Стальные зубы субмарины

Опустив свернутый понтон на грунт рядом с продолговатым и толстым цилиндром, Джамал условными знаками через сигнальный конец вызвал сумку с инструментами и поплыл ее встречать. Налегать на ласты налегке было куда свободнее и легче.

Какая-то тень мелькнула сверху.

Сириец, разом напрягшись, сделал кувырок, уходя в сторону, и выхватил нож. Он был готов отразить атаку. Но отбиваться ни от кого не пришлось. Плавно покачиваясь, сверху упала матерчатая сумка. А за ней змеей начал свиваться в кольца линь, на котором эта самая сумка должна была медленно опуститься.

Джамал мысленно обозвал своих помощников последними словами: эти кретины выронили инструменты. И, если бы Джамал на них не наткнулся, пришлось бы ему прочесывать местность метр за метром, да и то только после того, как догадался бы о потере.

Отхватив ножом линь, он потащил тяжеленный баул к месту работ.

Добравшись, остановился. Надо было восстановить дыхание. Пока дышал – разглядывал здоровенный сигарообразный предмет, который ему предстояло вынуть на свет из царства Нептуна. «Так вот ты какая, смерть, – подумал он, вспомнив ролик об атомном взрыве, который показывали в спецшколе. – Смерть для миллионов в такой скромной железке!» Впечатляло.

Однако пора было двигаться. Отогнав от себя мысли о ядерном «грибе», он принялся ловко раскладывать понтон вдоль ракеты. Потом зарылся в сумку с инструментами. Достав оттуда штуковину, напоминающую домкрат, он повертел ее в руках и отложил в сторону, взявшись за складной ломик. Очень удачно лежал объект его внимания на покатом грунте, могло хватить и этого.

Взвились вверх облака подводной пыли, заслоняя поле деятельности. Тяжелая ракета под напором ломика, которым Джамал действовал как рычагом, тронулась с места. Как бы призадумавшись, она покачнулась, а затем стремительно перекатилась через утолщение в скатке понтона.

«Не переборщить бы! А то свалится на другую сторону!» – забеспокоился сириец. Но его опасения оказались напрасными – ракета легла именно туда, куда должна была лечь. Оставалось только покрепче затянуть крепеж и молиться, чтобы эти идиоты не потеряли шланги, идущие к понтону так же, как и инструменты. Хорошо бы, конечно, самому понаблюдать за началом всплытия. Но, оценив давление смеси в своих баллонах, Джамал решил, что надо подниматься. Воздуха оставалось как раз на всплытие со всеми полагающимися остановками…

…Наги старательно осмотрел горизонты. Израильтяне уже минуты три, как скрылись из вида, но мимо проходило какое-то грузовое судно, нужно было дождаться полного одиночества.

– Камаль-бей! – Ассади ходил возле него кругами. – Если мы и дальше будем ждать, то можем на успех не рассчитывать. Либо вернутся евреи и заберут игрушку прямо у нас из-под носа, либо погода испортится!

– Ты, оказывается, невыносим. – Капитан задвинул перископ в нишу и взял микрофон внутренней связи. – Продуть балласт! Приготовить катер к работе!

Лодку едва заметно качнуло. Стрелка на глубиномере поползла влево, указывая на то, что лодка постепенно обретает дополнительную плавучесть.

Через несколько секунд капитан услышал доклад, что лодка всплыла до уровня рубки, а потом и полностью. Вода еще как следует не стекла с легкого корпуса, а несколько матросов уже вытаскивали из рубки тяжеленный компрессор, чтобы установить его на катер.

Катером тоже занимались: удалили остатки соленой воды и ставили на кормовую площадку двигатель. Подгоняемые опасениями попасть в немилость к капитану, который поднялся наверх и стоял сейчас сверху на рубке, матросы в считаные минуты справились со своей задачей. Катер был снаряжен и лежал на площадке чуть накренясь, освобожденный от притягивавших его к субмарине талрепов.

– Катер к спуску на воду готов! – вытянувшись перед командиром, отрапортовал матрос. Что и говорить, дисциплину Камаль Наги на своей лодке держал железную – некоторые военные могли бы позавидовать.

Критически оглядев вместительную дюралевую посудину, капитан скупо приказал:

– Останешься на катере. Приготовиться к погружению!

Матрос, хоть и почувствовал себя скверно, но ослушаться Наги не решился. Оставаться на палубе подлодки при ее погружении было страшно, пусть даже имея под «пятой точкой» катер, который, кстати, совершенно не застрахован от опрокидывания.

Команда резво скрылась в железной утробе субмарины. Захлопнулись и притянулись винтами люки. Черная махина плавно стала опускаться вниз, позволяя волнам все больше и больше заливать площадку перед рубкой, на которой мирно покоилось суденышко с одиноким матросом, вцепившимся обеими руками в дюралевый борт.

Катер стало раскачивать. Заскрежетал, скользя по поверхности подлодки, его киль; подхваченный нахлынувшей водой, он развернулся почти поперек лодки и, наконец, обрел свободу.

Обрадованный матрос схватил весло и стал усиленно выгребать в сторону болтающихся неподалеку неприметных бакенов, от которых на дно уходили воздушные шланги и тросы к надувному понтону. Вскоре на поверхности остался только он один – лодка снова стала на перископную глубину.

Солнце склонялось все ниже, норовя плюхнуться в море и скрыть все происходящее покровом темноты.

Джамал уже успел взобраться на борт катера и запустить компрессор. Довольно звучной оказалась штуковина – на мили тишины вокруг разносились характерный вой и легкое постукивание.

Сириец посмотрел на манометр. Подрагивающая стрелка двигалась очень неохотно, но уже наступал самый ответственный момент. В четырех десятках метров под ним понтоны начали раздуваться воздухом. Если он все рассчитал правильно и равновесие конструкции не нарушилось, значит, ракета скоро покажется на поверхности. Если нет – то об этом лучше не думать.

Матрос, которому было поручено играть роль индикатора подъема, замер у кормы, упершись ногой в борт и натягивая на себя сигнальный конец, словно пытаясь вытянуть на поверхность ракету весом в несколько тонн.

Джамал внимательно наблюдал за ним. Как только понтон оторвется от грунта и начнет свое движение, натянутый сигнальный конец должен ослабнуть.

Стрелка манометра подвинулась еще чуть-чуть. А матрос все еще изображал из себя мраморную статую.

«Ничего не понимаю, – начал беспокоиться сириец. – Неужели ракета оказалась тяжелее, чем я думал? Но у понтона приличный запас плавучести, он должен выдержать массу и побольше! Тогда в чем же дело? Давление держится… правда, набегает слабовато, может, даже утечка где-нибудь есть… Что за дьявол!»

Джамал легонько постучал пальцем по стеклу прибора, измеряющего давление. Тот отозвался глухим недовольным звуком.

Матрос будто именно этого и ждал. Сначала медленно, а потом все быстрее он стал выбирать конец, складывая его неровными кольцами у своих ног.

Джамал напрягся. Он успел вырубить компрессор, как только появились первые признаки движения понтона. Слова молитвы начали вырываться сами собой, пока он завороженно смотрел на своего помощника, размеренно извлекающего из воды тонкий синтетический трос. Ведь вся надежда была только на правильность регулировки предохранительного клапана, что должен уберечь понтон от разрыва, да на прочность креплений. Ну и на Аллаха в первую очередь.