Станкевич

— Об этом я меньше всего сейчас думаю, — честно ответил Потемкин.

— Однако, Потемки, в последнее время ты вообще стал поменьше думать… Скинул в дежурку — и на фиг из головы! Хоть бы личность установил.

— Извините, сейчас подойду и установлю.

— Да, не парься, установил я. Гросс — пса зовут.

— ...адмирал?* (*На Деница намекал Потемкин — Гросс-адмирала немецкого флота Второй мировой)

— Нет, просто Гросс.

— Гроссу пожмите лапу! Преступника, лично, на поводке доставил!

— Не пойму: Гросс — он не соучастник, а наоборот?

— М-мм… Осознавший, скорее… Отказался от преступного замысла и оказал добровольную помощь милиции.

— Вот как? Пожму его лапу! Ты что-то рассеянный нынче. А не влюбился ли часом?.

— Нет, мне уже нельзя!

— Нет такого, Потемкин! Есть женатые люди, холостяки — все бывает, но, чтобы влюбиться нельзя- нет такого, и быть не может! Понятно?

Дежурный выключил связь.

Повторился щелчок, или нет, — не услышал Потемкин. Но телефон звонил снова.

— Алло… — разочарованно отозвался Потемкин. Кто был теперь, — прокурор?

— М-мм… Я узнала Вас… Вы не ждали звонка?

— Очень ждал. Признаваться не слишком умею, но это — правда! — Потемкин тянулся, навстречу звонку, всей душой.

— Спасибо, — интонации грустной улыбки скользнули в ответном голосе, — как-то спонтанно вчера говорила я, да?

— Георгий зовут меня. Нет, нормально Вы говорили. Ну, я же Вас понял и, видите, ждал. Это Вас убеждает?

Ответ не последовал сразу.

— С Вами спорить, мне кажется, трудно…

— Как замечание, я принимаю. Но трудности, жаль, не от меня одного зависят.

— А говорить с Вами, может быть, интересно...

— Я так же подумал о Вас! Вы заметили, что мы еще не поздоровались?

— Не-ет… Ну, да а еще я не удосужилась произнести свое имя…

— Не удосужились.

— А Вы хотите услышать?

— Хочу.

— Посмотрите на трубку. Нет, я хотела сказать, что Вы можете посмотреть на телефонную трубку, но имени Вы от нее не услышите.

— Да, это в Вашей власти.

— И Вы не препятствуете власть эту употреблять?

— Нет, и не буду препятствовать Вам.

— Тогда слушайте, — помедлив, собеседница приняла решение, — употребляю: у вас там, недалеко, кафе…

— Да, есть.

— Вот там, через час, я исправлю оплошность, узнаете имя. Договорились?

— Договорились. Успею...
– добавил последнее он под нос, но его расслышали.

— Вас еще где-то ждут? — насторожились там.

— Нет, я жду только Вас.

— Только меня? Значит, я приду.

— Буду ждать. До встречи!

«Слава богу!» — легла на рычаг телефонная трубка. «Недотепа!» — вздохнул Потемкин. Не нравилось, что проворчал: «Успеваю…». Проблема была его личной: слетать побыстрее домой и снять форму. «Теперь будет так, — строго делал он вывод, — проблемы мои — только мне! Ни полслова о них, никогда, никому!».

«Ага, замечаю свои ошибки, — значит, «наука пошла»! Что ж, — говорил Евдокимов: «с себя начинать»? — начинаю!».

Через пятьдесят минут, джентльмен в летнем, легеньком пиджаке, с галстуком в тон рубашке, занял столик в маленьком зале кафе. Дымила в руке сигарета, пустовал в ожидании столик. Где-то: мостик живой зарождался. Неизвестный, далекий, необъяснимо казался он привлекательным. Необъяснимость таилась… В чем же могла бы она таиться? Чем может привлечь человек, которого ты не видел? Наверное тем, что услышал а нем, и тем, что еще может быть… Ведь в слове «живом», особенно, — человек не только дает информацию, но и раскрывает себя, пусть даже не замечая этого. А он помнил каждое слово, и каждую ноту, еще не остывшего, и вчерашнего, — неуклюжего, как она переживает сама, разговора. Однако и в панику впасть, было так же просто: ни имени человека, которого надо узнать, ни лица, ни приметы — ничего у Потемкина нет…

Глазами привыкнув к залу, джентльмен-Потемкин загасил сигарету и выждал немного. Он был не один, в этом скромном, покойном пространстве. Он поднялся, направился к дальнему столику.

— Добрый день, — сказал он, и присел, с молчаливого невозражения, — Шанс назвать свое имя, — он улыбнулся, — в Вашей власти. Мы его не потеряли.

— Спасибо, — сдержанно улыбнулась девушка, — Не сомневалась, что так и будет… Узнаете. — нотки доверия не угадал бы, наверное, только глухой. — Кажется, не удивлюсь, если Вы также у знали имя?

— Кажется, да.

— Кто-то его называл?

— Нет, но я понял, кто Вы.

— Так может, тогда и не надо...

— Надо. Имя я понял только что, когда Вас увидел. Кроме того, вполне мог ошибиться.

— Могли… А не любите, да?

— Ошибаться? Иногда нет на это права.

— Хорошо Вы сказали: нет права!

— Я закажу два кофе.

— Два кофе? Что ж, я люблю кофе. Хороший напиток, и Вы ведь, тоже?...

— М-мм, — улыбнулся Потемкин,

И она улыбнулась, неуверенно подозревая, что не совсем ее понял Потемкин.

— Тоже, — ответил Потемкин, — я тоже люблю ароматный, горячий напиток, и умею его готовить.

— Имя мое — Людмила! — призналась девушка.

— Спасибо, — неформально поблагодарил Потемкин, — рад это слышать

На столике появился кофе.

— Георгий, а Вы мне секрет не раскроете? — поинтересовалась Людмила.

— Раскрою.

— Не спросив какой?

— Я рискну.

— Вот так доверяете?

— Да.

— Привычка?

— Нет. Доверие лучше не делать привычкой.

— А-аа, — задумалась девушка, — это совет?

— Я так считаю. Но, если Вам будет на пользу, считайте, что это совет.

— Кажется, что на пользу… Хороший совет. Но, говорите, увидев, Вы все угадали… Не шутите?

— Нет. Я читал документы. А здесь сопоставил: начиналось все с Вашей находки.

— Так просто?

— Будь сейчас с Вами и Ральф, и еще было б проще.

— И был бы, да Ральф — не моя собака. Мы просто прекрасно ладим. Соседи хозяева Ральфа, часто, подолгу, бывают в командировках.