Станция Араминта

– Ну, в какой-то мере, мне конечно, стыдно. Но, похоже, я вчера несколько перевозбудился, так сказать, – он выдавил из себя жалкую улыбку, – Сама, наверное знаешь, как это бывает.

– Думаю, ты собирался убить меня.

– Какая ерунда! – возмутился Арлес, – Что за фантастическая идея!

– Какая есть, – ответила Вейнесс, вздрогнув всем телом, – Я больше не хочу с тобой говорить.

– Один последний вопрос! Прошлой ночью меня кто-то ударил. Кто это был?

– А зачем тебе это?

– Ха! И ты еще спрашиваешь? Это был трусливый поступок! Взгляни на мой глаз!

– Можешь высказать все свое возмущение моему отцу. Ты его вскоре увидишь.

– Я не собираюсь встречаться с твоим отцом, – простонал Арлес, – Насколько я понимаю, дело закрыто.

Вейнесс просто пожала плечами и пошла дальше.

Двумя днями позже, во время большой перемены, Арлес выходя из кафетерия столкнулся с двумя Натуралистами в военной форме. Побледнев, Арлес начал переводить взгляд с одного на другого.

– Что вам надо?

– Вы Арлес Клаттук?

– Ну и что?

– Следуйте за нами.

Арлес отпрянул назад.

– Минуточку! Это еще куда? И зачем?

– Вы будете доставлены в Речной домик, где с вами поступят согласно закону.

Арлес сделал еще один шаг назад и попытался возмутиться.

– Это станция Араминта! Ваши законы здесь не действуют!

– Законы Общества распространяются на весь Кадвол. Идемте.

Несмотря на попытки протестовать и сопротивляться, Арлес был усажен в самоходный вагон и отправлен в Речной домик. Спанчетта, узнав о случившемся, сразу же позвонила Главе Дома Фратано, затем Бодвину Вуку, но в результате обоих звонков узнала только то, что оба были вызваны в Речной домик. Оба руководителя Араминты вернулись около полудня. Оба в разговоре со Спанчеттой постарались убедить ее, что Арлес может считать себя счастливчиком; его остановили за шаг до крупного преступления.

Позже на станцию Араминта вернулся и Арлес, его высадили из вагончика прямо на площади. Он выглядел бледным и подавленным, и от него пахло антисептиком. Как только Арлеса высадили, группа Дерзких Львов при первом же удобном случае подошла к нему.

– Так где же ты был, и что они от тебя хотели? – воскликнул Клойд Диффин.

– Господи, какая грязная история, – критически заметил Кайпер.

– И все это из-за того, что ты отметелил двух пьяных туристов? – проблеял Шугарт, – Сомнительно, сказал бы я!

– Все намного сложнее, – пробормотал Арлес, – Я сейчас не хочу об этом говорить… Во всяком случае, все это чистый блеф. Я в этом уверен. Они никогда бы не посмели ничего мне сделать.

– Сам видишь, тебя заносит из стороны в сторону, – заметил Утер, – попробуй объяснить нам все четко и понятно.

– Ничего страшного, просто недоразумение. Это должно быть просто провокация.

– От тебя пахнет больницей, – сказал Кеди Вук, – Они что, были докторами? Эти пьяные туристы с которыми ты связался: они часом, не доктора?

– Мне надо домой, – сказал Арлес, – Поговорим об этом позже.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

1

По вызову Бодвина Вука Глауен явился в здание бюро В, где его тут же направили к двери в конце небольшого коридора. Пожилой клерк задал ему пару вопросов, после чего разрешил пройти в личный кабинет Бодвина Вука; в комнату с высоким потолком, стены которой были затянуты зеленым сукном и отделаны деревянными панелями. На столе под стеклом лежал десяток старых фотографий.

Бодвин Вук отвернулся от окна и подошел к своему стулу. Он указал на другой стул Глауену.

– Ну, что, сержант Клаттук! Что вы можете мне рассказать?

– Я не подготовил никакого доклада, сэр, – ответил Глауен.

– Правда? А мне казалось, что вы породнились с Дерзкими Львами.

– Это так. Я внимательно наблюдаю за ними и прислушиваюсь ко всем их разговорам. Разговоров много, но на самом деле их никто серьезно не воспринимает. Так что ничего важного я пока не узнал.

– Никаких непристойных сплетен? Никаких оскорбительных анекдотов? У меня ведь католический вкус.

– Ничего такого, что было бы достойно доклада, сэр.

– Я ведь спрашиваю тебя не из-за любви к остренькому, – сказал Бодвин Вук, – Я всегда надеюсь услышать какое-нибудь неосторожное высказывание, или просто фразу, даже может быть слово, которое поможет открыть тайну. Я не знаю, что это будет за фраза или слово, но я сразу определю их, когда услышу, и вот ради такой фразы или слова ты и должен быть все время настороже.

– Я не спускаю с них глаз, сэр.

– Это хорошо. А теперь насчет Арлеса; так что же конкретно произошло в ту ночь?

– Разве Хранитель не обсуждал это с вами? – с удивлением взглянул на шефа Глауен.

Бодвин Вук уставился своими желтыми глазами на другой конец стола, но Глауен уже давно изучил манеру поведения своего шефа, поэтому сразу же вжал голову в плечи.

– Он вполне определенно рассказал о том, что имело место, – отчеканил Вук. – Но так как в этом была замешана его дочь, то я не стал настаивать на деталях. Так опишите же мне подробно, что там произошло.

– Это началось на занятиях в Лицее, – сказал Глауен, – Арлес услышал, что Вейнесс иногда ходит гулять по ночам, при этом она ходит на берег и даже купается. Эта мысль заинтересовала Арлеса. В тот же вечер он прихватил плащ и маску и направился по Прибрежной дороге к Речному домику. Он наткнулся на Вейнесс, купающуюся в лагуне и напал на нее. Похоже, это занятие ему нравится. Во всяком случае, некто, кто пожелал остаться неизвестным, проследовал за ним до Речного домика, и остановил его прежде чем он успел сделать нечто худшее, чем просто напугать до смерти Вейнесс.

– И как же эта неизвестная особа сумела совершить такой подвиг?

– Он ударил Арлеса дубинкой по голове.

– Ха, ха! Так значит Арлес до сих пор гадает, кто же это остановил его галантные маневры?

– Он, возможно, подозревает, что это Мило, что меня вполне устраивает.

Бодвин Вук кивнул.

– Хранитель полагает, что у Арлеса не было намерения убивать девушку: у него был с собой мешок, который он собирался одеть ей на голову, а так же нервно-паралитический газ. Эти предметы, по словам Хранителя, спасли его жизнь.