Сталки. Затмение

Они глядели друг на друга, не видя лиц, и молчали.

Это продолжалось с полминуты, потом Миронов кашлянул и тихо спросил:

— Э-э… Зелма?

— Товарищ подполковник?

Этот ответ вопросом развеял все сомнения. Главным образом потому, что Миронов узнал голос, который не спутал бы ни с чьим во всей Галактике.

Тем временем где-то далеко человек в чёрном костюме, глядя на остановившуюся яркую точку на голодисплее, прошептал кому-то в свой микрофон-имплант:

— Приготовьтесь. Отсчёт на три минуты, затем приступайте к операции.

Часть 3. Контратака: 5. Явные планы

Лес (6,7 километра к северу от Сталочной), 13:49.

— Я рад, что ты спаслась, — сказал Миронов, шагая к Зелме, которая не двигалась с места. — Скажи, у тебя есть какой-то план, для которого ты и сбила несколько машин врага? В общих чертах я уже могу его представить, но хотелось бы услышать подробности от тебя…

— Александр Васильевич… включите, пожалуйста, рентгеновский сканер. И посмотрите на меня через него.

Подполковник не стал задавать лишних вопросов. Он полностью надвинул щиток шлема на лицо и голосовой командой активировал особый режим оптики, который использовал очень редко.

Фигура разведчицы в рентгеновских лучах большей частью выглядела окутанной слабым свечением — по-видимому, из-за металлических нитей, которыми был прошит её комбинезон, и упрятанных в подкладку элементов экзоскелета. Оружие, которое Зелма держала в руке, касалось прикладом снега и смотрелось как одно яркое светлое пятно.

Миронов направил на тело разведчицы ультраоптику шлема и принялся высматривать то, на что подчинённая явно намекала.

И вскоре он увидел искомую точку, видную в этом режиме даже под комбинезоном Зелмы.

— В тебе маяк, — жёстким тоном констатировал подполковник, отключив рентген и подняв щиток обратно. — С левой стороны груди, где-то за одиннадцатым ребром. И сигнал от него может передаваться только в одно известное нам обоим место.

— Я так и знала, — вздохнула Зелма. — Похоже, расчёт противника строился на том, что я при побеге встречусь с вами и тут-то нас обоих и накроют вместе со всем отрядом и сталками… Есть два выхода. Первый: я убегаю подальше от вас, и два уцелевших истребителя спускаются с орбиты и уничтожают одну меня, а вы выполняете план, о котором догадываетесь. Второй… — Зелма на секунду запнулась. — Кому-нибудь придётся… вырезать из меня маяк. Но только быстро, потому что Фокс уже, вероятно, знает, что я остановилась, а значит, встретилась с вами…

— Он подождёт, пока ты снова начнёшь двигаться, — ответил Миронов, подходя к Зелме и нашаривая за спиной крышку кармана между слоями брони. — Ему нужно убедиться, что ты нашла именно меня, а не попала, к примеру, в стычку с боевиками. Так что несколько минут у нас есть. Уж извини, врачей у нас, к сожалению, не осталось, поэтому я сделаю это сам… если ты позволишь.

Он достал-таки из наспинного кармана свою аптечку и теперь вопросительно смотрел на Зелму. Та поняла, что сейчас всё зависит от неё и Миронова: насколько быстро они справятся с проблемой, такие у них будут шансы выжить и сделать то, к чему стремились.

— Хорошо, — сказала разведчица. — Только, прошу вас, побыстрее.

— Сейчас охрану поставлю…

Миронов отдал пару команд, и половина бойцов окружила его и Зелму. Другие остались со сталками; местным весьма кстати был небольшой отдых.

А два разведчика: формально бывший и фактически уставший от этого — стояли и смотрели друг на друга посреди зимнего леса.

Невыносимо долгое мгновение прошло, сменилось следующим, и странное секундное оцепенение отпустило Миронова и Зелму. А те поняли: они готовы ко всему, что им предстоит.

— Давай сядем, — бросил подполковник и первым опустился на снег, отложив плазмер и роясь в аптечке. Зелма села около него и коснулась застёжки своего комбинезона. — Тебе придётся расстегнуться. Анестезию сделаю местную, так что больно почти не будет… скорее всего.

Сняв бронеперчатки, он набрал в инъектор обезболивающее, включил фонарик на шлеме и взглянул на освещённое ниже глаз, чтобы не причинять неудобства, лицо Видевской.

Та вздохнула и провела пальцем сверху вниз по материалу комбинезона, разъехавшемуся надвое. Затем пошарила внутри, задрала термобельё и поморщилась, когда кожи коснулся обжигающе морозный воздух.

— Ага, вот и шрам… — пробормотал Миронов, поднося инъектор к коже над нижними рёбрами, куда направил основной свет фонарика. — Еле заметный — сделано косметически, — но ещё свежий…

Впрыснул обезболивающее, сразу отложил инъектор, вынул из аптечки скальпель, пинцет, баночку со спиртом и тампоны. Обработал инструменты и наклонился к Зелме.

— Ну, космос в помощь, — пробормотал он и сделал осторожный надрез под нижним ребром.

Выступила кровь. Стерев её, Миронов снова надвинул на лицо визор шлема и всмотрелся рентгеном в плоть Зелмы, чтобы точнее определить, где находится маячок.

«Ага, три сантиметра кверху от нижней границы рёбер и один вглубь…» — подумал подполковник и бросил Зелме:

— Выдохни и не дыши какое-то время. Мне чтобы тебе лёгкое не порезать…

Левой рукой он сбоку зажал двенадцатое ребро, а скальпелем в правой аккуратно поднырнул под грудную клетку, достигнув уровня маячка, но в последний момент уйдя на полмиллиметра ближе к кости.

Отложил скальпель, взял пинцет и просунул его в сделанный надрез. Медленно, осторожно направил инструмент к инородному объекту.

Зелма сидела, опёршись сзади на руки, и со стиснутыми от неприятных ощущений зубами смотрела сверху вниз на манипуляции Миронова.

Оба не чувствовали ничего, что сейчас было бы лишним. Подполковник полностью сосредоточился на операции, а разведчица терпеливо ждала, пока он закончит.

«Ещё чуть-чуть… — Миронов чуть раздвинул ножки пинцета, приближаясь к цели. — Теперь захватить… Есть! — Маячок оказался крепко зажат. — Вытаскиваем…»

«Хирург» аккуратно вытянул пинцет наружу и продемонстрировал «пациентке» «инородное тело». А потом взял маячок пальцами и зашвырнул подальше в снег, за пределы кольца из солдат.

— Ну вот и всё… Хм, уложился в минуту… — Миронов опять стёр кровь, достал баллончик геля и вмиг залил рану. — Всё, одевайся: у нас мало времени…

Он проворно сложил всё назад в аптечку (не забыл и использованный тампон: нечего на чужой планете мусорить), убрал её на место, встал и подал руку Зелме. Та смотрела мгновение снизу вверх на Миронова, потом взяла его ладонь в свою и поднялась на ноги.

Взглянув друг на друга, оба что-то на краткий миг почувствовали, — словно в последние минуты стали ещё чуть ближе и дружнее, чем раньше. Но ни один ничего по этому поводу не сказал: возможно, для этого были неподходящие время и место.