Старые долги

Зато ее врачебными знаниями и способностями мама была довольна, даже приняла на вооружение кое-какие из ее снадобий. Правда, сердилась, когда в очередной раз узнавала, что Лесли дала кому-то из соседей мазь от насморка или вправила вывих - говорила: "Ты ведешь себя как деревенская знахарка! Есть же больница!", но в целом отношения у них были вполне нормальные.

***

Осенью они с Джедаем купили бурого мохнатого жеребчика, неказистого, но послушного и выносливого, со странной кличкой Мякиш. Купили задешево - вся шея и брюхо у бедняги были в лишаях, и хозяин уже подумывал, не пристрелить ли его.

Лесли лечила конька добрый месяц, пpежде чем смогла сесть на него верхом, но зато, когда прошел слух, что дочка миссис Линч вылечила "безнадежную конягу", к ней тоненькой струйкой потянулись люди с четвероногими пациентами: лошади в Лоридейле были во многих семьях и ценились высоко. Мама, узнав об этом, была, конечно, недoвольна, но особо претензий не высказывала: всем понятно, что молодой семье, которая строит свой собственный дом, любой приработок не лишний.

Нет, настоящий конфликт у них начался два года назад, из-за случая с сынишкой Робинсонов...

***

Мальчонка упал с крыши сарая - дело, в общем-то, нередкое для девятилетнего пацана. Упал неудачно, ударился головой; потерял сознание, но ненадолго: пока прибежал с поля отец, пока запряг лoшадь - мальчик уже пришел в себя.

В больницу он попал только через два дня, с головокружением, рвотой и головной болью. Диагноз был ясен - сотрясение мозга; лечение назначено обычное в такиx случаях: постельный режим, седативные и обезболивающие препараты и полный покой.

Когда его привезли, Лесли сразу предложила:

– Давайте я сделаю ему настойу из трав - при сотрясении мозга самое то!

– Что за настойка? – заинтересовалась мама.

Она принялась перечислять ингредиенты. Едва услышав слова "сок вороньего глаза", мама вскинулась:

– Стоп-стоп-стоп! Ты что - это же яд!

– Там очень маленькая доза, - объяснила Лесли. – И это реально помогает - мне лет семь назад в одном поселке в Юте рецепт дали, и я...

– Знаешь, - сердито перебила мама, - мне твои знахарские методы уже вот где, – провела рукой по горлу.
– Учись быть настоящим врачом, а не пользоваться всякими сомнительными рецептами деревенских старух!

Делать нечего - как ни болела душа за мальчика, Лесли отступила и свою помощь больше не предлагала.

Между тем лучше ему не становилось. Наоборот, участились приступы головной боли; спровоцировать их мог любой звук, резкий запах или яркий свет. Малыша все время тошнило, есть он почти не мог - хорошо если за день ему удавалось проглотить несколько ложек бульона.

Каждый вечер к мальчику приезжал отец - немолодой фермер, мощный и массивный, ростом не уступавший Джедаю. Сняв сапоги, он на цыпочках заходил в палату, присаживался на стул и, держа сынишку за худенькую загорелую руку, начинал шепотом, чтобы не вызвать новый приступ, рассказывать обо всем, что происходит дома: о маме, о маленьких сестрах-двойняшках и о двух старших девочках, одна из которых осенью собиралась замуж, о лошадях и о том, сколько сена ему сегодня удалось накосить.

Если мальчик ненадолго забывался сном, отец замолкал и просто сидел рядом, если тот начинал поскуливать от накатившей внезапно головной боли, вытирал ему платком слезы и шептал: "Ты потерпи, потерпи - скоро пройдет!"

Как-то, спускаясь по лестнице, Лесли увидела, как он плачет. Сначала даже не поняла, чего это человек уткнувшись лицом в стену cтоит - подошла, тронула за плечо:

– Что случилось, мистер Робинсон? Вам плохо?

Фермер обернулся, и она увидела его полные слез глаза. Выглядело это страшно, как и всегда, когда большой сильный мужчина беспомощно плачет.

– Он сказал "папа, пристрели меня, я больше не могу". Я... лошадь как-то сломала ногу, он видел... девять лет, ему всего девять... боже, за что?!
– махнул руой и пошел к выходу.

А Лесли пошла к маме.

На этот раз она говорила жестче, уже не предлагала - требовала:

– Мальчику Робинсона все хуже! Нужно попробовать дать ему мою настойку!

– Отстань от меня со своими глупостями, – рявкнула мама.
– Яд девятилетнему ребенку я давать не позволю! Тем более это все равно не поможет. Тут нужен томограф, нужен опытный нейрoхирург, хотя бы возможность энцефалограмму сделать - а у меня ничего этого нет!

– Ну почему не дать настойку? Вдруг поможет?!

– Лошадей своими настойками лечи!

Разговор шел на повышенных тонах, и неудивительно, что слышали его многие - и медсестры, и пациенты. Кто из них рассказал Робинсону, Лесли так и не узнала, но на следующий день, когда она шла по коридору больницы, фермер налетел на нее и, схватив за плечи, втолкнул в бельевую. Еще секунда, и он, держась за горло, корчился бы у ее ног - остановил Лесли от удара полубезумный жаркий шепот:

– Вы ведь можете его вылечить - правда, можете?!

– Я... не знаю, - честно ответила она.

– Но вы вчера сказали миссис Линч, что есть каое-то лекарство?!

И Лесли решилась:

– Да. Но если вы слышали о вчерашнем разговоре, то слышали, наверное, и чем он закончился? И потом, я никогда не лечила этой настойкой детей - только взрослых.

– То есть, – Робинсон сглoтнул, – рчи от нее может... умереть?!

– Нет, – помотала она головой, - повредить это ему не повредит. Но я не знаю, поможет ли. Тем более что много времени прошло.

Фермер уже взял себя в руки и больше не хватал ее за плечи - стоял внешне спокойный; волнение его выдавали лишь перекатывающиеся по щекам желваки.

– Предположим, Арчи был бы не в больнице, а дома, – начал он медленно и веско, - в таком же состоянии, в котором он сейчас. И я бы вас позвал - по-соседски, как доктора, помочь. Вы бы дали ему эту настойку?

– Да.

– А ее долго делать?

– У меня дома не все нужные травы есть. Но завтра я не дежурю и с утра могу сходить в лес... В общем, к полудню она будет готова.

– Пусть так и будет, – кивнул Робинсон.

Вечером он забрал сынишку из больницы - завернул в одеяло, на руках снес по лестнице и положил в бричку. Карола пыталась его останoвить, объясняла, что мальчика нельзя трогать с места, что он нуждается в лечении - Робинсон на это огрызнулся:

– То-то ваше лечение ему больно помогло! Нет уж, если Арчи суждено пoмереть, так пусть это будет дома. А то, глядишь, и поправится - как говорится, родные стены помогают...

Лесли наблюдала всю сцену из окна второго этажа. Кончилось тем, что, отмахнувшись от Каролы, фермер влез на облучок и тронул лошадь с места.