Станционный строитель

Черт побери, а ведь вода-то все выше и выше! Откуда же она идет? Не из канализации… по крайней мере, я так не думаю. Правда, запаха я не различаю, но, уверен, художники бы прорисовали всякие милые пустячки типа плавающих экскрементов. А так просто муть какая-то.

— Нет! Вы, фактически, совершите убийство! Дочери Талес непременно заявят протест, да и остальным расам это может не понравиться…

— Но разве она уже не… — начинаю я, но вовремя вспоминаю описание расы талесианок в справке: ну конечно, они не воспринимают прорастание в виде дерева как смерть, хотя личность их при этом перестает существовать. Обрываю себя и заканчиваю фразу по-другому: — Но разве она не преступница с точки зрения Дочерей Талес?

— А это кто-то из руководства салоном пророс? — спрашивает Бриа, но тут же мотает головой, словно бы отгоняя неуместное любопытство. — Неважно! Понимаете, она, скорее всего, проросла молодой… Ну да, я даже отсюда вижу, что дерево больное и плодов почти наверняка не принесет. Но все равно и в таких условиях нельзя лишать сестру шанса!

Удерживаю на языке рвущийся из недр души вопрос, как же сочетается это «нельзя лишать сестру шанса» и ранее педалирующийся постулат, что, мол, только самые лучшие из талесианок получают возможность стать деревом. Может быть, это глюк сценаристов (надо пометить в журнале и спросить потом), а может быть, сознательно допущенное ими же противоречие. В земных религиях таких полно, чем Талес лучше?

— На моей планете, — говорю я, — с деревом не случится ничего страшного, даже если подрезать ему корни.

Ну, по крайней мере, я так думаю. Иначе нельзя было бы пересаживать уже взрослые деревья… да и саженцы тоже, если подумать. И бонсаи, кажется, тоже как-то так делают? Надо будет погуглить, кстати, интересный вопрос.

— С обычным деревом на нашей планете тоже можно так поступить, — качает головой Бриа. — Но не с одной из нас. Поскольку прорастание должно происходить быстро, у любого из наших деревьев очень, очень быстрый метаболизм. Вы просто не успеете пересадить ее в подходящую почву, если обрубите прямо сейчас!

— Хорошо, — говорю, — но ситуация как она есть угрожает станции. Что предлагаете?

Бриа на миг теряется, потом ее лицо приобретает новое решительное выражение. Она начинает говорить неожиданно твердо, у нее даже голос меняется.

— Есть специальное средство, которое позволяет замедлить метаболизм талесианки и остановить прорастание. Оно… очень мощное, его трудно достать за пределами Талес.

— Но оно есть на станции? — уточняю, уже готовясь услышать, что нет, и что нужно предпринять какой-нибудь сложнейший квест, чтобы его добыть.

Но Бриа говорит:

— Да, у Старейшины. Если вы обратитесь к ней, она не сможет вам отказать.

Угу, конечно, не сможет. Прямо вот догонит и насильно всучит.

Озвучиваю это.

— Старейшина сейчас не особо хорошо ко мне относится.

— Но если она откажет, то пострадает ее репутация перед всем Межзвездным содружеством! — говорит Бриа.

Почему-то мне кажется, что это для Старейшины не самый сильный аргумент. Но верю своей помощнице на слово. Тем более, что вода продолжает прибывать, нужно принимать меры. А единственная альтернатива…

Думаю о том, чтобы плюнуть на предупреждение зама и все же последовать совету доктора Сонг, однако меня останавливает фраза о репутации и Межзвездном содружестве. В отличие от Старейшины, я не могу позволить себе на это наплевать: у меня и так игра движется ни шатко ни валко!

Короче говоря, вызываю Старейшину.

— Да? — спрашивает она и глядит на меня с вызовом.

И все, ни «что вы от меня хотите», ни злорадства на тему того, что ситуация с салоном «Норагир» кончилась именно так, как она меня предупреждала. Ледяное, несокрушимое спокойствие. Ни малейшей подсказки, как вести дела.

Ну ладно, игровой искин! Не хочешь подсказывать — получишь мой собственный бренд дипломатии. От человека, напомню, который таки умудрился продавить известных силовиков преи чисто силовым способом.

— Уважаемая, — говорю, — на вверенной мне станции случился инцидент с участием одной из ваших соплеменниц. Если не принять мер, и она погибнет, и станция, в которую, напомню, вложены средства вашего правительства, сильно пострадает. Мне нужна ваша помощь.

— Интересное заявление после того, как вы так долго игнорировали преступное предприятие на «вверенной вам станции»! — талесианка явно передразнивает меня голосом. Ага, вот они и намеки пошли.

— Интересное заявление и от вас, учитывая, что речь идет о вашей проросшей соплеменнице, — пробую ответное наступление. — Или вы хотите лишить ее последнего шанса на продолжение… э-э-э… рода?

Вот тут зря я, конечно, запнулся: запинка эта показала мое уязвимое место.

— Что вы знаете о талесианках и о продолжении нашего рода? — фыркнула старейшина. — Только то, что написано в кратком справочнике для работников «Узла»?

— То, что вы сочли нужным сообщить, — парирую я. — К счастью, мне также стало известно, что прорастание талесианки можно остановить. Есть специальное средство, которое замедляет метаболизм…

— Есть, — перебивает меня старейшина, — но оно никому не выдается по первому требованию! Это очень сильный препарат, использовать его можно только в случае крайней необходимости.

— У меня главный инженер в коме, куда уж крайнее! — восклицаю я. — А с ним парализованы все инженерные системы станции!

Старейшина усмехается, на удивление зло:

— А это уж ваши проблемы, почему у вас на станции нет аварийной системы! Я говорила, что проектирование не следует поручать ацетикам!

— Послушайте, речь идет о вашей соотечественнице!..

— О преступнице, которая содержала этот салон! — фыркает Старейшина, выдавая, что ей прекрасно известна вся подоплека дела. Вероятно, лучше даже, чем мне. — Короче говоря… — она делает роскошную мхатовскую паузу, — я подумаю.

И отключается.

Чертыхнувшись, нажимаю кнопку повторного вызова. Ноль эффекта.

Прикидываю, не стоит ли выйти, зайти с одного из предыдущих сэйвов и попробовать уломать Старейшину другими способами… Ну хотя бы напомнить, что перебои на станции могут грозить проблемами и ей… Хотя нет, в модулях есть автономные аварийные системы.

А может быть, зайти еще раньше и все-таки жестко прикрыть «Норагир» вместо того, чтобы разрешить им работать дальше?

Оглядываюсь вокруг.

Воды мне уже чуть ли не по грудь, еще немного — и придется плыть. Роботы стоят около недопиленного корня нелепыми скульптурами из жанра современного искусства. По ассоциации вспоминаю саргов. Блин, если я зайду с предыдущего сэйва, ведь придется заново высиживать всю аудиенцию с ними! Или наплевать?.. Вообще, надо не забыть сказать Демьяну подать это заявление, о том, мол, что вся станция является произведением искусства — зря что ли, я ее монтировал?..