Старшеклассник без клана. Апелляция кибер аутсайдера 2

Вот стерва. Даже обе с дочкой, если подумать. Оказывается, одноглазая тоже все отсюда аккуратно лила на сторону. А ведь говорила, что скорую не может вызвать, с возмущением подумала про себя Айя.

Хотя и ничего не сказала вслух.

– Я искренне сожалею, что мой воспитанник доставил вам столько забот.
– Хамасаки-старшая ухитрились даже поклониться на ходу.

Хренасе, Мартинес каким-то чудом не присвистнула и удержала мимику без помощи нейрокоррекции: кажется, у Рыжего с Тикой что-то более чем серьезное.

– Интересно, не пора ли мне начинать ревновать?
– в реале же она задала шепотом вопрос однокласснику на ухо.

– На тему?
– встрепенулся Рыжий.
– Ты ж сама со мной и Аной... того???

– Бл*. Ты ж по-японски не просек.
– Айя воровато огляделась по сторонам.
– Сообразительный ты мой.

С одной стороны, позиция матери Миру прямо кричала, чтоб о ней рассказать товарищу, не сходя с места.

С другой стороны, делать это здесь и сейчас вслух было бы глупостью - слишком много ушей вокруг, а закрытых каналов у Рыжего нет.

Подумав, латиноамериканка быстро набрала текстовое сообщение и по старинке заслала его Седькову в мессенджер: "Тика говорит, что уже является твоим опекуном. Направляется сюда. Не вздумай ничего ляпнуть...! С тебя станется!".

Виктор в своей неподражаемой манере извлек допотопный утюг-телефон и, уткнувшись носом в экран, лаконично кивнул через пару секунд. Хорошо, голову не стал поворачивать и взгляд поднимать.

– Вам сказали правду и по-моему поручению, - продолжила тем временем мать одноклассницы.
– Вне зависимости от результатов разбирательства, моя компания будет вам очень обязана, если вы позволите нам принять на себя все хлопоты по восстановлению вашей дочери.

– Перед тем, как мы это обсудим, разрешите спросить. Каким образом этот гайдзин является вашим воспитанником?
– Масаэ Тераяма отчего-то посерьезнела.

– Я являюсь его официальным опекуном, - на голубом глазу выдала Тика.
– Скоро будут оформлены все документы.

Что интересно, ни одно из расширений Айи не показало, что японка врет. Вот это номер.

Так и рождается история, подумала она про себя. Я же сейчас своими глазами видела, что гарантированные расширения - не такие и гарантированные. Как так-то? Хотя бы желтый сектор должен был обозначиться, Хамасаки-старшая же не говорит чистую правду.

– Мне искренне жаль.
– Мамаша одноглазой тем временем впилась взглядом в собеседницу.
– Пожалуйста, извините меня за наглость еще раз, но в каком статусе находятся ваши отношения с этим парнем сейчас?

– Могу спросить о причинах подобного пристального интереса?
– вежливо и абсолютно непрошибаемо поинтересовалась Тика.

– У меня сейчас внутреннее противоречие. С одной стороны, обидчик моей дочери должен понести очень серьезное наказание. Не по закону, - Масаэ фыркнула.
– По моим правилам представителя титульной нации. С другой стороны, за него просите вы. Еще раз простите за настойчивость, какими документами подтверждаются ваши слова?

– А вы сейчас со мной разговариваете как японка? Или как гражданка федерации? Мне напомнить вам, что у нас, - Хамасаки выделила интонацией, - устные договоры, в отличие от гайдзинов, несут ту же функцию, что и подписанные? Или вы и штрафы на улице в полицию платите, а не возмещаете ущерб тому, чью машину стукнули?

"Наши обычаи. Мама говорит правду", - внизу появился закрытый от остальных комментарий Миру.

"Я в курсе!", - отмахнулась Мартинес.

Наблюдать за беседой двух сорокалетних японок было не просто интересно, а еще и жизненно необходимо: если что-то не срастется по-хорошему - вон, один полицейский участок и молодые опера-латинос за скромную мзду уже готовы посодействовать. Где бы только денег на них взять.

– Уважаемые дамы.
– Китаец присоединился к разговору японок, впрочем, с соблюдением правил вежливости и низко поклонился.
– Я очень прошу не упускать из виду интересы и других представителей титульных наций, даже если они от ваших отличаются.

– Захлопнулся бы ты, кочерыжка, - не сдержалась Мартинес.
– А то как бы тебе собственным пенисом не поперхнуться.

Глава 18

Между титульными происходило что-то настолько интересное, что даже этот ее откровенный выпад остался без ответа.

Хань лишь скользнул по ней рассеянным взглядом и промолчал.

– Проглотил при всех, - она задумчиво покачала головой, отыгрывая свой стандартный образ скользкой двусмысленностью.

– Можешь коротко объяснить, что случилось?
– зашептал ей на ухо Рыжий.
– Чего они как ломы проглотили?

– Ща.
– Айя врубила еще кое-что из расширений и добросовестно начала синхронный перевод.

Вычислительный ресурс балансировал на пределе, но сама идея была неплохой: Виктор, как показывал опыт, многие моменты общения между взрослыми видел со своей стороны, порой - с весьма оригинальной.

– Молодой человек, вы сейчас нарушаете некоторые правила приличия.
– Дверь помещения распахнулась и на пороге появилась Тика Хамасаки собственной персоной.

Она обращалась к китайцу напрямую. Даже мало знакомым с ней было видно, что ее глаза мечут молнии.

Тьху ты. Так вот что это был за коридор, рука-лицо.

Одновременно с таким эффектным появлением голограмма матери одноклассницы на концентраторе латиноамериканки деактивировалась.

– Бл*.
– Больше Айя ничего не сказала вслух.

А про себя подумала: ведь никто в жизни не оценит, что промолчать сейчас было с ее стороны настоящим героизмом. Начать хотя бы с того, что Тика между делом и непринужденно ей по секрету продемонстрировала: рабочим меню латиноамериканки, оказывается, можно заруливать снаружи. Походя, как комара прихлопнуть.

Седьков предсказуемо вообще ничего не заметил, вернее, не понял; а остальные в этот момент на них не смотрели.

Попутно подобный высший пилотаж выдавал, что Хамасаки мониторит обстановку на десять с плюсом по пятибалльной шкале (причем непонятно, по каким каналам!).

– Тика-сан, я очень рада вас видеть!
– плюнув на этикет, она поняла, что сдержаться и ничего не показать вообще никому сейчас будет выше ее сил.

Ну или это будет уже не она - а чего не сделаешь для сохранения собственной личности, хе-хе.

Мартинес встала, вклинились между двумя японками, подошла к Хамасаки-старшей и, обнявшись, обменялась с той хлопками по спине.

Рыжий изрядно удивился сцене и слегка отвесил челюсть, наблюдая это все. Даже спросил, когда она вернулась на место: