Старушка-молодушка и новогоднее чудо(вище)

— Выбирай, — прошелестело в голове. — Вернуться и продолжить? Или начать все с нуля?

Я поняла, что предлагает мне Актум.

Вернуться к Реймону и продолжить жить в теле Мэри Клоди.

Или переродиться, начать новую жизнь младенцем.

Эта беременная женщина, полная гармонии и любви, могла стать моей матерью.

— Выбирай.

Эпилог

— Еще один такой заказ. На этой неделе уже седьмой, — монокль под бровью моей напарницы блеснул в свете лампы. Старая портниха проводила взглядом клиентку, идущую к двери.

Посмотрев в окно, я увидела аж трех женщин в теплых брючных костюмах разных оттенков синего. Жительницы Ниена не хотели отставать от моды, которую теперь задавала молодая жена графа. То есть я.

А на прошлой неделе и вовсе случилось чудо: хозяйка ателье, с которой мы теперь вели дела вместе, тоже переоделась в штаны, сшитые по моему эскизу.

— А что, удобно, — переступала с ноги на ногу эта консервативная особа, разглядывая себя в зеркале. — И нигде не поддувает.

Горожанки тоже оценили удобство нового наряда. Теперь каждая вторая дама в Ниене ходила в брюках — мужчины только грустно вздыхали.

— Ладно, я домой. Мне еще стол к Новому году накрывать.

— К Новому году? — нахмурилась старая леди.

Ах, я и забыла, что в Ниене прижилось другое название этого праздника.

— К ночи Актум.

Портниха кивнула, но с неодобрением. Новая традиция ей не нравилась, хотя именно благодаря ей в последние недели декабря заказы сыпались на нас как из рога изобилия. Все хотели пойти красивыми на площадь к большой наряженной елке.

— Ох, молодежь. Лишь бы найти повод для гуляний, — поджав губы, моя партнерша по бизнесу принялась подсчитывать дневную выручку. С каждой золотой монетой, опускающейся на стол, лицо ее веселело. — А впрочем, молодость тем и хороша. Лет сорок назад я так отплясывала, так отплясывала на балах.

Я улыбнулась, надевая манто и шапку.

Возле двери меня настигло добродушное ворчание.

— Только не перетруждайся там. В твоем положении надо больше отдыхать и лежать. И куда только смотрит Его Сиятельство! Позволяет беременной жене так много времени проводить на ногах. Неужели у графа нет кухарки, что тебе самой приходится готовить праздничный ужин? Безобразие.

— Есть. Есть кухарка, — рассмеялась я. — Но старшего Реймона и младшего Реймона я предпочитаю кормить сама.

— Ты еще второго сына Реймоном назови для полного комплекта, — хмыкнула старушка.

— И назову. Но не в этот раз. В этот раз я жду девочку, и звать ее будут Габриэль.

Услышав свое имя, растроганная старушка расплылась в улыбке.

— А беременным, кстати, гулять полезно, — бросила я, прежде чем выйти из теплого помещения лавки в снежную зиму.

— Беременные должны лежать в постели! — понеслось мне в спину. — С третьего месяца и до самых родов!

Снаружи в свете фонарей кружились снежинки. По бокам расчищенных до камня дорог тянулись сугробы. Витрину каждого магазина украшала маленькая елочка, подсвеченная лампами. Но одна из витрин сияла особенно ярко. Владелицей этой крошечной лавки с самой нарядной витриной в городе была не кто иная, как Иветта, моя сводная сестрица.

Три года назад она пришла ко мне в Блэквуд за рецептом моего экзотического супа из свеклы. Она была очень скромна, приветлива и со слезами на глазах умоляла научить ее готовить. Я согласилась, мы мило пообщались, а через два месяца после этой встречи Иветта сорвала главный куш на ежегодном кулинарном поединке. Деньги, полученные за победу, она вложила в свое дело. Первой в Ниене Иветта стала продавать раскрашенные стеклянные шары, которыми украшали новогодние елки. Можно сказать, что новый праздник помог ей разбогатеть.

Что касается моей второй некровной сестры, судьба Клодетты мне была неизвестна. Кажется, она выскочила замуж за конюха и уехала из города, бросив родную мать доживать свой век в работном доме. Без наследства моего отца леди Дельфина окончательно разорилась и влезла в долги. Со временем старшая дочь забрала ее из Менморта к себе, но тюрьма для нищих изрядно поубавила спеси в этой чванливой горячке.

Счастливая, я шла вдоль горящих фонарей и тихонько напевала себе под нос новогоднюю песенку из своей прошлой жизни. В просвете домов виднелась высокая елка на центральной площади. Магические огоньки на запорошенных ветках напомнили мне о Лунет.

Недавно я узнала, что проклятие, которое она с помощью Актум наслала на графа, ударило и по ней тоже. Все те тридцать лет она была привязана к замку, а теперь смогла вернуться домой, к родным, и больше в Блэквуде не появлялась. Но изредка я получала от нее письма. Находила прямо на своем рабочем столе. Вместо рук у Лунет были крылья, так что текст послания, вероятно, записывали слуги под ее диктовку, а потом птичка с помощью своего дара перемещала запечатанный конверт мне на стол. В своем последнем письме она говорила, что почти готова к перерождению.

И правильно. Чего жить в теле птицы? Пусть великая Актум подарит ей новую судьбу.

Я дошла до перекрестка, где меня должен был забрать экипаж и доставить в Блэквуд, но дорога убегала вдаль темной пустынной лентой. Никого. Вдруг сверху на тротуар с шорохом упало несколько мелких камешков. Я задрала голову. На крыше здания, на самом ее краю, сидел, поджидая меня, огромный серебристо-изумрудный дракон. В знак приветствия он вытянул шею и расправил широкие кожистые крылья.

Похоже, мистер Олиф за мной не приедет.

Сегодня у меня другое транспортное средство.

Конец