Стань моей мечтой

Почти сразу же в воздухе повисло напряжение. Олег почувствовал, как за его спиной что-то меняется — будто давление в комнате стало другим. Он медленно обернулся и увидел, как Егор, щурясь, приближается, словно хищник, почувствовавший слабость. Сзади сомкнулись его «шестерки», заградив путь к выходу. Остальные ученики, завидев знакомую ситуацию, быстро ретировались под видом спешки — кто в туалет, кто в столовку, кто просто исчез в коридоре, делая вид, что ничего не видел.

Кабинет автодела находился в отдельной пристройке, почти в одиночестве на краю школьного двора. Путь сюда шел через двор, мимо старого склада, и сюда почти никто не заглядывал без дела. Свидетелей быть не могло.

Олег повернулся полностью, встал, облокотившись на парту, и встретился с Егором взглядом. Его лицо было спокойным, чуть усталым, без привычной бравады.

— Ну что, Хазер, — сказал Егор, приближаясь. — Теперь никто не помешает. Ни твоя сестричка, ни этот клоун с района.

Он усмехнулся, предвкушая шоу, и, выдержав паузу, приказал, как будто это само собой разумеется:

— Встань на колени. Тогда, может быть, я вас прощу.

На мгновение воцарилась тишина. Варвара, застывшая у стены, крепче сжала ремешки рюкзака. Казалось, воздух стал густым, будто из расплавленного свинца.

Олег посмотрел на Егора, как смотрят на комара, который надоел своей назойливостью.

— Ты, правда, считаешь, что я тебя боюсь? — тихо спросил он.

Но Егор уже ничего не слышал — он упивался моментом, этой иллюзией власти, которую ему так редко удавалось почувствовать по-настоящему. И он даже не заметил, как дрогнули лица у некоторых из его «шестерок», потому что на секунду Олег вдруг стал не мальчиком, а взрослым мужчиной, в глазах которого не было страха — только холод и решимость.

Егор всё больше распалялся, чувствуя за спиной ржущий хор поддержки. Его шутки — примитивные, злые — вызывали гогот у тех, кто привык смеяться, не думая. Один из его приспешников уже вслух представил, «как Хазер будет ползать и мыть пол лбом», на что Егор заржал так, будто услышал лучший анекдот в жизни.

— Ты чё, думаешь, герой? — прорычал он, приближаясь к Олегу. — Ща я тебе устрою кино, — и махнул рукой. — Вперёд!

Двое из его «команды» двинулись к Олегу, злобно оскалившись. Варвара тихо ахнула, но в этот момент произошло нечто, чего никто не ожидал.

Олег резко развернулся и с силой толкнул старый двигатель от трактора — массивный железный корпус, ржавый, но всё ещё тяжёлый, громыхнул и покатился в сторону Егора и его дружков.

— Эй, ты чё, офигел?! — заорал кто-то, отскакивая.

Егор отпрыгнул в сторону, потеряв равновесие и нелепо налетел на край парты. Один из его приспешников шлёпнулся на пол, громко выругавшись. Гогот стих, сменившись на испуганное молчание.

Олег, стоя за двигателем, теперь казался выше, чем был. Его взгляд был хладнокровным, спокойным. Он больше не казался школьником — он казался кем-то, кого лучше не злить.

— Я не буду на коленях. Ни перед тобой, ни перед твоим страхом, — произнёс он спокойно.

Варвара в этот момент смотрела на брата широко раскрытыми глазами. Она знала — сейчас всё изменилось.

Егор зло сплюнул на пол, метнув в сторону Олега испепеляющий взгляд. Губы у него скривились в жалкой попытке сохранить достоинство, но получилось, скорее, гротескно. Он выпрямился, поправил куртку и процедил сквозь зубы:

— Мы ещё побазарим, понял?

И, махнув рукой своим дружкам, удалился из кабинета, хлопнув дверью так, что стены вздрогнули. За ним, словно отброшенные тени, потянулись остальные — кто-то бубнил себе под нос, кто-то оглядывался на Олега с явной тревогой в глазах. Больше никто не смеялся.

Олег медленно подошёл к парте и опустился на край, устало выдохнув. Он посмотрел на массивный двигатель, который теперь лежал в центре кабинета, как памятник его дерзости. Вернуть его на прежнее место одному было бы невозможно. Но Олег пока даже не пытался. Он просто сидел, ощущая, как в висках стучит кровь.

Тишину нарушил скрип двери — в кабинет снова вошёл Игорь Васильевич, с какой-то папкой в руке. Он остановился на пороге, поражённо уставившись на двигатель посреди комнаты и переведя взгляд на Варвару, а потом — на Олега.

— Это что ещё за балаган?

Варвара чуть выпрямилась, но голос у неё дрогнул только на секунду:

— Это Егор. Он... он специально. Хотел напугать.

Игорь Васильевич даже не стал переспрашивать. Его лицо омрачилось, и он пессимистично кивнул, будто подтверждая какие-то свои догадки.

— Ясно... — протянул он. — Опять он. Ну, значит, пора что-то с этим делать. — Он перевёл взгляд на Олега. — Ты как?

Олег пожал плечами, вытирая ладонью лоб.

— Нормально.

Учитель подошёл к двигателю и, тяжело выдохнув, пробормотал:

— Переносить будем потом... не первый раз, между прочим. В прошлый раз он табуретками бросался. Вот же...

Он замолчал и, уже направляясь к выходу, бросил через плечо:

— Если что, я у завуча. И — спасибо, что не промолчали. Оба.

Дверь снова закрылась, и в кабинете повисло странное, плотное молчание. Варвара подошла к брату и несмело коснулась его плеча.

— Ты молодец, — тихо сказала она.

Олег устало улыбнулся.

Глава 17

Миша, Олег и Варвара шли по узкой дорожке в сторону парка. Уже чувствовалась осень — воздух был еще прохладным, но насыщенным запахами сырой земли, почек и легкого дымка от далеких костров. Варвара с Мишей шли немного впереди, оживленно споря о каком-то герое из книги. У Миши глаза сияли от азарта, он размахивал руками, пытаясь донести свою точку зрения, а Варвара смеялась, отбивалась аргументами и то и дело поправляла сползающий рюкзак.

Олег, шагая чуть сзади, краем глаза наблюдал за ними. Внутри все было спокойно, даже тепло. Он отметил, как свободно ведет себя Варвара рядом с Мишей — без зажима, без привычной тревожности, и это его радовало. Но не ускользнуло от него и другое: взгляд Миши. Тот смотрел на Варвару с тем особым интересом, в котором было больше, чем просто дружба. Олег вздохнул — не рано ли всё это, после всего?

Парк был почти пустой. Ребята свернули на старую площадку за библиотекой, где еще с вечера ждали Никитос и его компания. Сёма, облокотившись о перила, первым заметил их и махнул рукой.

— Ну, наконец-то, — протянул Никитос, приподнимаясь с лавки. — Я уж думал, передумали.

Он кивнул Варваре, и Сёма с широкой улыбкой шагнул вперед, держа в руках скромный, но яркий букет из тюльпанов и нарциссов, перевязанных ленточкой.

— Это тебе, — сказал он и, будто смущаясь, добавил: — Подгон от реальных пацанов.