Старая школа рул

— Блин! Если он найдёт прогу, в первую очередь на меня подумает! — зло прошептал Дэн.

— Да ну, нафиг. Не парься. Дело уже сделано. Всё. Сейчас поздно пить «Боржоми». Раньше надо было икру метать. Теперь бесполезно. Живи и радуйся жизни. Никакие гопники тебя пальцем не тронут. А если вдруг что-то вскроется, скажешь, что программа, наверное, прилетела по воздуху. Ты-то меньше всех заинтересован. На тебя и не подумает никто.

* * *

Утром в субботу я предложил Кукуше ещё раз смотаться к Калякинским родителям в Черновку. Потыкать ключом, походить, посмотреть. Вдруг в голову придёт что-нибудь. Он согласился, и мы поехали.

Утро было пасмурным, но сквозь серые облака пробивалось солнце. Пригревало и делало жизнь разморённо-расслабленной. По субботнему ленивой и по-осеннему сонной. Лениво сновали машины, лениво облетали последние листья, лениво двигались и мы, не особо надеясь на успех.

Молчали. В машине играл Цой.

Покажи мне людей, уверенных в завтрашнем дне

Нарисуй мне портреты погибших на этом пути

Покажи мне того, кто выжил один из полка

Но кто-то должен стать дверью

А кто-то — замком, а кто-то — ключом от замка

Земля

Небо

Между Землёй и Небом — война…

— Можешь мне на телефон скачать? — спросил я. — Всё это старьё.

— А-а-а, — протянул он и, улыбнувшись, подмигнул. — Старая школа рулит, племяш, да?

— Похоже на то, — кивнул я.

— Во всём. Только нафиг тебе качать? Вон открой любое музыкальное приложение, да слушай сколько хочешь… Там же всё что угодно есть.

— Точно… — кивнул я. — Так и сделаю…

Калитка с прошлого раза оставалась незапертой. Мы вошли во двор и снова оказались в зарослях травы и кустов.

— Давай сразу в дом пройдём, — предложил я.

Кукуша молча кивнул. Кое как мы продрались к крыльцу. Пара досок сгнили и провалились, повсюду были следы запустения, но стёкла в окнах оказались нетронутыми. Я попробовал ключ. Он не подошёл, но дверь открылась и так. Заскрипела и поддалась. Я толкнул её и вошёл в тёмные, занесённые полуистлевшей листвой, сени.

Мы посветили фонариками, но кроме пары лопат, серой деревянной лавки и ведра с углём ничего не обнаружили. Осыпавшиеся деревянные веники под потолком не в счёт…

Электричества не было, но грязные оконные стёкла пропускали дневной свет и в комнатах было всё видно. Печь, стол, стулья. Старая кровать, холодильник, старинные напольные часы с меня ростом. Они стояли посреди комнаты. Похоже, их хорошенько досмотрели те, кто побывал здесь раньше.

Я подошёл к часам, открыл дверку, качнул маятник, заглянул с обратной стороны, постучал пальцами… Никакого замка не имелось… Я покачал головой и прошёл дальше.

В доме всё было перевёрнуто вверх дном. Вывалены бумаги, старые книги, посуда, чемоданы. Видно было, что здесь когда-то хорошо порылись. Из угла врассыпную бросились мыши.

— Чё они здесь жрут, интересно, — покачал головой Кукуша. — Я ещё думаю, чем это воняет. Мышами. Точно. И склепом…

Мы ходили, влипая поминутно в паутину, рассматривали следы древностей, поднимали какие-то предметы, но придумать, куда можно было бы воткнуть обычный английский ключ, не могли.

— А это чё, на Розе сейчас числится? — спросил Кукуша. — Кто хозяин этого добра?

И тут меня, как по голове ударило.

— Что ты спросил? — прошептал я. — Ну-ка повтори…

Но кто-то должен стать дверью

А кто-то — замком, а кто-то — ключом от замка

— Я говорю… — недоумённо повторил Кукуша, — хозяйка этого дворца Роза что ли?

Блин! Ведь про родительский дом самой Розы никто не знал. И все эти годы он был скрыт от глаз Никитоса. А ведь находился совсем рядом.

— Погнали! — нетерпеливо воскликнул я.

— Далёко? — удивился Кукуша.

— Идём-идём, скорей!

Я выскочил из дома, продрался сквозь заросли и вылетел за калитку. Перебежал дорогу, подскочил к голубому забору и достал ключ. Калитка, как и дом Эдика Калякина, была закрыта на висячий замок.

Я дёрнул его, и дужка выскочила, замок был незакрытым. Видать, когда Розу увозила скорая, не до калитки было. Я вытащил его из проушин и толкнул калитку. Она поддалась и распахнулась. Петли были хорошо смазанными и не издали ни малейшего скрипа.

Двор оказался ухоженным и прибранным. Не разглядывая его, я рванул к крыльцу, взлетел по ступеням и взялся за ручку двери. Дверь была закрытой, и врезан в неё был именно английский замок.

Я достал связку своих ключей, выбрал ключик, который получил от Розы и поднёс к замку.

— Что там? — от калитки прокричал Кукуша.

— Не знаю пока, — ответил я, вкладывая ключ в скважину. — Сейчас будет ясно…

27. Самое дорогое, что у нас есть

Я вложил ключ в замочную скважину, и он вошёл, как родной. Он, собственно и был родным. Легко повернулся раз, ещё раз, как по маслу. Я нажал, отжимая собачку, и чуть толкнул дверь. Она открылась мягко и гостеприимно очертила четверть окружности.

В лицо ударил тёплый домашний воздух с лёгкой угольной горечью и ароматом сушёных трав. Я оглянулся на Кукушу. Его глаза сияли.

— Красава, — прошептал он. — Молоток, племяш.

Мы вошли и закрыли за собой дверь.

— Странно, что люди Никитоса сюда ещё не нагрянули.

— Они про это место не знают, сто процентов, — кивнул я. — Роза, думаю, прописана не здесь. А этот дом, скорее всего на ком-то из родственников или на родителях до сих пор.

— И чё мы делать будем? Шмонать? Жёстко?

— Жёстко не будем. Начнём с очевидных мест. Шкафы, книги, подпол, люки, пустоты, бытовая техника, холодильник, кухонные шкафы, печка… Блин… Работы непочатый край.

Мы осмотрелись. Постель была не заправлена. Когда приехала скорая, было явно не до этого. В остальном в доме был полный порядок. Идеальный. Каждая вещь у Розы лежала на своём месте.