Starkoporn
Шрифт:
Ланнистер отводит руку назад, чтобы замахнуться…
Петир просыпается резко, как-будто его кто-то толкнул. В полусне чувствует, что его всё ещё кто-то держит. Паника овладевает им, и он яростно вырывается, пытаясь вскочить на ноги. Руки обхватывают его крепче.
– Петир! Петир, любовь моя! Всё хорошо, это был сон, всего-лишь сон. Всё хорошо, любимый… - Джон держит его крепко и поглаживает большими пальцами ему плечи, успокаивая.
Бейлиш перестаёт биться, выдыхает с облегчением. Мальчик пытается повернуть его к себе, но Петир упирается.
– Тебе приснился дурной сон, Петир, - король наклоняется над ним, чтобы заглянуть в лицо, убирает волосы с его взмокшего лба, - Ты стонал и кричал, и всё время повторял «убийца» или «убить». Что тебе снилось?
Петир
– Расскажи мне, любовь моя.
– Я не помню, - произносит Бейлиш, с трудом разлепляя губы, - Просто сон…
Но Старки просто так не сдаются, не правда ли? Джон переворачивает его на спину, а сам забирается сверху, прижимая его к кровати, берет петирово лицо в ладошки и заглядывает ему в глаза, словно надеется увидеть там то, что ему приснилось.
– Посмотри на меня, Петир… - говорит он серьёзно, - Ты поэтому пришёл ко мне? Ты опасаешься за свою жизнь? Что-то случилось? Кто-то хочет тебя убить?
– Я не собираюсь ничего тебе объяснять. Слезь с меня, Сноу.
– Петир морщится и пытается сбросить его. Но Джон довольно тяжелый, и сделать это не так-то просто.- Мне просто приснился дурной сон. Пожалуй, я всё-таки пойду к себе…
– Нет-нет!
– вскрикивает Джон, - Я не отпущу тебя! Здесь с тобой точно ничего не случится. Я буду охранять твой сон. А завтра прикажу выставить охрану у твоей комнаты.
Лорд Бейлиш закатывает глаза и толкает короля так сильно, что тот всё же скатывается с него.
– Не надо никакой охраны, Сноу!
– заявляет он раздраженно, - Не глупи! Из-за чего ты всполошился? Из-за сна? Не будь бабой! Возьми себя в руки! У меня просто несварение, от того и лезет в голову всякая дрянь. Теперь, если мы закончили обсуждать мои сны, можно ли мне к ним вернуться?
Джон не верит ему. Смотрит обиженно. У него просто написано на лице: «Почему ты не доверяешь мне, любовь моя?» Рассказать ему про Арью? Про то, что его милая младшая сестренка стала безликим убийцей? Про её коллекцию масок? О! И заодно рассказать, что Бейлиш трахает её, когда не трахает короля, а она при этом воображает, что трахает не Бейлиша, а короля? Ну уж нет…
– Спи!
– заявляет Петир решительно и снова отворачивается. А Джон снова его обнимает.
Остаток ночи лорд Петир видит сны более приятные. Опять тёплые губы леди Сансы целуют его, её маленькие нежные ручки ласкают его тело, поглаживают между ног… Она даже заходит так далеко, что опускается перед ним и целует его туда, где пульсирует, разгораясь, его похоть. Он чувствует её влажный язычок. Желание захлестывает его, бьется бешено в крови, рвется наружу. Он едва сдерживается, чтобы не открыть ей рот и не войти в неё с силой. Но она догадывается сама. Обхватывает его плоть горячими влажными губами так плотно, о боги, так горячо… Он стонет…
И открывает глаза. Выясняется, что стонет он не один. И рот вокруг его члена самый настоящий. Кроме того оказывается, что туника его полностью развязана на груди, а штаны спущены, и темноволосая голова подпрыгивает там вверх-вниз в исступлении, а жадные руки тем временем обшаривают его тело. Джон Сноу испускает тихий стон, и Петир чувствует, как звук отдается вибрацией во всем его теле. Образ леди Сансы склонившейся перед ним, всё еще стоит перед глазами. Петир дрожит, выгибает спину и громко стонет. В пекло осторожность!
– Неведомый… тебя возьми, Сноу!
– говорит он задыхаясь, - Ты маленький… негодный извращенец… Не останавливайся, мальчик! Ох! Сильнее… Я убью тебя… за то, что посмел… влезть мне в штаны… без спросу. Потом… Позже… Да, так… Языком, мой милый, вот так… Ты, кажется,… научился? Быстрее… Сильнее, милый… О боги! Продолжай, мой мальчик, ещё…
Больше он говорить не может. Дальше он только мычит и стонет. Вцепляется мальчишке в волосы и трахает его так сильно, что тот зубами бьется ему в пах. Немного боли, совсем чуть-чуть, только придают остроты ощущениям.
«Санса…» - произносит ли он это мысленно или кричит вслух, не имеет значения… Слово взрывается внутри него, выплескиваясь горячей лавой,
затопляя, выжигая все его мысли и чувства, оставляя только чистое наслаждение. «Санса.»Наслаждение настолько острое, что его ослепляет на добрую минуту. И пока он беспомощно ловит воздух открытым ртом и пытается унять всё ещё бьющую его дрожь, губы касаются его губ, трогают нежно. Прежде чем он может увернуться или оттолкнуть Джона, тот выдыхает шепотом:
– Это не я тебя целую. Это она. Ты ведь её представлял сейчас? Это всё ещё она. Она так безумно любит тебя, что готова на что угодно, чтобы доставить тебе наслаждение. Ничто не делает её более счастливой, чем видеть, как ты дрожишь и стонешь, и теряешь контроль. Это самое большое счастье для неё. А теперь она хочет поцеловать своего любимого мужа. Позволь ей, Петир…
Губы снова касаются его. И на этот раз Петир отвечает на поцелуй так горячо, что у него самого дыхание перехватывает. Он запускает пальцы в волосы — её волосы. Прижимает к себе рот — это ведь её рот? Целует, покусывает губы, посасывает язык, пахнущий его семенем. И долго, долго не отпускает.
Когда Бейлиш, наконец отрывается от губ Джона Сноу, тот обессиленно склоняет голову ему на грудь и всхлипывает.
– Ты так любишь её… Так любишь… Почти как я тебя. Если бы ты мог любить меня хотя бы вполовину, как её, я бы мог умереть счастливым…
– Заткнись, Джон…- бормочет Петир, - Ты всё портишь…
Но момент уже испорчен, иллюзия разрушена и лорд Бейлиш спихивает с себя юного короля без дальнейших церемоний. Потом начинает поправлять на себе одежду.
– Ты идиот, Джон Сноу, - говорит Петир с легкой досадой, завязывая тесемки одежды и всё ещё тяжело дыша, - Ты спал с одной из самых прекрасных женщин Эссоса и Вестероса, она открыла тебе своё сердце. И что делаешь ты? Идёшь и влюбляешься в мужчину! Ну я-то, конечно, уверен в своей сногсшибательной привлекательности. Все мои шлюхи без конца твердили мне, как я хорош. И Ренли Баратеон всё время пытался сделать то, что сейчас сделал ты. Но я бы не стал заходить так далеко, чтобы сравнивать себя с прекрасной Дейнерис. И её драконами. Выбирая между мной, со всей моей красотой и большим членом, и королевой Дейнерис Таргариен с её округлыми грудями, прекрасными глазами, валирийской кровью и настоящими живыми драконами, только законченный идиот выбрал бы меня! И это ты, Джон — законченный идиот! Ты хоть иногда слышишь сам себя? Понимаешь, что ты несёшь? «Я люблю тебя, Петир!» Тьфу! Знаешь, пока ты просто ублажал меня время от времени, всё это казалось мне забавным. Но ты заигрался, мальчик. Весь это любовный бред, бесконечные признания и эта вот твоя одержимость! Ты руки не можешь при себе держать! Ты капаешь слюной каждый раз, когда меня видишь! И это уже чересчур! Я понимаю, когда встречаешь такую женщину, как Дейнерис Таргариен, всякий может испугаться. Она наверняка великолепна! Ослепительна! Впору оробеть и стушеваться. Но разве это повод переключаться на мужчин? Ну разок-другой, чтобы прийти в себя — я еще могу понять. Но ты заигрался, Джон!
Джон лежа рядом с ним на боку, глядит исподлобья, обиженно кривит рот и теребит край покрывала.
– Опять пытаешься меня унизить?
– спрашивает он угрюмо.
– Я думал, ты любишь, когда я тебя унижаю? Кроме того я говорю правду, а на правду нельзя обижаться.
– Ты бьёшь по больному, Петир… Это не выбор, я не выбирал тебя. Думаешь, я выбрал бы бесчестного негодяя?
– Бесчестного негодяя? Вот как заговорил? А как же «Петир, любовь моя»?
– Я знаю, какой ты человек. Я знаю о твоих преступлениях. И я всё равно люблю тебя. Это не выбор. Это не в моей власти, понимаешь? Я, может быть, и хотел бы тебя не любить… Я пытался, видят боги, я пытался… Я сопротивлялся тебе, не хотел признавать очевидное… С того момента, как я прикоснулся к тебе тогда в крипте, у меня больше не было выбора. С того момента я пропал, прежний Джон Сноу исчез. Ты не представляешь себе, каково это не чувствовать себя цельным, когда рядом нет другого человека, всё время, каждую секунду желать быть с ним, как-будто он часть тебя, как рука или нога, и ты без него не можешь… Ты не представляешь…