Сталки. Затмение

— На станции имеется свой, защищённый от любого несанкционированного подключения извне стационарный ретранслятор. Даже с вашими техническими возможностями взломать эту защиту нереально.

— Ну, положим, наших технических возможностей вы ещё до конца себе не представляете… но допустим, что сейчас это была правда. С вашей точки зрения. Или с чьей-то там ещё — неважно. Что ж, вы мне неплохо помогли, Джордж; с вами я чуть позже поговорю более подробно. Теперь вы, Мванза. Вы что-нибудь хотите мне рассказать добровольно?

— Зачем? У вас же есть этот… предатель… — указал Рауль подбородком через стол на Джорджа.

— Что-то мне хотелось бы услышать от вас лично. Например, время вашей вербовки мятежниками, способ, каким это было сделано, ваша роль в организации, какие-то подробности насчёт системы защиты станции?

— Я вам ничего не скажу. А на препараты для допросов у меня искусственно была вызвана смертельная аллергия, поэтому вы меня не расколете никак. Так и знайте.

— Выбор неправильный, но, что мне нравится, принципиальный. Ладно, с вами я разберусь позднее. А пока… — Миронов встал, прошёлся взад-вперёд по помещению с двумя бластерами в руках, на миг остановился в метре от Рауля. — Поспите.

И молниеносным движением треснул эколога одним из бластеров по голове в зелёной синтепластовой шапке.

Мванза клюнул носом и затих.

— Жалко, придётся ещё одну дозу тратить, чтобы привести его в чувство… — пробормотал Миронов, пройдя до другого конца домика и встав напротив Джорджа.

Тот в это время сжался в комок у стены, но испуганным не выглядел. Скорее, напряжённым. Или же ему просто стало немного холодно.

— Что вы с нами сделаете? — спросил Джордж и посмотрел в глаза подполковнику. — Убьёте, когда выясните всё, что вам нужно? Ноги прострелите? Отдадите на растерзание выжившим сталкам?

— Всё будет зависеть от качества полученной мной информации. Но у меня будет прикрытие для любых моих действий в отношении вас — чрезвычайная ситуация, фактически локальная война. А вам обоим, если вы выживете (думаете, я не понимаю, что если ваши слова про вашу ценность для своего начальства — правда, то вас рано или поздно попробуют отбить у нас?), светит федеральный суд. А уж на нём сотрудничество со следствием станет смягчающим обстоятельством, а дезинформация или отказ от дачи показаний — отягчающими. Гарантирую справедливость. Если, конечно, меня самого после произошедшего не скинут.

— Вот именно… — пробормотал Джордж, но в этот момент в дверь постучали.

— Да? — отозвался Миронов, вмиг оказался у стены рядом со входом и прислонился к ней, взяв оба бластера на изготовку.

— Товарищ подполковник, — раздался голос одного из бойцов, охранявших вход в дом, — вас хочет видеть какой-то местный. Говорит, что это срочно. И связано с планами мятежников насчёт…

— Хорошо, я поговорю с ним.

Миронов распахнул дверь и выглянул наружу, одновременно краем глаза следя за пленниками: хоть те и безоружны, и пристёгнуты к ножкам стола, а один из них ещё и без сознания, кто знает, что они могут сделать…

Но ни Джордж, ни тем более Рауль активности не проявляли. Снаружи Миронов сначала не заметил никого постороннего, но затем он разглядел рядом с парой солдат какую-то тёмную фигуру — судя по всему, в меховых куртке и шапке, которые стопроцентно выдавали в этом человеке местного.

«Но на любые «сто» процентов найдётся какая-нибудь одна сотая, которая может расставить всё наперекосяк», — подумал подполковник, взял с лавки шлем и надел его, сказал одному из солдат:

— Проследи за пленными, — а сам прошёл мимо направившегося внутрь бойца к другому и тому сталку.

Остановился в метре от аборигена, но рядом с солдатом, спросил у местного:

— И что такое срочное вы имеете мне сообщить? Хм, это же вы переводили мой разговор с жителями… И я, кажется, знаю, кто вы такой.

— Меня зовут Нурс, — на чистом русском заговорил сталк. — И я в курсе планов мятежников на ближайшее время. На самое ближайшее. Полагаю, мне не нужно указывать свой источник информации. — Он коротко зыркнул на солдата, стоявшего около них с Мироновым с плазмером наперевес.

Подполковник заметил этот взгляд и кивнул.

— Вы правы, не нужно. Ну что ж, я вас внимательно слушаю.

Через несколько минут Миронов вошёл в помещение, где всё так же на полу у стены сидели пленные экологи.

— Свободен, — бросил он солдату, сторожившему Джорджа и Рауля, тот отдал честь и вышел наружу.

А подполковник, всё ещё с бластером в каждой руке, как и четверть часа назад, встал напротив Джорджа. И что-то в выражении лица Миронова, в этой каменной маске, напугало эколога, отчего тот сжался ещё сильнее, избегая смотреть военному в глаза.

— Что ж ты мне врал, что ничего не знаешь про планы мятежников? — процедил Миронов и, коротко замахнувшись, врезал рукояткой одного из бластеров Джорджу по скуле.

Голова эколога откинулась в сторону. Из его горла вырвался негромкий звук, который мог быть лишь не до конца подавленным стоном боли.

Джордж прижал руку к лицу и воззрился снизу вверх на подполковника. Как-то очень странно воззрился. С недоумением, с испугом и ещё с чем-то невыразимым одновременно.

А Миронов нагнулся к агенту в зелёной форме эколога и, глядя тому прямо в глаза, прошипел:

— Всё ты прекрасно знаешь. Про предрассветный десант, окончательное уничтожение деревни и будущую охоту за выжившими военными — всё ты знал! — Подполковник торцом ладони толкнул Джорджа в лоб, и голова эколога со стуком ударилась о бревенчатую стену. — Тебя слил агент из местных, который в вашей этой системе был наравне с тобой, а значит, знал ровно то же, что и ты! Что, отрицать будешь? А блок ты сам выдумал, чтобы оправдать своё молчание! Хотя кто знает, что там с тобой сделали, прежде чем отправить сюда…

Миронов выпрямился и внезапным ударом бластером по темени вырубил Джорджа.

Затем достал из-за спины аптечку, зарядил в инъектор новую ампулу и вколол обоим бессознательным экологам по небольшой дозе препарата, который должен был вызвать у них состояние анабиоза. На какой-то период времени. Без антидота — на весьма долгий.

Это был экспериментальный препарат, который имелся только у некоторых сотрудников органов галактической безопасности и в главных медицинских центрах Федерации. Плюс ещё у отдельных людей в специальной разведке. Например, у подполковника Миронова.