Старая развилка

Закрыла за собой дверь, прислонилась к ней спиной, покосилась на стол, где карта лежала на самом видном месте. Потом посмотрела на братьев.

— Ну и зачем? — легко пожала плечиком. — Я бы и так пришла.

— Почему? — ППшер от окна не отворачивался, разглядывал во дворе что-то крайне важное. — Чувствуешь себя обязанной за то, что мы тебя тогда вытащили? Хочешь расплатиться?

Килька так и стояла, прижимаясь спиной к двери.

— Да, чувствую, — спокойно сказала. — И расплатиться бы хотелось, не люблю долгов. Но я пришла совсем не поэтому.

Тогда ППшер развернулся. Встретив неожиданный, горячий и почти вызывающий взгляд вдруг понял — она пришла действительно не из чувства благодарности. Но остался еще один, самый важный вопрос — нужно выяснить, из-за кого именно пришла.

— Ладно, хватит вокруг да около. Выбирай, Килька. Прямо сейчас. Пусть хоть кто-то будет счастлив, — тут он замолчал, потому что не знал, чего еще добавить. Тем страннее было видеть, насколько спокоен Ронька. Развалился себе посреди кровати, сложив руки под головой и даже, кажется, улыбается, будто и не важно, что именно она сейчас скажет.

Килька растеряно переводила взгляд с одного на другого. А потом даже занервничала, чего ППшер точно не ожидал. Тихо заговорила, словно сама с собой:

— Выбирай… скажут тоже! То есть выбирай одного, а второй вроде как ни при чем? Куда, интересно, он денется? Пойдет на улицу искать приключений? Что с ним будет? Хотя… дело совсем не в том, что меня волнует судьба второго, дело в том, что я не могу вас разделить. Вы единое целое и никак невозможно выбрать, какая его часть нужна мне больше. Дело даже не в нравиться… Я просто не представляю вас поодиночке.

ППшер судорожно следил за словами, вылавливая в них чье-то имя, а остальное пропускал мимо ушей. Ничего путного не услышал и с нажимом повторил.

— Ну? Что ты сказала?

Килька вздохнула, легко скользнула по Роньке глазами и, вернувшись к ППшеру, четко заявила.

— Я не могу выбрать одного! Оставайтесь оба.

Он быстро отвернулся к окну. Нет, предполагал, конечно, кто Килька отличается от других женщин, но не настолько же… Тот разговор у реки он просто не принял всерьез. Она хоть понимает, о чем говорит? Хотя бы примерно представляет? Но в общем-то, сейчас это не главный вопрос.

— Я схожу за вещами, — вызывающе сообщила его спине Килька.

Ронька тут же подскочил.

— Помогу тебе.

Когда оба исчезли за дверью, ППшер вдруг понял, что ему не давало покоя в поведении брата. Проще простого — тот вел себя так, будто заранее знал, чем именно закончится разговор! Совершенно точно знал! Ни секунды не сомневался, какой именно выбор сделает Килька! Но договориться они никак не могли — уйдя со стадиона, все шли целый световой день, а потом просто падали от усталости и засыпали. Пожрать-то толком не успевали. Там не до разговоров было. Но тогда как?!

Несмотря на заявления Роньки, ППшер боялся этого момента последнего выбора, потому что точно знал — впервые на их пути встретилась женщина, которая может разрушить их связку, вклиниться между и навсегда развести по разные стороны. Независимо от того, чего они там друг другу обещали. И единственное что можно сделать — уйти в сторону, пытаясь сохранить хотя бы видимость прежней близости, потому что братья никогда не должны быть соперниками.

Теперь он с изумлением увидел, что крепкому звену, состоящему из него и брата, совсем ничего не угрожает. Вместо того чтобы рушиться, что по его мнению было делом неизбежным и зависело только от времени, оно просто расширилось, дополнилось еще одним человеком.

Смотря в окно, где вдали мерцали отблески горящего костра, ППшер думал, что совершенно точно сегодня никуда не пойдет. И честно говоря, совершенно об этом не жалеет…

10

Килька, как ни странно проснулась последней. В дверь уже вовсю колотили. Но так спокойно спиться, когда есть чей-то теплый бок, в который можно уткнуться носом. Будто в мягком гнезде, укрытом густой листвой так плотно, что и летящая в небе птица не разглядит, и бегущий по земле хищник не достанет.

— ПП! Ронька! Вы тут? — кричал из-за двери Степан.

За спиной зевали. Видимо, ранее появление Степана никого не насторожило.

— Ну чего тебе? Заходи, открыто, — сквозь зевок ответил Ронька.

— Килька пропала! Заглянул с утра в комнату, ее нет и вещей нет, а… — с этими словами дверь распахнулась и растрепанный Степан залетел в комнату, где Килька уже сидела на кровати, удивлено следя за его появлением. Как-то не приходило в голову, что ее переселение натолкнет кого-то на мысль о побеге.

— Как… — пролепетал Степан. Превратился в ярко-красное пятно, поняв, что застал обитателей комнаты неодетыми. Сделал выводы.

— Как ты могла! — изумлено выговорил. — С ними?

Килька вздохнула, машинально натягивая на себя одеяло. Насколько она помнила, Степан слишком эмоционально воспринимал чужую наготу и жутко нервничал. Верой его, что ли так прибили, что краснеет, будто перед ним не просто живой человек без одежды, а как минимум вывернутый внутренностями наружу.

— Это же грех… Страшный грех!

Придется теперь успокаивать. Краем глаза она осмотрела комнату в поисках своего сарафана. Следовало поспешить, пока этот глупец не распалился настолько, чтобы перестать следить за языком и наговорить лишнего.

Но когда Килька придвинулась к краю кровати, натолкнулась на ППшера, который уже сидел, натягивая что-то из своей одежды, предусмотрительно оставленной неподалеку. Хотя вряд ли бы его смутило даже не найди он чем прикрыться. Степана что ли пожалел?

— Сиди, я разберусь, — бросил через плечо, встал и, выходя в коридор, схватил Степана за плечо и быстро потащил за собой. Тот и не думал сопротивляться. Напоследок еще раз окинул комнату ошеломленным диким взглядом, его руки схватили пустой воздух, как будто у калеки из рук вырвали опору, отчего он не может ходить и вот-вот свалится на землю.

Когда дверь закрылась, Килька обернулась к Роньке, хмурясь и сжимая губы.

— И что он с ним сделает?

— Чего? — Ронька валялся на спине, заложив руки за голову. Вот уж кого не проняли яростные колючие взгляды Степана — прикрываться он и не собирался. Привстал.