Старая сказка, про принцессу

«Твердая земля» на проверку оказалась еще более жидкой грязью, заросшей веселой зеленой травкой, способной на ней удержаться. Томия в эту грязь хлобыстнулась с размаху, погрузившись по уши, каким-то чудом сумела наклонить неподатливое деревце и еще большим чудом выбралась то ли на кочку побольше, то ли на ту самую твердую землю. Где и потеряла сознание, вложив в собственное спасение слишком много сил.

Очнулась Томия уже дома у Латьяллы – лекарки живущей в небольшом селе у болота. Послушно пила вкусно пахнущие чаи и бульоны, потому что молодая лекарка считала, что Томия нахлебалась жижи, вместе с ней разных опасных для желудка очень мелких существ, которых показала девушке через приближающую трубку, изготовленную какими-то загадочными кикх-хэй. Есть что-то твердое Латьялла запрещала Томии три дня, а потом сама принесла булочки, правда, не шибко свежие.

Томия за эти три дня вспомнила обучающее языкам заклинание и даже сумела его воспроизвести, причем в первый же день. Правда, изначально оно помогло не сильно, понимать девушка свою спасительницу понимала, а вот правильно говорить предстояло еще научиться. Тренировки в этом деле были нужны.

Еще Томия зачем-то рассказала Латьялле, откуда взялась и почему сбежала как можно дальше, лишь потом, испугавшись того, что в этом мире к пришельцам из других миров могут относиться очень нехорошо. Вот тогда и узнала и про кикх-хэй, и про роев, и про то, что сюда время от времени попадают люди и без всякой магии, просто провалившись в блуждающий портал, а самое главное, узнала, что в этом мире спокойно живут драконы, причем, разумная их разновидность, хотя есть и неразумные.

Драконами Томия заинтересовалась.

И приближающей трубкой заинтересовалась, вместе с ее создателями. А уж когда смогла выходить из дома, оценила село и сообразила, сколько эта трубка может стоить, и сколь неуместна в доме местной лекарки, заинтересовалась еще и Латьяллой, и стала ее осторожно расспрашивать.

Правда, Латьялла оказалась женщиной умной, быстро сообразила к чему расспросы, посмеялась и объяснила Томии, что живет в селе вовсе не потому, что другого выбора нет. Просто в местном болоте водится какая-то чрезвычайно редкая плавучая травка. Очень ценная и полезная. А еще теряющая половину свойств, если лекарства готовить не прямо на месте. Даже когда ее везут в стазисе, часть ценных свойств куда-то пропадают.

А Латьялла оказалась аспиранткой магической школы. И работала именно с этой травой, пытаясь доказать, что теряется очень много ценных свойств. Она вообще была уверена, что после того, как доказать удастся, это село вполне может превратиться в городок населенный зельеварами, перекупщиками, собирателями и прочими причастными к лекарскому делу. А там могут и страдающие от бездетности богатые тетки подтянутся, и «лекари», обещающие им спасение от этой напасти. В общем, жизнь будет бить ключом.

Томия быстро выяснила, что загадочный аспирант – старший ученик. И что как лекарь, Латьялла, пожалуй, получше главного целителя дома Стрижей будет. По силе она, конечно, слабее. Да ее бы и бутоном называть не стали, там едва виднеется какая-то искра, даже магом не назовешь на самом-то деле. Но у Латьяллы была чудесная трубка, сделанная кикх-хэй, она разбиралась в том, какие болезни какое из очень мелких существ вызывает, и умела их убивать. Еще она умела насыщать организм жизненной энергией, пользуясь накопителями – вещами, наполненными магической силой, которую можно было из них извлечь. Томия эти накопители даже сначала приняла за амулеты и только потом сообразила, что сила в них не направлена ни на какое действие, не влита в заклинание или местное плетение. Она просто там есть и ее можно использовать. Влить в то же зелье, в плетение и даже в заклинание. Последнее Томия пробовала, накопитель не сопротивлялся и не возражал, просто отдал силу.

В общем, Латьялла была великим целителем. И ей вовсе не мешало то, что она была чрезвычайно слабым магом. Она еще и об амулетчиках рассказывала, которым не мешает создавать сильные вещи даже то, что они и вовсе не маги. И о своей школе рассказывала, где учатся люди разных сословий, разной силы и даже разного возраста.

Томия слушала, удивлялась, рассказала, что у нее дома в школах учатся только разные низкорожденные, и ничему особо полезному их там не учат. А хочешь научиться чему-то полезному, иди в услужение к птицам и надейся, что получится подняться выше. Потому что птицы тоже не особо стремятся учить слуг. Им бы с детьми справиться.

Латьялла удивлялась, качала головой и советовала Томии поучиться в той школе, где лекарка была аспирантом. Для сравнения. И Томия даже уже почти согласилась именно так и поступить. Но тут судьба опять вспомнила о выброшенной статуэтке и подкинула девушке местного старосту – старого и мерзкого паука, у которого умерло уже пять жен. Эти жены были сплошь сиротами. Все красивые и гораздо моложе паука. И ни одна из них так и не сумела родить ему ребенка. Виноватыми в чем староста считал исключительно жен, несмотря на то, что лекарка уже несколько лет советовала ему сначала самому полечиться, а потом опять жениться в надежде на наследника.

А Томия была красавица, чего уж там.

И, по мнению местных жителей – сирота. Не станешь же им рассказывать об иномирском происхождении. А если из соседнего города, то почему к родным не едет? Так ведь?

И староста не смог пройти мимо такого сокровища.

И у Томии неожиданно появился выбор. Она могла отправиться в школу, с рекомендательным письмом от лекарки и кое-какими сохраненными ценностями, которые, как Томия поняла, можно было выгодно продать, хотя бы в качестве диковинок. Вот только надо было дождаться купца, приезжавшего в село за настойками, ранними желтыми ягодами и зельями Латьяллы. Одну Томию лекарка отпускать не хотела. Да Томия и не стремилась куда-то ехать в одиночестве.

А еще девушка могла ближе к середине лета выйти замуж за мерзкого паука, у которого жены явно не просто так умирают. Сразу после окончания ритуала сработала бы отцовская привязка, и паук бы понял, что сироты вовсе не так беззащитны, как ему кажется. И перед смертью не раз бы пожалел, что обещал Латьяллу, защищавшую подопечную, выгнать жить в болоте или в лесу, как ту ведьму.

И замуж Томию теперь вряд ли бы поспешно выдали. Теперь она ценный цветок, а не какой-то там бутон. В этом девушка была уверена.

Она не была уверена, что привязка столь далеко от дома сработает.

А еще не была уверена, что хочет вернуться.

Но на замужество Томия согласилась, решив, что сбежать всегда успеет, а Латьялла как раз допишет свою работу на защиту какого-то там документа, нужного, чтобы официально перестать быть старшим учеником и стать хорошим магом. И даже если совсем-совсем не захочется возвращаться домой, ритуал можно будет прервать, благо, длится он с утра и до самого вечера. А там может судьба окажет милость и подкинет что-то получше болота и старого паука. Томия даже пообещала ей за это купить самую красивую статуэтку, написать в основании имя и напитать силой по всем правилам. Судьбе ведь должно понравиться, что ей кто-то правильно поклоняется в чужом мире?

Должно.

Томия была уверена. Судьба ведь тоже женщина, а женщинам поклонение нравится всегда.

Время шло. Свадьба неумолимо приближалась. Старый паук, видимо подозревая, что Томия может и сбежать, подговорил следить за ней своих племянников. И теперь эти шестеро идиотов по очереди за ней таскались. Якобы случайно. Особенно на лавочке у калитки лекарского дома они случайно сидели и вдоль ограды огородика с полезными травами бродили. И, главное, каждый день. Словно медом им там намазали.