сильного, технически современного государства. Разделенность, даже в пределах одной партии, противоречила его целям, и, чтобы прочно сплотить вокруг Политбюро все национальные патриотические силы, он отказывался от «узкой партийности».

Приведенные выше директивы, ограничивающие аресты специалистов, отражают и своеобразный прагматизм Сталина. Он понимал, что в любое время может заменить на руководящих постах многочисленных болтунов из числа идеологических работников. Но технические профессионалы - это те «кадры», которые «решали все» в развитии народного хозяйства, и в одночасье их не восполнить. Он никогда не разбрасывался нужными и полезными для государства людьми.

Особый талант Сталина заключался именно в том, что он как никто другой прекрасно понимал: начатое им великое строительство крепкого передового государства не может быть совершено усилиями только одного человека. Залогом успеха могла стать лишь совместная работа всех талантливых людей, имеющих возможность раскрыть свои дарования в осуществлении стоящих перед страной общих целей и задач.

Обладая огромной личной энергией, почти беспредельной работоспособностью, Сталин не боялся соперников и постоянно окружал себя деятельными, активными людьми. За этой его политикой нетрудно увидеть умение ценить талантливых людей; у него был зоркий глаз, и он их отыскивал. Он хотел, чтобы государственный, ведомственный, производственный аппараты состояли из одаренных людей, но, конечно же, он не желал, чтобы они встали ему поперек дороги.

Сталин проявлял своеобразную «жадность к талантам». В его кадровой деловой практике прослеживается особое уважение к науке. Он стремился привлечь к управлению страной все наиболее ценное из человеческого потенциала, чем обладало в тот период государство. Обращая особое внимание на организацию производства, он прежде всего прислушивался к мнению специалистов, ученых, профессионалов, обладавших не только прикладными знаниями и навыками, но и активной жизненной позициеи.

И все- таки «большое очищение» уже началось, но не доклад Сталина на февральско-мартовском пленуме стал импульсом для дальнейшего развития событий. Может показаться парадоксальным, но очищение авгиевых конюшен государства началось с репрессий самого репрессивного аппарата. Уже на пленуме ЦК Ежов привел сведения об аресте 238 чекистов в подведомственном ему наркомате. Но и это еще не являлось «большой чисткой». Ее обусловили совершенно иные причины.

Глава 9. Военно-троцкистский заговор

В СССР может сложиться военный заговор, и армия может положить конец большевистскому режиму.

Троцкий. 21 октября 1928 г.

Среди фигур, причисляемых к жертвам 37-го года, наиболее одиозной стал Тухачевский. Казалось бы, странно, что этот внешне холеный, с чуть выпученными от базедовой болезни глазами и вечно со всеми конфликтовавший бывший подпоручик был так обласкан, едва не зацелован ветреной дамой - официальной историей. «Красный» маршал, «гениальный» полководец - какими только эпитетами не награждали его конъюнктурщики!

Однако если взглянуть на эту личность в приближенном ракурсе, то становится очевидно, что совершивший быструю карьеру Тухачевский ничего выдающегося не сделал ни во время Гражданской войны, ни после нее. Абсолютно ничего - кроме вреда.

Командуя с переменным успехом армией под Симбирском и Самарой, Тухачевский позже продрейфовал по фронтам, нигде долго не задерживаясь. Известность он получил в почти партизанской войне с Колчаком. Бывший подпоручик побеждал лишь там, где «враг бежит, бежит, бежит…». Так бесславно бежал Колчак, рассчитывающий на покорение Москвы. С полностью разложившейся армией он откатился в Сибирь, и это бегство не являлось заслугой командующего 5-й армией. Правда, позже Тухачевский успешно подавил Кронштадтский и Тамбовский мятежи, но то была не война, а лишь карательные акции.

В чем на самом деле он отличился, так это в том, что, командуя Западным фронтом, потерпел сокрушительное поражение под Варшавой. Это было самое крупное и трагическое поражение Красной Армии за все время Гражданской войны. Поляки разгромили превосходившие их силы Западного фронта, взяв в плен более 100 тысяч красноармейцев.

Поэтому почти абсурдно, что не имевший высшего военного образования, в пух и прах разбитый под Варшавой, бывший подпоручик уже в августе 1921 года был назначен начальником Военной академии. Кстати, таких самоучек, как Тухачевский, вышедших из низов военной иерархии царского периода, в Красной Армии было сотни тысяч, но «командование» академией сразу уравняло протеже Троцкого с высшими офицерами Генштаба.

Положение обязывало, и подпоручик решил изобрести новую военную теорию. Тухачевский всегда был самоуверен. Еще в 1919 он писал в Реввоенсовет о Гражданской войне: «Эта война слишком трудна, и для хорошего командования требует светлого ума и способности к анализу (курсив мой.
– К. Р.), а таких качеств у генералов старой армии не было…»

В своих способностях к анализу Тухачевский не сомневался и в соответствии с распространенными тогда настроениями изобрел «классовую стратегию» ведения войны. Ее суть заключалась в том, что вооруженные силы потенциального противника имеют классовый состав. Это он усвоил из азов марксистской теории. Поэтому он выдвинул «теорию», что достаточно Красной Армии нанести сильный удар по капиталистической стране, как в ней восстанет рабочий класс, свергнет власть угнетателей, и под двойным натиском буржуазный строй падет.

Позднее эта стратегия трансформируется в доктрину войны «малой кровью на чужой территории». Но крови в последовавших войнах оказалось почему-то много. Даже слишком много! Как сказал бы Штирлиц: «Что-то в стратегии подпоручика не сложилось».

Между тем в стране были иные умы и иные головы. Среди них яркой личностью являлся бывший генерал царской армии А.А. Свечин, выпустивший в 1926 году книгу «Стратегия», где он рассматривал ведение войны с иных позиций.

Однако подпоручик безапелляционно заклеймил бывшего царского генерала. «Свечин, - писал Тухачевский, - марксистом не был и никогда им не хотел быть… В теоретических своих положениях Свечин всячески восстает против возможности наступления Красной Армии против капиталистических стран. Сознательно или бессознательно он является агентом империализма ».

Вот так просто подпоручик навесил на генерала ярлык «агента»! Этот «критический», бездарно-начетнический опус, характерное свидетельство невысокого уровня мышления Тухачевского, но именно в таком «философском» ключе написаны все его не очень многочисленные работы.

О том, что «стратег» не мог сформулировать даже самые тривиальные мысли, свидетельствуют слова Тухачевского на XVII съезде партии 4 февраля 1934 года. Завершая выступление, он провозгласил: «Товарищи! Я уверен, что мы сумеем овладеть чертежами и контрольно-измерительным хозяйством и правильным, дисциплинированным техническим контролем… И я не сомневаюсь, что под напором нашей партии, под напором Центрального Комитета, под руководящим и организационным воздействием товарища Сталина мы эту трудную задачу выполним и в случае войны сумеем выдвинуть такие гигантские технические ресурсы, которыми обломаем бока любой стране, сунувшейся против нас».

Процитировав это «гениальное» высказывание, Р. Баландин и С. Миронов вопрошают: «Интересно, каким образом под напором партии и даже под воздействием Сталина он собирался «обломать ресурсами бока любой стране?».

Конечно, Тухачевский что-то почитывал из публиковавшейся профессиональной литературы. Но А.Б. Мартиросян делает нелицеприятный вывод, что, «снедаемый непомерно амбициозным тщеславием натурального выскочки, Тухачевский всю свою жизнь… занимался «непринужденным», но вполне компилятивным плагиатом взглядов и выводов крупнейших зарубежных военных специалистов, приписывав себе как якобы результат собственных теоретических изысканий в области им же изобретенной «классовой стратегии». На выдающихся отечественных специалистов военного дела «наполеончик» презрительно плевал…»