Стальной кулак

Под мерный стук колес я достал блокнот и начал набрасывать план. Для создания современного танка нужна серьезная исследовательская база. Испытательные стенды, измерительные приборы, специальные лаборатории. И главное, люди, настоящие профессионалы в каждой области.

Я вспомнил знакомых специалистов, о которых говорил Величковский. Профессор Аристархов из МВТУ, лучший эксперт по двигателям внутреннего сгорания. Братья Истомины с Путиловского завода — гении металлообработки. Старик Лапшин, знаток гидравлических систем…

За окном проплывали пожелтевшие березовые рощи. Я представил, как можно организовать работу. Отдельное здание, желательно в тихом районе Москвы. Усиленная охрана, режим секретности. Несколько независимых лабораторий, по ходовой части, трансмиссии, вооружению.

Перо карандаша быстро бежало по бумаге. Структура будущего КБ обретала четкие очертания. Главное, надо убедить Сталина, что такой подход необходим. Что нельзя создать современную боевую машину наскоком, путем авральной работы.

В памяти всплыл разговор с американским инженером на выставке в прошлой жизни. Он рассказывал, как работают над новыми танками в США — годы исследований, тысячи часов испытаний каждого узла, десятки прототипов. А мы пытались сделать все за несколько месяцев.

Проводник принес чай. Я отхлебнул горячий напиток, разглядывая пробегающие за окном телеграфные столбы. Если все получится, можно будет создать не просто конструкторское бюро, а настоящий научно-исследовательский институт. С полигоном, испытательной базой, собственным производством опытных образцов.

Но сначала нужно преодолеть самое сложное — объяснить необходимость такой масштабной работы Сталину. Человеку, который не любит долгих объяснений и требует быстрых результатов.

Я достал папку с отчетом, еще раз просматривая цифры и графики. Нужно быть предельно честным, показать реальную картину, не пытаясь что-то приукрасить. Только так можно завоевать доверие и получить поддержку.

Поезд подходил к Москве. В утренней дымке показались знакомые силуэты высоток. Я собрал бумаги в портфель, мысленно готовясь к предстоящему разговору.

Впереди был, возможно, самый важный день в моей жизни. День, который определит судьбу не только нашего проекта, но и будущего советского танкостроения.

На перроне Казанского вокзала было по-осеннему промозгло. Я поднял воротник пальто и направился к стоянке такси. До встречи оставалось четыре часа — как раз успею заехать в свою квартиру, привести себя в порядок и еще раз просмотреть все материалы.

В квартире я разложил на столе документы, в последний раз выстраивая логику предстоящего доклада. Все должно быть предельно ясно и структурировано. Проблемы, их причины, необходимые меры для их решения. И главное — четкий план создания специального конструкторского бюро.

В квартире было тихо и прохладно. Открыв окна в кабинете, я вдохнул свежий осенний воздух. Архангельский переулок был тих, лишь изредка цокали копыта извозчичьих лошадей по брусчатке.

Я разложил документы на массивном дубовом столе. Старинные часы на стене показывали девять утра — еще четыре часа до встречи в Кремле. Достаточно времени, чтобы все окончательно подготовить.

Первым делом позвонил на московские заводы. Управляющий Протасов доложил о ходе производства,

Котов отчитался по финансам. Намекнул, что все готово. С беспокойством спросил, что там известно. Кстати, в случае побега я собирался взять его с собой за границу, чтобы не оставлять тут «козлом отпущения».

Дела шли неплохо, но я едва вникал в цифры, мысли были заняты предстоящим разговором.

Отхлебывая чай из стакана, я подошел к окну. Во дворе дворник неспешно подметал тротуар. Странное спокойствие охватило меня. Может, потому что терять уже нечего?

Вернувшись к столу, достал свежий лист бумаги. Нужно четко структурировать доклад.

Сначала честно рассказать о проблемах с танком. Затем — план создания КБ. И самое главное — показать все возможности нашей производственной базы.

Я начал быстро писать, набрасывая тезисы. Мои металлургические заводы могут обеспечить производство специальных сталей. Собственно, они уже делают это.

Механические цеха позволят делать опытные образцы. А главное — есть команда талантливых инженеров, готовых работать над сложнейшими задачами.

Телефонный звонок прервал мои размышления. Это была Варвара:

— Как ты там? — в голосе девушки слышалось беспокойство.

— Готовлюсь к разговору. Знаешь, странно, но я почти спокоен.

— Потому что ты прав. Нельзя создать такую машину наскоком. Нужна серьезная работа.

— Да, — я улыбнулся. — Осталось убедить в этом товарища Сталина.

После разговора я вернулся к бумагам. На столе лежали графики испытаний, чертежи узлов, расчеты характеристик. За каждой цифрой — труд десятков людей. Нельзя допустить, чтобы все это пропало зря.

До встречи оставалось два часа. Я привел себя в порядок, надел свежую рубашку и темный костюм. Достал из сейфа папку с самыми важными документами, она отправится со мной в Кремль.

Перед выходом еще раз окинул взглядом кабинет. На стенах — фотографии заводов, грамоты, чертежи. Все, что составляло мою жизнь последние месяцы. Сегодня решится, каким будет следующий этап этой жизни.

На улице моросил мелкий дождь. Я сел в ожидавший автомобиль и назвал Степану адрес. Через полчаса мы были у Спасских ворот.

Бюро пропусков встретило привычной строгостью. Молодой сотрудник в форме внимательно сверил мои документы, сделал пометку в журнале. Я получил временный пропуск — простой прямоугольник плотной бумаги с размашистой подписью коменданта.

В приемной Сталина было непривычно пусто. Обычно здесь толпились посетители — наркомы, директора заводов, военные. Сегодня только двое: пожилой академик с папкой чертежей и какой-то партийный работник в потертой кожанке.

— Товарищ Краснов? — секретарь поднял голову от бумаг. — Подождите, вас вызовут.

Я сел в кожаное кресло, положив портфель на колени. Часы на стене показывали без четверти час. До назначенного времени оставалось пятнадцать минут, но это ничего не значило — Сталин мог принять раньше или заставить ждать несколько часов.