Старые истории (сборник)

– Как отказался? Почему?
– спросил Федор Иванович.

– Такая помощь нужна тем инвалидам, которые на карачках ползают. А у меня руки, ноги имеются. Я прошу работу, чтобы с зарплатой. И потом, чудно вы пособие выдаете, - Фомич обернулся к Мотякову.
– За двадцать минут до бюро заманили меня в райсобес и суют деньги. На, мол, успокойся! Я что, нищий, что ли?

– Вон оно что!
– протянул с усмешкой Федор Иванович.
– А вы народ, Мотяков, оперативный. Вот что!
– стукнул он карандашом по столу.
– Хитрить нечего. Не смогли удержать Кузькина в колхозе. Отпустить! А вам, Гузенков, и вам, Мотяков, впишем по выговору. Дабы впредь разбазаривать колхозные кадры неповадно было. Заботиться о людях надо. Жизнь улучшать. Пора отвыкать от старых методов - с кулаком да с палкой. Вы вон у кого учитесь с кадрами работать, - он кивнул в сторону Пети Долгого, - у Петра Ермолаевича.

– Звонарев тоже хорош, - сказал Мотяков.
– Кукурузу отказался на лугах сеять.

– Почему?
– спросил Федор Иванович.

– Места низкие - вымокает, - ответил Петя Долгий.

– У тебя вымокает, а у Гузенкова нет?
– спросил Мотяков.

– Наоборот - у Гузенкова вымокает, а я не сеял.

– Вы что же, Мотяков, норму Звонарева Гузенкову передали? По кукурузе?
– спросил, улыбаясь, Федор Иванович.

– Вроде того... А он у Гузенкова кадры переманывает.

– Ого!.. Смотри, Гузенков, распустишь колхоз - сам пойдешь рядовым работать. Не то к Звонареву в бригадиры.

– В бригадирах не нуждаемся, - отозвался Звонарев.
– Вот дояром могу взять.

Все так и грохнули, а Гузенков напыжился и смиренно потупил взор.

– Ну, хватит! Давайте решать с Кузькиным. Куда его устраивать?
– сказал Федор Иванович, вытирая проступившие от смеха слезы.

– Дадим ему паспорт, пусть едет в город, - сказал Демин.

– Ехать не могу, - ответил Фомич.

– Почему?

– По причине отсутствия всякого подъема.

– Это что еще за прудковская политэкономия?
– спросил Федор Иванович.

– Это не политэкономия, а тоска зеленая. У меня пять человек детей, да один еще в армии. А богатства мои сами видели. Спрашивается, смогу я подняться с такой оравой?

– Настрогал этих детей косой десяток, - пробурчал Мотяков.

– Дак ведь бог создал человека, а рогов на строгалку не посадил. Вот я и строгаю, - живо возразил Фомич.

Федор Иванович опять громко захохотал, за ним все остальные.

– А ты, Кузькин, перец! Тебя бы в денщики к старому генералу... Анекдоты рассказывать.

– Так у нас в Прудках живет один полковник в отставке. Да он вроде бы занят. Там Гузенков и днюет, и ночует, - сказал Живой.

И все снова захохотали.

– Ну ладно, хватит!
– сказал Федор Иванович, вынимая платок и утираясь.
– Решайте, решайте! Быстрее.

– Может быть, на пресспункте устроим его охранником?
– спросил Мотяков Демина.

– Но там же есть Елкин, - сказал кто-то.
– Бреховский.

– Его убирать надо, - мрачно сказал Мотяков.
– Родственники за границей объявились.

– Какие еще родственники?
– спросил Демин.

– Сын. В Америке оказался. А он уж и поминки по нему справил.

– С этим торопиться не следует, - сказал Демин.

– Я возьму его к себе, - поднялся худой и нескладный Звонарев, председатель соседнего с Прудками заречного колхоза.
– Мне как раз нужен на зиму лесник, заготовленный лес охранять. Плата деньгами и хлебом.

– Пойдете?
– спросил Живого Федор Иванович.

– Пойду. Только пусть Гузенков даст мне отпускную, справку выпишет. А я паспорт получу.

– Подожди там. После совещания сделаем, - сказал Гузенков.

Совещание затянулось до самого вечера. И когда Фомич пришел наконец с долгожданной отпускной справкой, его встретила в сенях сияющая Авдотья:

– Иди-ка, Федя, иди в избу!

Посреди избы при ослепительно ярком, как показалось Фомичу, электрическом свете лежали вповалку два мешка муки и три мешка картошки, а поверху на этих мешках еще два узла. Фомич потрогал мешки и определил на ощупь, что мука была сухая, а картошка крупная. Потом он развязал узлы и по-хозяйски осмотрел вещи: всего было три детские фуфайки, три серые школьные гимнастерки, три пары ботинок на резиновой подошве и три новенькие серые школьные фуражки.

– А это уж ни к чему!
– взял он фуражки.
– По весне-то можно и без них обойтись. Лучше бы шапки положили.

10

До самого половодья Фомич жил без заботы; муки хватило почти на всю зиму, картошки он подкупил, так что и на семена осталось. Авдотья даже поросенка завела. Фомич справил детишкам и себе валенки, полушубок купил, малахай собачий. В лес ходил с ружьем, как часовой на пост.

Как-то в марте его окликнул с завалинки дед Филат - на солнышке грелся:

– Федька, никак, ты? Подь сюда!

Фомич подошел, поздоровались.

– А я гляжу, что за бурлак идет? Иль кто со стороны приехал?
– Дед Филат прищуркой смотрел на Фомича.
– Ишь ты как разоделся.

– Я теперь вольный казак... вроде лесничего, - похвастался Живой.

– Слыхал, слыхал.
– Дед Филат поймал его за полу рыжего полушубка, помял пальцами овчину.
– Мягкий. Казенный, поди?

– Сам справил. А ты как живешь, дядь Филат?

– Да ничего. Пензию вот хлопочу. Намедни в Свистуново ходил, в сельсовет. Председатель говорит: "Уходи из колхоза. Тады мы тебя как беспризорного оформим. По восемьдесят пять рублев в месяц". Хочу уйтить из колхоза. Как думаешь, пустят?

– Отпустят. Хлопочи! Меня вот отпустили.
– Он вскинул ружье и пошел.

Но недолго Фомич щеголял с ружьем за плечами. С наступлением полой воды кончилась и его лесная карьера. Остатки заготовленного леса увезли по апрельскому хрусткому снегу.

– Что ж мне теперь делать?
– спросил он Петю Долгого.
– Не итить же назад к Гузенкову!

– Переходи ко мне в колхоз. Все-таки у нас за единички не работают. Голодным сидеть не будешь.

– А жить где? Ты же мне не поставишь избу?

– Это уж на общих основаниях.

– Ну конечно, - согласился Фомич.
– Был бы я какой-нибудь ценный специалист, тогда другое дело. А то что? Из ружья палить либо хвосты коровам крутить каждый умеет. Колхозники не позволят строить дом такому специалисту.

– Пока будешь в Прудки ходить ночевать.

– До Прудков восемь верст! Да через реку... Ночью еще утонешь. Нет уж, спасибо и за приглашение.
– Живой совсем нос повесил.
– Гузенков теперь слопает меня.

– Погоди!
– задержал его Петя Долгий.
– Раскидухинская ГЭС по полой воде лес к нам забросит. Колхозам на столбы. На весь район. Пойдешь охранять этот лес?