Старшая жена. Любовь после измены

– Диана, ты опять что-то приготовила? Я же говорила, не надо. Я сама.

– Ну прости, я не удержалась, - смущенно извинилась Ди. – Я испекла «Наполеон». Девочки же любят.

– Мааа, вот видишь, тетя Диана печет! – язвит моя старшенькая.

– Анелька, можешь записаться к ней на курсы и тоже начать, - заступается за меня Софья. – Твоя мать хоть что-то готовит. А у меня в холодильнике мышь повесилась, все никак с петли не сниму.

– Фуууу, - девочки состроили рожицы.

Не успеваю ничего ответить, потому что в домофон звонят. Мы все замираем, понимая, кто это. Я снимаю трубку и слышу на другом конце провода голос Арсена. Наверное, я скоро привыкну к нему, а пока он вновь вызывает во мне трепет и нежность.

– Так, Соня – шутить можно, но осторожно, - даю я последние ЦУ.

– А что сразу Соня? – возмущается подруга.

– Потому что тебя потом все боятся.

– Ааа, ну да. Ладно, я постараюсь не сильно его кошмарить, - кивает она и мои дочери прыскают в ладошки.

– Девочки, пожалуйста, - журю их, но сама до чертиков боюсь этой первой встречи.

Арсен звонит в дверь, а я делаю глубокий вздох и открываю его. За большим букетом его сначала не видно, но потом он его опускает, и мы встречаемся взглядами. До чего же он хорош!

– Привет! – улыбается и протягивает цветы.

– Привет! – принимаю их и прижимаю к груди. – Проходи.

– Давай, поставлю их в воду, - шепчет Диана, которая неожиданно оказалась рядом. – А ты пока отомри.

Ее слова действуют на меня как заклинание, и я тут же прихожу в себя. Каюсь, засмотрелась и замечталась.

– Арсен, знакомься, - мы с доктором проходим в гостиную, - Диану и Соню ты уже знаешь. Вы в больнице виделись.

– Здрасьте, - машет ладошкой Софья.

– Приятно снова познакомиться, - добавляет Диана. – В более неформальной обстановке.

– А это, - указываю на дочерей, которые стоят спиной к стульям, положив руки на их спинки. У них одинаковые позы, и я чувствую, что девочки напряжены. – Анель и Лаура. Мои дочки.

– Здравствуйте, девочки, - кивает Арсен и расплывается в улыбке. – Очень на тебя похожи.

– Правда? – переспросила я.

– Да. Очень.

– А я вас знаю, - вдруг говорит Анель. – Я помню, что вы выходили вместе с хирургом, который оперировал папу.

Немая сцена. Мы с подружками переглядываемся и через пару секунд возвращаемся к Анель, которая ждет ответа.

– Да, это был кардиохирург. Он делал операцию на сердце. Я контролировал все остальное, - спокойно объяснил он, и Анель тут же оживилась и убрала руки со спинки.

– А какой вы врач? – продолжала она допрос.

– Хирург общего профиля. Заведую отделением экстренной хирургии.

– Круто.

– А это вы маму спасли? – тоненький голосок Лауры выдает ее внезапную заинтересованность гостем.

– Я оперировал с командой, - Арсен немного смущается.

– А долго учатся на хирурга? – спросила Анель, чем очень меня удивила.

– Сейчас уже шесть лет. Ты хочешь поступать в мед?

– Не знаю, - пожала плечами старшенькая. – Просто врач так интересно рассказывал про операцию. Вообще я хотела пойти на финансиста, но спасать людей - это же клево.

– Да, - кивнул и улыбнулся Арсен, - это здорово.

– А давайте уже садится за стол, - Софья хлопнула в ладоши, так что рядом стоящая Диана подпрыгнула от неожиданности.

Удивительно, но уже через полчаса я больше не чувствовала напряжения. Дочери хорошо общались с Арсеном, особенно Анель. Она забросала его вопросами об учебе в медицинском университете и работе хирурга, а я ведь даже не знала, что история с отцом произвела на нее такое сильное впечатление. Если она все-таки станет врачом, я буду очень счастлива за нее. И, конечно, буду гордиться. Лаура была менее разговорчива, но я не ощущала негатива с ее стороны. А когда мы ели Дианин «Наполеон», она неожиданно спросила:

– Скажите, а мама рассказывала, что во время операции она видела себя со стороны. Так правда бывает?

– Некоторые пациенты рассказывали, что видели себя на операционном столе. Сам я на их месте не был, но рассказам верю. Дело в том, что у мамы тогда понизилось давление, и произошла гипоксия, то есть недостаточное поступление кислорода. В таких случаях операция останавливается, и анестезиолог стабилизирует пациента.

– А вам не было страшно?
– взволнованно задала вопрос Лаура.

– Это штатная ситуация. В операционной нет место страху.

Заметила, как переглянулись Диана с Софьей, а последняя даже усмехнулась.

– Круууто, - протянула Анель.

– Это еще что, крошка, - вклинилась в диалог Соня. – Арсен Ильясович во время январских событий почти неделю жил в больнице и оперировал пострадавших.

– Правда?
– у старшенькой загорелись глаза. – Расскажите. А как это было?

Я выдохнула с облегчением, потому что, наконец-то сделала первый шаг и познакомила дочек с Арсеном. Надеюсь, они подружатся. Никто не отнимает у детей отца, и они навсегда останутся его девочками. Но для меня важно создать вокруг дружественную атмосферу, чтобы никто не чувствовал себя ущемленным, обиженным или нелюбимым. И если у нас уже такое позитивное начало, то, может быть, это и есть хороший знак.

Глава 47

Первый раз Арсен психанул перед новым годом. Обычно спокойный, рассудительный и тактичный, он просто взорвался, когда я в очередной раз попросила отложить вопрос о совместном проживании. Он поднял его наутро после безумной ночи любви в его квартире, куда я, наконец, спокойно доехала, потому что девочки в тот день были у отца.

– Нам надо что-то решать. Я уже не могу так, – прошептал он, прижавшись грудью к моей спине. Он знает, что я люблю, когда он вот так лежит, и гладит мой живот и шрам.

– Арс, ну мы же это обсуждали? Ты живешь один, а у меня дети. Они ходят в школу и еще много куда. Я уже один раз вырвала их из привычного мира. Для них это уже будет слишком.

Арсен ложится на спину и тяжело дышит. Разозлился, но пытается не взорваться. Колоссальная выдержка. Потом он вдруг резко встает, надевает спортивные штаны и проходит мимо меня, не сказав ни слова.

– Арс! Арс! – зову я, но он останавливается только в дверях и оборачивается.

– Айлин, я не могу так больше. Сколько еще мы будем прятаться по углам и выкраивать часы, чтобы побыть вдвоем? – он не кричит, но я чувствую его раздражение и злость.
– Я взрослый мужчина, ты взрослая женщина. А мы прячемся, как подростки и время для встреч у нас строго зависит от того расписания детей. Ты знаешь, как я к ним отношусь. Они замечательные! Но пойми меня. Я люблю тебя! Я хочу засыпать и просыпаться с тобой! Хочу вечерами приходить с работы и видеть, слушать, обнимать тебя. А не подушку на диване. Не хочу больше ждать твоего звонка и слов «Я сегодня свободна». Скажи мне, я не прав?

– Арсен, - опускаю глаза и чувствую, как по щекам текут слезы. – Ты прав, но мне нужно время.

– Сколько времени?
– его тон становится мягче, но вот недовольство никуда не уходит. – Пока девочки не выйдут замуж?

Я всхлипываю и провожу указательным пальцем по носу. Этот жест выглядит совсем уж по-детски. Арсен садится рядом, берет мое лицо в ладони и большими пальцами вытирает слезы.

– Почему ты плачешь? – мягко и ласково спрашивает он. Я и сама не понимаю, почему в последнее время стала такой плаксивой. – Хотя я знаю. Прости. Я, наверное, был груб.