Стархэвен
Шрифт:
Очевидно, путешествуя во времени в прошлом, он испытал что–то такое, что дало ему ключ к решению дилеммы.
В голову пришла заманчивая мысль. А что, если сделать еще одно обратное путешествие во времени, спасти Эвинга, которого он обязательно найдет в прошлом, еще раз продиктовать записку и включить в нее ту информацию, которой сейчас в ней так недоставало.
Нет!!!
Он отверг эту мысль решительно и бесповоротно. О еще одном путешествии во времени не может быть и речи. У него сейчас имеется возможность разорвать зацикленную цепь и обрезать пуповину, соединявшую его с Землей. Отказаться от подобной возможности было бы неразумно. Вернуться на Корвин, готовиться к
«Лучше предоставить Землю ее печальной участи, — подумал он, — и вернуться на Корвин».
Беседа стала затухать и почти совсем остановилась. Ему и землянам больше не о чем было говорить. Обе стороны взывали о помощи, и ни одна из них не была в состоянии оказать ее.
— Давайте поговорим о чем–нибудь другом, — предложил Майрак. — Эти разговоры о бегстве и о нашествии портят настроение.
Пластинка с музыкой Бетховена закончилась. Майрак встал, вынул ее из проигрывателя и поставил на место.
— У нас отличная коллекция старинных авторов. Вот, например, Моцарт, Бах, а вот это Гайдн…
— Боюсь, что мне не приходилось слушать никого из них, — признался Эвинг. — У нас на Корвине сохранилось всего лишь несколько записей произведений старинных композиторов с Земли. Я слышал их в музее. — Он наморщил лоб, пытаясь припомнить имена. — Там были Равель и Стравинский, помнится. И, кажется, какой–то Барток. Записи эти принадлежали одному из пионеров–колонистов.
Майрак поставил пластинку Баха. Он объяснил, что приятно звучащий инструмент, который ведет основную тему, называется клавесином. Это был очень примитивный инструмент, издававший звуки при механическом воздействии на его струны.
Несколько ученых всерьез интересовались музыкой, как новой, так и старой. Они стали наперебой излагать свои точки зрения. В другое время Эвинг, возможно, и принял бы участие в этой дискуссии. Теперь он их слушал только из вежливости, почти не вникая в то, что говорилось. Он пытался точно вспомнить текст записки, которую он прочел, а затем уничтожил сегодня утром. Они покажут ему свою машину времени. И он должен будет не поддаваться соблазну прыжка в прошлое. Это вызовет необходимые изменения в прошлом и будет способствовать осуществлению плана, разработанного Эвингом–1.
«Каким бы он ни был!» — подумал настоящий Эвинг.
Наконец Майрак сказал:
— Мы многого достигли в разработке теории времени. Наши машины, находящиеся в глубоких подвалах этого здания, могут…
— Нет! — произнес Эвинг так внезапно и так резко, что это прозвучало почти как крик. Затем более спокойным тоном он продолжал: — Я имел в виду, что сейчас уже поздно. Боюсь, что стоит мне увидеть хоть одним глазом ваши машины времени, я буду настолько заворожен ими, что до неприличия затяну свое посещение и злоупотреблю вашим гостеприимством. Надо ценить время хозяев!
— Но мы очень хотим, чтобы вы провели у нас столько времени, сколько вы пожелаете, — запротестовал Майрак. — Если вам хочется взглянуть на машины…
— Нет! — решительно повторил Эвинг. — Боюсь, что мне пора.
— В таком случае мы отвезем вас в гостиницу.
Вот здесь должна быть точка расхождения, подумал Эвинг в то время, как земляне провели его к двери и стали выполнять операции, которые делали возможным синхронизацию с остальным миром.
«Мой предшественник ни разу не выходил из этого здания, — отметил про себя Эвинг. — Вместо этого он удваивался вечером Второго дня. Теперь я наконец–то отделился от двойника».
Он сел в машину и оглянулся
на свободный участок, который на самом деле был занят зданием Института.— Вы должны когда–нибудь посмотреть, как действуют наши машины, — сказал сопровождающий его Майрак.
— Да… разумеется, — уклончиво ответил Эвинг. — Как только управлюсь с неотложными делами.
«Завтра я уже буду возвращаться на Корвин, — подумал он. — Скорее всего я больше никогда не увижу ваши машины, приятель».
Он понял, что своими действиями во второй половине дня породил новую цепочку событий. Он не вернулся назад, во Второй день, и не спас узника, допрашиваемого Фирником, тем самым он создал Эвинга–3, у которого сириане все же извлекли из мозга информацию и который скорее всего умер два дня назад. Таким образом, Фирник уверен, что Эвинг мертв! И будет очень удивлен, когда призрак затребует свой корабль из ангаров космопорта и возьмет курс на Корвин.
Эвинг нахмурился, пытаясь выбраться из лабиринта, в котором бились его мысли. Что ж, теперь все это не имеет никакого значения, заключил он. Решающий шаг сделан!
К худу или добру, но временной континуум был изменен, и время теперь текло по новому руслу.
Глава 14
Эвинг выписался из Гранд–отеля в полдень следующего дня. Очень удачно, подумал он, что администрация освободила его от уплаты за проживание в течение недели. Иначе он не смог бы расплатиться. У него было всего десять кредитов — «подарок» от таинственного спасителя, ныне уже мертвого.
Робот–дежурный администратор был сдержанно вежлив, когда Эвинг подписывал бумаги, прекращавшие его дальнейшие взаимоотношения с гостиницей и извещавшие о его отбытии из Валлон–сити.
— Я надеюсь, что вам понравилось пребывание в нашем отеле, — произнес робот скрипучим голосом.
Эвинг зло посмотрел на это создание из металла и сказал:
— О, да! Я просто восхищен!
Он просунул в окошко бумаги.
— Вы можете доставить мой багаж в космопорт?
— Разумеется, сэр! Это гарантируется нашим обслуживанием.
— Спасибо, — поблагодарил Эвинг и быстро прошел через роскошный вестибюль — мимо светового фонтана, мимо кресел для отдыха, мимо того места, где прежде находился энергитрон и где теперь роботы занимались ремонтом киоска. Он был уже наполовину восстановлен. К концу дня, скорее всего, не останется никаких следов того, что всего лишь три дня назад здесь погиб страшной смертью человек.
По пути к выходу он прошел мимо троих сириан, однако это не вызвало у него ни малейшего беспокойства. Для Роллана Фирника и его приспешников корвинит Бэрд Эвинг умер под пытками вечером Второго дня. И если кто–то был очень на него похож, то это было чистым совпадением. Он смело прошел мимо группы сириан и вышел на улицу.
Солнце клонилось к зениту. На улицах становилось все более оживленно. Бюллетень, отпечатанный телестатом в номере, обещал постояльцам гостиницы небольшой восьмиминутный дождь в четырнадцать часов сегодня, Пятого дня, и Эвингу пришлось задержаться. Теперь улицы были свежими и чистыми.
Эвинг сел в машину, предоставляемую гостиницей своим постояльцам для отправления в ближайший космопорт, и в последний раз взглянул на Гранд–отель Валлон–сити. Он чувствовал усталость и легкую грусть перед расставанием с Землей. Очень многое здесь напоминало о былых временах, и так же много было признаков нынешнего упадка. С одной стороны, этот день был для него полным событий, а с другой — на редкость пустым: он возвращался на Корвин, так ничего и не добившись и ничего не узнав, кроме того, что никакой помощи Корвину оказано не будет.