Старше

Мои удары эхом отражались от стен, хвост раскачивался из стороны в сторону, мышцы болели, легкие горели.

Мне нужно было выпустить пар.

— Черт. Кто тебя разозлил? — Скотти материализовался в дверном проеме, прислонившись к нему плечом и сложив руки на груди.

Я бросила на него косой взгляд, не сводя глаз с мешка, висевшего передо мной.

— Сегодня? — ответила я, тяжело выдохнув. — Боб Росс.

— Невозможно.

— Возможно. Его деревья слишком счастливые. Это нереалистично и оскорбляет чувства грустных деревьев. — Скотти рассмеялся, пока я останавливала раскачивание мешка и снимала перчатки. — Кстати, о слишком счастливых, почему ты улыбаешься, как серийный убийца, который только что наткнулся на свою очередную жертву?

Его слишком яркая улыбка исчезла, и он выпрямился в дверном проеме, засунув руки в карманы своих тренировочных штанов.

— Сомнительная аналогия. Боб Росс тебя действительно достал, да?

— Может, я знаю по собственному опыту. — Я злобно сдвинула брови, а затем махнула кулаком вверх-вниз, имитируя колющие движения.

Скотти нахмурился, уставившись на мою руку.

Я замерла.

Это выглядело так, будто я демонстрирую технику накачивания члена.

Упс.

Прочистив горло, я опустила руку и смахнула с глаз растрепавшиеся волосы.

— Но если серьезно. У тебя странно хорошее настроение.

— Почему это странно?

— Потому что тренер Мэдсен только что надрал тебе задницу.

Он направился ко мне, руки по-прежнему были спрятаны в карманы.

— Откуда ты знаешь? Ты была слишком увлечена уничтожением образов счастливых деревьев, которые не заслужили радости.

— У меня есть уши, — сказала я, подходя к нему. Затем я произнесла низким голосом, имитируя мужской тембр: — Нет, остановись, пожалуйста! С меня хватит, это уже слишком! Сжалься!

— Определенно все было не так.

Я пожала плечами, поджав губы, чтобы скрыть улыбку.

— Ладно, я слышала только мужское ворчание и рычание. Но ты выглядишь избитым.

— Это была хорошая тренировка. — Мы встретились в центре помещения, и он опустился на скамью, глядя на меня снизу вверх. — Ты следующая.

Кивнув, я прижала руку к груди и подержала ее так несколько секунд.

— Я готова.

— Мы должны поужинать после этого.

Я замерла, глядя на него.

— Почему?

— Почему бы и нет? Сейчас время ужина. Соответствует концепции.

— Почему вместе?

Он заколебался, наклонив голову.

— Опять же… почему бы и нет?

Моя челюсть напряглась, когда я опустила подбородок и задумалась над ответом. На самом деле у меня его не было. За последние шесть недель мы со Скотти сблизились, Рождество сменилось суровым январем, а февраль принес с собой еще более холодную погоду и снежные заносы. Мы были друзьями. Ему было двадцать, он был всего на год старше меня. А еще он был хорошим парнем.

Вполне подходящий потенциальный парень.

Соответствует концепции.

Но мое сердце все еще безрассудно страдало по тридцатипятилетнему отцу моей лучшей подруги, который вклинился в наш разговор и теперь стоял в дверях с хмурым видом.

— Я думал, ты планируешь поужинать с Тарой, — отрезал Рид.

Скотти повернулся на скамейке.

— Простите, тренер. Я не хотел мешать.

Рид уставился на меня темными глазами, его волосы были влажными от пота, а голубовато-серая майка без рукавов промокла насквозь.

Я уставилась на него в ответ, потом сглотнула и отвела взгляд.

— Звучит заманчиво, Скотти. Как насчет той ретрозакусочной на Седьмой улице?

Скотти моргнул в ответ, снова выглядя неуверенным.

— Конечно. Если тренер не против.

— А почему он должен быть против? — Я пронеслась мимо него, затем столкнулась с Ридом, когда выходила из тренировочного зала, и направилась прямиком к матам. — Я готова, тренер, — крикнула я через плечо. — Делай все, что можешь.

Это было разумно.

Это было то, что мне нужно, — переключиться. В моем сознании должен был поселиться другой парень, пока все мысли о недостижимом Риде Мэдсене не исчезнут из моего мозга, как птица, покидающая гнездо ради полета.

Это было то, что мне следовало сделать давным-давно. Несколько парней в школе интересовались мной, а у парня Тары, Джоша, было несколько крайне привлекательных друзей. Я полагала, что моим вкусам больше соответствуют более взрослые, мудрые, эмоционально отстраненные мужчины, от которых веет землей и плющом, теплой амброй и множеством непреодолимых сексуальных фантазий, но это не имело значения.

Я могла измениться.

Через несколько секунд ко мне подошел Рид, весь напряженный, широкоплечий и мускулистый. Он провел рукой по волосам и вздохнул.

Я опустилась на мат, чтобы покачать пресс с единственной целью — избежать разговора.

— Ты и Скотти? — осведомился он, сложив руки на груди и нависнув надо мной, словно грозная тень.

Вдыхая и выдыхая, я сосредоточилась на том, как сгибается и горит мой живот во время упражнения.

— Возможно.

— Это интересно.

— Вполне возможно. Полагаю, мы это выясним.

Он провел рукой по челюсти.

— Почему?

Почему?

У меня есть вопросы получше:

Почему тебя это волнует? Почему это имеет значение? Почему ты не испаришься, не окажешься рядом с кем-то другим и не позволишь мне, наконец, дышать свободно, не борясь за воздух от мысли о тебе?

Но в глубине души я этого не хотела, поэтому лишь сказала:

— Он один из немногих людей на планете, которые не любят арахисовое масло.

Челюсть Рида напряглась, он заскрежетал зубами. Он еще какое-то время понаблюдал, как я делаю упражнения, прежде чем выпалить:

— Давай начнем.

Я откинулась на мат, переводя дух и глядя в панельный потолок. Затем я вскочила на ноги. Мы не разрывали зрительного контакта, пока двигались по кругу, мышцы подрагивали и готовились к бою.

Новая волна адреналина ударила в меня.

Мое сердцебиение участилось, пальцы сжались в кулаки.

Скотти вошел внутрь и включил музыку, наблюдая за нами со стороны.