Star Wars: Выздоровление

–  Все хорошо, Лея, - сказал человек с лампой.
– Я доктор Нимби. Скоро вам станет лучше.

–  Надеюшь, - Лея попыталась показать пальцем, но рука была тяжелой, как дюрастальная балка.
– Аштанафите фора.

Лампа убралась, и вместо нее появилось сероглазое лицо с фамильярной улыбкой.

–  Так лучше?

Лея увидела, что на нем халат доктора, на лацкане которого вышито: ДЖАСПЕР НИМБИ. Ассистентка, полная женщина, которая по возрасту годилась доктору в матери, была одета в поношенный костюм медсестры. Человек, рывшийся в ее сумке, носил на комбинезоне нашивки агента Коррелианской Службы Безопасности, так же как и офицер, с которым спорил Хан.

… отпустили его?
– недоверчиво переспросил Хан.

– Он же убийца!

–  Все, кто здесь умер, были убиты вами, Соло, - отвечал офицер.
– Его удостоверение личности признано настоящим. Если нужно будет еще раз допросить Гада Слаггинса, мы знаем, где его искать.

–  И я знаю, - заявил Хан.
– В ближайшей конторе Бригады Мира.

–  На Кореллии политическая принадлежность больше не является преступлением, Соло.

В углу агент, сидевший в шкафу, достал из Леиной сумки деку, быстро огляделся и сунул ее в карман комбинезона. Лея опять попыталась показать на него пальцем. На этот раз ее усилие закончилось металлическим звоном - рука, охваченная фиксатором и подсоединенная к путанице трубок сразу от нескольких капельниц, ударилась о поручень кровати. Лея довольствовалась тем, что подняла голову и посмотрела в сторону вора.

–  Оштановите!
– на этот раз она произнесла это почти отчетливо.
– Вор!

Хан тут же перестал спорить с офицером КорБеза и подошел к ней. Запавшие щеки, синяки под глазами - он выглядел совершенно изможденным.

–  Ты очнулась, - сказал Хан; возможно, он преувеличивал.
– Как себя чувствуешь?

–  Ужасно, - отвечала Лея. Все болело, и было такое ощущение, будто вокруг ее ног обмотан раскаленный энерговвод.
– Вон тот агент - вор.

Она обвиняюще вытянула палец, но офицер встал перед кроватью, и получилось, что она показывает на него. Хан и остальные переглянулись. У них был озабоченный вид.

–  Фармацевтическая иллюзия, - сказал доктор Нимби.
– Ее восприятие прояснится в течение часа.

–  Это не галлюцинации, - Лея продолжала тыкать пальцем в направлении невидимого шкафа.
– Не этот, другой. Потрошит…

Офицер бысро обернулся, и все увидели, что шкф закрыт, а подчиненный стоит возле него с невинным видом.

Хан сжал плечо жены.

–  Забудь, Лея. У нас есть проблемы поважней того, что кто-то копался в твоем белье.

–  Ей сейчас незачем это знать, Хан, - сказал доктор. Он повернулся к Лее с успокаивающей улыбкой: - Как ваши ноги? Не лучше?

Лея проигнорировала вопрос и спросила: - Что за проблемы?

Хан смутился. Он поглядел на доктора Нимби и сказал: - Ничего, я справлюсь. Не волнуйся.

–  Когда ты говоришь мне не волноваться, я начинаю волноваться, - сказала Лея. Хан всегда был одним из тех, кто прокладывал свой жизненный курс, руководствуясь больше инстинктом, чем картой - то была одна из черт, которые ей нравились в нем больше всего - но после смерти Чубакки инстинкты вели его в весьма опасные места. Хотя, возможно, эти территории лишь казались опасными, потому что лежали все дальше и дальше от Леи.

–  Что стряслось?

Хан все еще имел обеспокоенный вид, но по крайней мере ему хватило ума проигнорировать предостерегающий кивок доктора Нимби.

–  Ну, - начал он.
– Ты помнишь, где мы?

Лея посмотрела на эмблему на комбинезоне агента КорБеза: - Разве я могу забыть?

И тут до нее дошло. Кореллианцы называли их истинными именами. В ее палате находилось двое агентов КорБеза, а доктор Нимби - который симпатизировал джедаям и был достаточно опытен, чтобы не дать этой информации выйти наружу - он называл Лею ее настоящим именем. Их убежище было раскрыто.

За кроватью запищал какой-то прибор. Доктор Нимби провел сканнером над сердцем Леи: - Лея, вам нужно успокоиться. Стресс лишь сокращает шансы на то, что ваше тело одолеет инфекцию.

Аппаратура продолжала пищать, и медсестра достала из своего лотка шприц: - Приготовить..?

–  Не нужно, - Лея потянулась с помощью Силы и оттолкнула шприц - грубо, но достаточно убедительно.

–  Ясно?

Пораженная медсестра уронила шприц в лоток, буркнула что-то о нахальных джедайских ведьмах, задрала голову и шагнула к двери… где ее встретил нарастающий гомон возбужденных голосов. МД-дроид грозился позвать охрану и заявлял, что голожурналистам вход в изолятор воспрещен, но никто не обращал на него внимания. Вдруг за дверью что-то вспыхнуло - коридор осветился огнями голокамер, и встревоженная медсестра быстро отступила обратно в палату.

–  Великолепно, - пробормотал Хан.
– Трэкен.

Бородатый мужчина, который - за исключением седых волос - был больше похож на Хана, чем сам Хан, ворвался в палату, оставив в коридоре стайку помощников и голожурналистов.

Мужчина, Ханов кузен Трэкен Сал-Соло, быстро огляделся, увидел, что он стоит между Леей и дверью, и шагнул вперед, чтобы голокамеры увидели ее лицо. Лея пригнулась и попыталась спрятаться за доктором Нимби; тот, поняв ее желание, молча встал перед кроватью.

Сал-Соло наградил доктора сердитым взглядом, посмотрел на Хана с Леей и кивнул офицеру КорБеза: - Это они. Хорошая работа, капитан.

–  Спасибо, генерал-губернатор.

–  Генерал-губернатор?
– повторил Хан, силясь не улыбаться; это ему не удалось, по крайней мере на взгляд Леи.
– Ты высоко поднялся в галактике, кузен.

–  Пять Братьев ценят тех, кто их защищает, - ответил Сал-Соло.

–  Да… кажется, рикот всегда падает на ноги, - сказала Лея.

Менее десяти лет назад Сал-Соло взял ее семью в заложники во время неудавшейся попытки сделать Кореллианский сектор независимым государством.

В более позднее время он по небрежности уничтожил весь боевой флот Хэйпа, использовав древний артефакт под названием Балансирная Станция, чтобы атаковать враждебную армаду йуужань-вонгов. Если учесть, что хэйпанцев в войну втянула Лея, она была, вероятно, единственным человеком в галактике, кто презирал Ханова кузена больше, чем сам Хан. И ей было до лампочки, что СалСоло за его дурацкие поступки провозгласили героем и в конце концов избрали генерал-губернатором всего Кореллианского сектора.

–  И что дальше?
– Лея продолжала пристально смотреть на Сал-Соло. Хан скорчил рожу и провел пальцем по горлу, но Лея проигнорировала его жест.

–  Проиграешь войну и сделаешься государственным руководителем Новой Республики?

Сал-Соло повернулся к голокамере за дверью.

–  Я предан одной лишь Кореллианской системе, - чопорно и самоуверенно произнес он.
– А вам бы лучше придержать ваш язычок-светомечик, принцесса Лея. Оскорбляя меня, вы оскорбляете мой пост.

–  Вот как?
– Лея приподнялась на локте, чтобы ее лицо попало в голокамеры.
– В таком случае следует полагать, что оскорбление - это сам занимающий пост.

Сал-Соло недоверчиво посмотрел на нее, затем бросился к двери и просунул голову в коридор: - Очистить помещение! Вы что, не видите - здесь изолятор!

Голокамеры на миг осветили его лицо, прежде чем он взмахом ладони активировал панель и дверь закрылась. Сал-Соло стоял перед стеной до тех пор, пок коридор не опустел, затем снова повернулся к Лее. Глаза его были темными, как черные дыры.

–  Умереть не терпиться?
– спросил он.

–  Ты сам захотел разыграть это перед камерами, - сказала Лея.
– Не сваливай на нас вину, если не можешь справиться. Не легче ли было не поднимать шума и не обращать на нас внимания?