Стальные Крылья

Получены критические повреждения

Внутренние органы повреждены

Состояние носителя нестабильно

Необходим биоматериал для восстановления

Первичное восстановление носителя запущено. Без дополнительных биоматериалов оно займёт сто двадцать шесть часов семнадцать минут

Броня принудительно деактивирована

Целостность крыльев и брони нарушена

В одно мгновение я вновь оказался в потрёпанном комбинезоне, на котором добавилось новых дыр.

— Единственное, что способно разрушить материалы, созданные на основе Та’ар-частиц, другой схожий материал.

Словно не произошло ничего страшного, продолжила свою лекцию Гея.

— В когтях заражённого концентрация Та’ар-частиц выше, чем в кадетских крыльях и броне. Поэтому он смог нанести нам урон.

Вновь вылезли строки о критических повреждениях носителя, но Гея не обращала на это никакого внимания. Она полностью сосредоточилась на ткаче, который приближался, слегка припадая на повреждённые лапы.

— Чтобы восстановить целостность крыльев и брони, необходимо поглотить свободные Та’ар-частицы, получив их из когтей заражённого.

Мигнула иконка полёта.

Та’ар 9/100

Поддержание полёта 3 Та’ар в минуту

Земля резко ушла из-под ног, и мы поднялись над плато на несколько метров. На высоту, достаточную для того, чтобы ткач не смог меня достать. При этом крылья словно трепетали на ветру, поддерживая меня в воздухе.

Заражённый недовольно заурчал, принявшись снова обстреливать нас паутиной. Но это было бесполезно. В воздухе я гораздо манёвреннее, чем на земле. Достаточно взлететь немного выше, и выстрел проходил мимо.

Затем Гея поднялась ещё выше. Взлетев выше самого большого пика. Резко перевернулась и начала стремительное падение, при этом активировав иконку удара.

Та’ар 4/100

Крылья сложились передо мной конусом, и началось вращение, а через пару мгновений произошло столкновение с брюхом заражённого ткача.

Прочнейший панцирь разлетелся на осколки, открывая путь к беззащитному нутру заражённого. Из образовавшейся дыры брызнула кровь вперемешку с уничтоженными внутренностями ткача. А затем появился и я, пробив тушу заражённого насквозь.

Сразу после этого тело вернулось ко мне. Вновь стало одним сгустком боли, которая отзывалась в каждой клетке. Но сейчас сильнее всего горели места, обожжённые ядовитой кровью заражённого.

Крылья исчезли, перед глазами всё пестрело красным. Но главное было сделано, я смог убить гиганта и обезопасить Аеллу. Надеюсь, что вскоре она придёт в себя и сможет самостоятельно добраться до Кероса.

Удар в спину откинул меня в сторону. Это ткач задел меня, начав биться в конвульсиях. Я отлетел совсем недалеко и упал набок, лицом к поверженному врагу. Несмотря на страшную рану, он всё ещё был жив и сейчас пытался уползти в своё логово, чей тёмный зев бы прекрасно виден в лучах восходящего светила. К нему тянулись толстые нити паутины, густо обмазанные ядом.

Отчего-то я был уверен, что если заражённому удастся добраться до паутины, то он сумеет попасть в логово, а уже там полностью восстановиться. Допускать этого было нельзя. С огромным трудом заставил себя подняться и, шатаясь, двинулся к агонизирующему гиганту. Увидел нож, который мне дала Ремая, и поднял его.

Заражённый жалобно верещал и с огромным трудом подтаскивал свою тушу к паутине. Работал он только двумя передними лапами, остальные были поломаны моей атакой. За ним тянулся отвратительный след из дымящихся внутренностей. Ядовитая кровь проедала камень, заставляя подниматься серо-зелёные пары.

Какими бы сильными ни были мои повреждения, я двигался быстрее ткача, со свистом втягивая воздух сквозь стиснутые зубы. Сейчас он уже подсвечивался не только пульсирующим красным, но и голубым, что говорило о возможности использовать биоматериал заражённого для восстановления. Другие трупы ткачей для этого больше не подходили.

С огромным трудом я заставлял тело двигаться. Передвигал ноги, практически не отрывая их от земли. Раз я смог добраться до Пещеры Испытаний, то смогу добраться и до агонизирующего гиганта, чтобы прикончить его. В том, что у меня всё получится, я не сомневаюсь.

Ещё несколько неуверенных шагов и плато резко вздрогнуло, словно по нему ударил великан. Я с трудом смог удержаться на ногах, едва не упав навзничь. А затем удар повторился вновь. Заражённый заверещал ещё сильнее, словно ощутил смертельную угрозу.

Через этот крик мне с огромным трудом удалось различить шелест. Тот самый, что заставил Ремаю сорваться из-под защиты убежища и подниматься в горы. Тот самый шелест, который сопровождал живое море баргов.

Ещё несколько сокрушительных ударов и над плато поднялась огромная клешня, следом за которой сюда заглянули два чудовищных глаза барга, который превосходил размерами даже заражённого ткача.

Клешня мгновенно окрасилась красным, который пульсировал гораздо интенсивнее, чем ткач при своём появлении.

Та’ар-заражённый второго порядка. Подлежит немедленному уничтожению

Рекомендуется оповестить командование и вызвать подкрепление

Клешня упала на плато, дробя камень и впиваясь в него, чтобы вытащить своего хозяина.

До ткача мне оставалось пройти ещё метров тридцать, в то время как монструозный барг вылез совсем рядом с ним. Буквально несколько шагов и клешня ухватила передние лапы ткача, с лёгкостью переламывая их. Барг ловко подхватил добытую пищу и стал запихивать её в рот, невероятно быстро работая мощными желваками, способными перемалывать даже камни.

Ткач окончательно упал, больше не в силах передвигаться. Но и сдаваться так просто он не собирался. Пара ловких плевков и глаза исполинского барга обвила ядовитая паутина, которая начала плавить их. Но барг даже не обратил на это никакого внимания. Он всё так же продолжал запихивать себе в пасть лапы ткача, а рядом с плавившимися глазами стала подниматься ещё одна пара, пока ещё крошечных, которые с каждым мгновением становились всё больше.

Барг совершенно не воспринимал гигантского ткача, как серьёзную угрозу для своей жизни. Ещё не закончив жевать, он подошёл, нависнув над ним, и потянулся за новой порцией лап. Видимо, решил остальное оставить на сладкое. Вот только ткач не собирался так просто сдаваться. У него ещё оставалось главное оружие, которое и пошло в дело, когда лапа барга оказалась рядом с головой ткача.