Станция Араминта

– Хмм, – на мгновение Намур задумался, – На самом деле, они не слишком-то многочисленны, а половину из них составляют социальные идеалисты под названием ЖМСеры.

– И все же, они претендуют на владение планетой, а для доказательства ссылаются на Законодательство, – сказал Утер Оффоу, которому винные пары ударили в голову.

– В конце концов, мы именно об этом и говорим, – заметил Намур.

– Да черт бы их всех побрал! – Шугарт снова ударил кулаком по столу. – И ЖМСов, и черные штаны и всех остальных вместе взятых. Дерзкие Львы настаивают на справедливости!

– Успокойся, Кайпер, – сказал Кеди, – Ты что-то слишком разбушевался. Намур, ты хотел что-то сказать?

– Я Дерзкий Лев, свободный и храбрый! – не унимался Кайпер, – Я так хочу денег, что уже чувствую их вкус!

– Пожалуйста, Кайпер! Намур очень опытен в таких делах! Дай ему высказаться!

– С удовольствием! Говорит, Намур, сколько душе твоей угодно!

– Я скажу только одно, – начал Намур, – может быть вы не совсем правильно строите свои планы. Кадвол на пороге перемен, это чувствуют все. От этих перемен прибыль получат те, кто пойдет в ногу с изменениями и сможет влиять на них, а вовсе не те, кто будет просто скулить о былых днях.

По лицу Кеди проскочила тень недоумения.

– Я что-то не совсем тебя понимаю. Определенно…

Намур только отмахнулся.

– Я не предлагаю никаких планов! Я просто говорю о том, что лучше выиграть, действуя обдуманно, пусть даже силовыми методами, чем потерять все из-за того что просто сидеть в растерянности и заламывать руки.

– А каким образом Сфера может расширить свое влияние в галактике? – оживился Арлес, – Не за счет же игры в фантики? Такого ни в жизнь не произойдет!

– В одном можно быть уверенным, – сказал Намур, – Перемены уже в пути. Мы не сможем вечно держать йипи в стороне от долин Мармиона, а когда наступит время, то этот процесс может зайти намного дальше. И в конце концов, кто-то выживет, а кто-то погибнет. Я намереваюсь выжить.

– Дерзкие Львы тоже выживут! – воскликнул Клойд.

– Это похоже на разумное решение, – мягко сказал Намур.

– Намур, ты кажется самый мудрый человек на всей станции Араминта, – хлопнул рукой по столу Джардайн, – не смотря на то что ты и Клаттук.

– Спасибо на добром слове, – сказал Намур, поднимаясь из-за стола, – Ну, я побежал и оставляю Дерзких Львов мурлыкать в мире. Всем спокойной ночи.

4

На следующее утро во время завтрака Шард обратил внимание на то, что Глауен казался каким-то задумчивым.

– Что-то ты сегодня слишком тихий, – сказал он, – Как прошло вчерашнее собрание?

Глауен оторвался от своих мыслей, которые витали далеко отсюда.

– Полагаю, что все как обычно. Наслушался всякого разного с три короба, да вот только есть ли в этом хоть какой-то смысл.

– Короче говоря, бурная активность, – усмехнулся Шард.

– Я бы сказал уж слишком бурная. Никто, кажется, не замечает, где кончается здравый смысл и начинается обычная истерия… Временами я не могу поверить в то, что слышу.

– Кеди докладывает Бодвину Вуку совсем другое, – заметил Шард, откинувшись на спинку стула.

– И не сомневаюсь. Кеди, возможно, хуже остальных. Он наслаждается каждой минутой этой болтовни.

– У Кеди еще мало жизненного опыта и он тугодум, – заметил Шард, – То, что тебе кажется бредом, он рассматривает просто как источник для поднятия духа и возможности сыграть предложенную роль.

Глауен скептически хмыкнул.

– Эта теория хорошо подходит для Кеди или Арлеса, они, все таки, участники труппы, но как можно объяснить поведение Намура, который, похоже, серьезно относится даже к сумасшедшим высказываниям Кайпера? Он что делает это из вежливости? Или он тоже просто играет роль? А может быть, у него на уме что-то другое? Мне трудно его понять.

– Ну, в этом ты не одинок. Намур играет ту роль, которая ему в данный момент может принести пользу, а иногда делает это просто для практики. О Намуре я могу говорить целый день и все равно всего не расскажу.

Глауен подошел к окну.

– Не могу сказать, что мне нравится мне эта подпольная работа, – проворчал он, – Когда сидишь с ними, как полноправный Лев с задранным хвостом и рычишь по каждому сигналу, то чувствуешь себя полным идиотом.

– У всякой работы есть свой конец. Я могу сказать, что ты уже добился одобрения Бодвина Вука, и если ты хорошо справишься с ролью Дерзкого Льва, то ты сделаешь себе достойную карьеру… не зависимо от того, какой у тебя будет ИС.

– Еще одна невеселая тема для раздумий, – заметил Глауен, – До пересмотра статуса осталось всего лишь два года.

– Ты уделяешь этому слишком большое внимание! Как-нибудь мы все уладим. Даже если мне придется уйти в досрочную отставку. А уж если случиться что-то совсем из рук вон плохое, то ты всегда можешь жениться на ком-нибудь из Дома.

– Я не знал об этом. Похоже, Намуру никогда не нравилось такое решение.

– У Намура для того, чтобы жениться была дюжина разных возможностей. Хотя Спанчетта не разрешила ему жениться на своей сестре, по крайней мере, так говорят слухи.

– Что за мысль! Если уж я женюсь, что очень сомнительно, то у меня для этого есть кое-кто другой на уме.

– Во всяком случае еще слишком рано задумываться о таких невеселых делах.

– А я и не собираюсь спешить.

Вскоре Шард вышел из комнаты и отправился по своим делам. А Глауен продолжал стоять у окошка и смотреть во двор.

Утро было великолепным. На безоблачном небе ослепительно сияла Сирена. Сады у дома Клаттуков были хороши как никогда и мрачное настроение Глауена начало потихоньку рассеиваться.

Теперь его голову посетили более приятные мысли. Он подошел к телефону и позвонил в Речной домик.

Глауен с облегчением вздохнул, когда на его звонок ответила Вейнесс. Как только она увидела лицо Глауена, она тут же включила и свое изображение.

– Доброе утро, Глауен, – ее голос звучал радушно, всего лишь с намеком на чопорность.

– Мягко сказано. Оно великолепное!

Вейнесс хлопнула в ладоши.

– Как мило с твоей стороны сообщить мне об этом в столь ранний час.

– Я может быть позвонил бы и пораньше, – скромно сказал Глауен, – но я хотел убедиться в происходящем.