Старые Враги

Это весьма красноречиво говорило о том, насколько слаба верхушка церкви Даийлен.

Вскоре они оказались в том древнем зале, где лежал путь в домен Света, так и не впустивший внутрь никого с их последнего визита. Укол зависти и раздражения проскочил во взгляде жреца, когда перед Вольным и его командой этот портал вновь открылся и пропустил внутрь.

Домен Света с их последнего раза сильно преобразился. Пусть дыры в пробитых стенах пока не заделались, все обломки из тронного зала исчезли, дав то ощущения простора, что характерно для подобных помещений. А вот, что для них было не характерно, так это просторный письменный стол у ступеней, ведущих к трону. Даийлен сидела за ним и писала очередное письмо с инструкциями для своих людей.

— Новый способ общения с подчиненными? — поинтересовался Вольный, подходя ближе к владелице этого места.

Даийлен зло фыркнула.

— Я больше не могу заглядывать в их головы: все сомневаются, все дрожат. Только несколько офицеров из ордена-монастыря внушают доверие.

По дороге они заметили увеличившиеся число солдат в главном храме и поредевшие ряды жречества, которым в прошлый раз храм был буквально набит.

— А как же Ниа? — спросил Зверь, с ехидной ухмылкой.

— Она больше не мой Смертный Меч, — ответила Даийлен, — и если вы пришли сюда позлорадствовать, то будьте добры идите туда откуда пришли, пока я сама вас туда не отправила самым неприятнейшим из способов.

Парень усмехнулся и в руках появилось [ Обещание Свободы]. Мрачный Клинок и Крюк тоже выудили реликвии, вытащенные из Парящего Дворца. Даийлен откинулась на спинку стула, изучая принесенные артефакты.

— Сразу три, — владычица Света прикрыла глаза и покачала головой, — И почему ему так везет на последователей?

— Это не везение, — сказал Вольный, — если хочешь, я могу подумать над твоей заменой Ниа.

— Если это будет кто-то вроде Кальта, то мы не сойдемся характерами.

— Нет, она придется тебе по душе, если я решу, что ты достаточно хороша для нее, — Вольный быстро перевел тему, не дав ошарашенной Даийлен ответить, — я не смогу сам забросить оружие туда. Мне нужно призвать кого-то и, я надеялся, ты подсобишь, чтобы это был кто-то конкретный.

Даийлен поняла намёк и быстро оказалась рядом с ним готовая сильно потратиться, чтобы ещё раз увидеть своего возлюбленного. Распаленный Мор’актар, напитанный энергией Света, стоило его отпустить, быстро разросся до внушительной фигуры Первого Смертного Меча Асфеда.

— Что-то вы долго, — произнес Таам без всякого укора, принимая оружие своих товарищей. Стоило ему коснуться реликвии, как та тут же исчезала во вспышке пламени. Тарас убрал в сторону несколько системных оповещений, чтобы не тратить сейчас на них время.

— Полагаю меня ты вызвал не просто так?

— Хочу рассказать кое-что о том, где мы их нашли.

Времени было мало, поэтому говорил Маркус, лучший из их троицы по способности выдавать информацию кратко, с наибольшим количеством деталей. И как только речь зашла о неведомом распространителе гнили оба, и Таам и Даийлен, тревожно переглянулись.

— Глаза, — выдохнула Даийлен, — какие у него были глаза?

— Левый ярко-красный, — ответил Маркус, видя, как Даийлен его ответ чуть-чуть успокоил, — а правый ярко-синий.

Богиня Света шумно выдохнула, быстро уняв легкую дрожь. Весьма тревожная реакция, учитывая, что она — бог.

— Вы знаете кто это?

— Да, — Таам практически сразу отошел от новости, невероятность которой Тарас пока не понимал, — Это он меня убил.

Сауглишь сидела на своем троне — выбитом прямо в скале пещеры сиденье, украшенным чёрным бархатом, с резными широкими подлокотниками из гибельного древа, названного так из-за черноты древесины и старого поверья, будто оно отмечает места, где на землю ступал Тил — Владыка Мира Мёртвых.

Тьма, что должна была укрывать пещеру, представляющую домен Сауглишь, разрывалась в нескольких местах лучами света, проникающими внутрь сквозь небольшие тонкие щели в потолке и стенах. Расставленные повсюду зеркала из гладкого металла, за тысячи лет не потерявшие и малой доли своей способности отражать свет, рождали сотни теней. Они переплетались, накладывались друг на друга рождая чудесные узоры, повествующие о тех немногих славных моментах её жизни.

Древнее дерево жалобно заныло, когда её рука сжала выступающую под ладонь часть подлокотника.

Она была так близка, так близка к захвату Света! Ей оставался один рывок, один взмах, один единственный удар, и она бы завладела одним из сильнейших доменов этого мира! Тени сгустились вокруг нее, отражая её гнев на тех, кто помешал её плану совершиться.

Бессмертные!

Богиня Теней почувствовала, как от одного этого слова задергалось её лицо. Это ничтожество Блик, не сумевший выполнить такую простую задачу, даже со всеми теми силами, что она ему вручила! И Вольный… это поборник глупца Асфеда, со своей шайкой ручных псов! Она набрала полную грудь воздуха, буквально ощущая на языке металлический привкус своего желания пустить кровь им всем! Они ведь бессмертны, количество пыток, которыми она может изводить их стремиться к бесконечности, как и их способность возрождаться даже после самых невероятных смертей!

Она так глубоко окунулась в эти сладкие мысли о планах мести, что пропустила момент, как в центр её зала на мраморный пол вступила чья-то фигура. Когда же разум осознал это, то её тело тут же растворилось в троне, ушло в тень и начало прыгать из одной в другую, ни на миг не останавливаясь. Это ведь её домен! Как кто-то смог проникнуть сюда!?

Незнакомец в это время коротко посмеялся, без единой доли насмешки, а скорее, как древний старик, которому мир в очередной раз неожиданно доказал правоту его мыслей.

— Прошло столько лет, а ты всё такая же пугливая, Сауглишь.

Богиня разглядела незнакомца: высокий, тощий, с длинной тростью, половина лица под капюшоном плаща, перекинутого на левую сторону, была скрыта маской, отблескивающей в редких лучах света, проникавших в её домен. Незнакомец не испугался её исчезновения и, раз уж смог сюда проникнуть, должен был знать, что владелица домена может скрываться в любой из многочисленных теней.

Сауглишь решила посмотреть на него с другой стороны, где можно было рассмотреть лицо. Она остановилась, вглядываясь в черты, показавшиеся ей смутно знакомыми и в этот момент почти искрящийся синий глаз посмотрел прямо на неё. Неожиданное узнавание, а затем накативший на неё ужас едва не вытолкнули её из тени.

— Ты мёртв!

Её крик исходил буквально из каждого уголка, из каждой тени в пещере, не давая ни намека на её позицию, которую она сменяла каждый миг. Старик больше не пытался уцепиться за нее взглядом.

— Как видишь, пока я ещё жив.

Тысячи теней в пещере ожили, отделились от поверхностей, приобрели собственный каркас из её сил и пронзили стоящую в центре зала фигуру. И ничего не произошло.

— Ты просто иллюзия!

— Конечно, — не стал возражать он, все еще прошитый насквозь её ожившими тенями, — но если ты так хочешь, чтобы я пришел сюда лично…