Стандарт красоты
Шрифт:
– Шаласка я, можешь Лаской звать, – во все гнилые зубы улыбалась оркесса. Одной рукой, словно пушинку, поддерживала меня за шиворот, во второй я заметила толстую сигару. Время от времени женщина затягивалась и пускала колечки дыма, а потом заходилась в сухом кашле.
– Пять суток провалялась ты, девка. Если бы не Великий Вождь Гхаарх – кормить тебе червей. Что, полюбовница ты ему? И как на такую позарился?! – Ласка болтала без умолку, между делом пытаясь выведать у меня информацию. Я бы с радостью ее выдала, вот только говорить было сложно.
– Как же тебя так жизнью побило-то, девка? – сокрушалась оркесса, пока мы спускались по каменной лестнице. Если честно, я даже по сторонам не смотрела, все
– Губы навыкате, щеки опухшие, в волосах гадость какая-то склеилась. Ну ничего, я-то тебя в порядок привела, да и шрамы твои заживила. Кто ж бил-то так тебя, девка?
На секунду я опешила и остановилась, во все глаза высматривая вокруг зеркала. Но ничего подобного не было, только тот же каменный коридор ведущий вниз, огоньки, освещающие путь, да вредная оркесса рядом. Увидев острые грубые ступени даже диву далась, как умудрилась не запутаться в подоле длинной казенной рубахи.
Вздохнула, собралась с мыслями и потрогала шевелюру: капсулки наращенных волос исчезли, как и моя шикарная грива. До талии спускалась куцая косичка. Потрогав лицо, обнаружила вместо сексапильных губ уточкой свои натуральные. От обиды я позорно разревелась, уткнувшись в широкую грудь оркессы, а та по-матерински похлопывала меня рукой по плечу и приговаривала:
– Ну-ну, девочка.
***
Данталион Руаталиан Эль Сафори
Случайно поимел новую фаворитку отца.
Да, было приятно, не спорю, особенно то, что вытворял ее розовый язычок. И ведь не я ее соблазнил, как обычно бывает, это она преподнесла себя на блюдечке. Но слава идет впереди меня и отцу было без разницы, как это произошло. Главное – случилось, точка.
– Данталион Руаталиан, – обманчиво ласковым тоном произнес отец. Полным именем он звал меня лишь в двух случаях: когда я не оправдывал его ожиданий и на официальных приемах. Ничего такого и в помине не было, значит, отец злился. Нехорошо.
– Аналиэль готова вернуться домой, – продолжил Император, а я сделал вид что не понял, о чем речь, посмотрел задумчиво в окно. Отец холодно сверкнул глазами, – ты возглавишь ее кортеж и привезешь сестру назад. А также проконтролируешь, чтобы ее репутация за время пути не пострадала.
– Куда уж больше, – усмехнулся я, но отказать не смел.
Аналиэль, прекрасная и высокомерная, истинная Эль Сафори, покинула семью, когда мне было семнадцать. Я влюбленный по уши, как щенок смотрел ей в рот, не понимая, что все сестрицины ужимки и слова – игра. Потеряв брата, я лишился и Анали. Впрочем, последнему я рад.
Поездке я рад не был, но и здесь обнаружил пользу: надоевшие игрушки можно подарить оркам. А играть я любил живыми: получая свое, подминая волю, заставляя обожать себя. Сперва пытать болью и страхом, после – наслаждением, заставляя вымаливать прикосновения и взгляды. Потом становилось неинтересно.
Встреча с сестрой сперва разочаровала меня, но Анали не потеряла хватку, показала зубки. Чему я несказанно обрадовался.
Возвращаться домой планировалось через неделю, отец настоял, чтобы мы телепортом направились прямо в столицу.
Пропустить Дом Наслаждений и его наложниц я не мог, тем более что было семь свободных дней.
Первые дни я утолял голод новыми наложницами и плетью, даже плечо слегка вывихнул, а потом, когда перепробовал всех, снова стало неинтересно. Скучно. Зато воины орков, если в начале моего пребывания в землях орды бросали на меня снисходительно-презрительные взгляды, теперь смотрели с трепетом и уважением.
Шел шестой день моего пребывания в этой глухой дыре и
было скучно. Уже в который раз я предпочел пойти в термали, нежели возлежать на шелковых простынях. Воздух близ подземных источников был влажный и теплый, от свежего запаха благовоний дышалось легко, и чувство расслабленности не покидало меня. Идти, правда, было совсем неудобно: долгий спуск по каменному коридору откровенно злил.Подземная же пещера радовала глаз: немалого размера, вмещала в себе круглое озеро с чистейшей, словно горный хрусталь, водой и с несколькими десятками небольших бассейнов с бьющими горячими источниками. Гхаркхали, так называли эти источники, потому что Дом Наслаждений, казалось, вырос из этих пещер. Источники были целебными, и орки приторговывали водицей по баснословным ценам. Но цены не останавливали человеческих красавиц, потому что водица того стоила.
– Откинь голову, детка, – я сидел на краю чаши небольшого бассейна широко расставив ноги и свесив их в воду, слегка откинувшись назад я опирался на локти. Между ног была та самая оркесса, что любезно себя предложила в день моего прибытия. На безрыбье, как говорится. Она неумело работала язычком и это раздражало. Пара асур стояла на коленях позади меня: одна расчесывала волосы, вторая массировала спину и потянутое плечо.
Вокруг была толпа народа, но я накинул полог на свою чашу и меня никто не видел. Зато я развлекался изредка поглядывая на склоки гхаркхаси.
Впрочем, в основном все склоки заканчивались бурным сексом. Удивительная водица, что творит.
Асуры позади меня нервно вздрагивали и подергивали крыльями, когда я изредка обнажал зубы в улыбке, это тоже раздражало.
Закрыв глаза, я представил, как Анали, связанная по рукам и ногам, истекает кровью. Как тонкий нож проходит сквозь податливую плоть и оставляет ровные красные полоски. Фантазия здорово завела. Схватив оркессу за мокрые волосы, посильнее врезался ей в глотку, задвигался внутри и с наслаждением кончил. Бедняжка смотрела влюбленными глазами, ожидая продолжения, и облизывала раскрасневшиеся губы и мою плоть. Не дождется.
– Свободна, – коротко бросил оркессе, та застыла от удивления. Разозлился и рявкнул, – все свободны. Вон!
И оркессу, и асур сдуло, как ветром. А я же опустился на выступ в чаше и лег в воду, придерживаясь руками и шеей за тот же выступ. Расслабленно закрыл глаза, наслаждаясь пузырьками воздуха и потоками теплой воды, массирующей все тело.
***
Ева Ильина
Казалось, жизнь закончена. И, признаю, сначала стало очень обидно за потраченные деньги и время, чего стоило пережить одну только липосакцию?! А потом, выплакавшись вволю, я внезапно поняла, что тут выживать сейчас надо, а не о красоте думать. Что не все потеряно, ведь никуда не делись мои идеально рельефные телеса, упругие накачанные ягодицы, не говоря уже о ровном симметричном личике. Волосы жаль, конечно, как и все остальное. Ресницы почти все повыпадали, ногтей уже половины не было. Из ограненного бриллианта я снова стала самородком.
– Успокоилась? – прогремела Ласка и невежливо выдохнула дым. Я всегда ненавидела запах табака и дым, а тут, странное дело, приятно пахло мятой и успокаивало.
– Девка, моя дорогая, – развернула к себе оркесса и строго посмотрела мне в глаза. – Не благодари. Теперь ты намного красивее, спрос за тебя будет. Потрудишься – годков за десять выкупишь свободу. Али сам вождь под крылышко заберет. Али уже забрал?
Я хлопала редкими ресницами и пыталась придумать ответ, но тормозила.
– Я не знаю, – коротко ответила я и, пока голос слушался, быстро спросила то, что меня давно интересовало, – как меня нашли? Ошейник?