Старый замок хочет поиграть

– Не согласен, – вставил Анталь.

– Я тоже, – поддакнул Сандор.

Леанора возмущенно посмотрела на всех троих.

– Вы издеваетесь, да? – отчего-то ей вспомнились ссоры с братом. Он частенько любил выставить ее дурочкой. – Я про изменения! Сегодняшние!

– На витраже? – не поняла Шарли.

– На фресках!

– И что за изменения? – спросил Сандор, наконец углядев хвостик логики в этом разговоре.

– Н-надо проверить, – вдруг засомневалась Леа.

Шарли тут же закатила глаза, уже зная эту манеру подруги.

– Говори немедленно! – приказала виконтесса. – Даже если ошиблась, просто посмеемся.

– Никакой беды в ошибках нет, – пожал плечами Анталь. – Лучше ошибиться, чем не заметить важного.

А вот Сандор помрачнел. Вид у него стал отрешенный и задумчивый.

Леанора немного помялась, потом вздохнула и произнесла:

– Они поменялись местами. Люди на фресках стоят в другом порядке. Всегда было так: тревожная девушка в скромной одежде, как у компаньонки или бедной родственницы, дама в синем и жемчугах, потом высокий брюнет в костюме прошлого века, за ним рыжеволосый, похожий на Этьена. А сегодня, вот когда мы встретились в коридоре, стало так: дама в синем, рыжий, потом брюнет.

– Хм, ты уверена? – не подумав, спросила Шарли. Потом глянула на возмущенное личико подруги и поправилась: – А, ну да.

– Чего гадать? Пойдемте проверим, – Сандор поднялся и подал руку Леа. Она сразу же ухватилась за нее.

На то, чтобы чинно выйти из гостиной, их еще хватило, а потом парочку обогнала Шарли, обернулась и с широкой улыбкой подначила:

– Что за унылые гуси? А ну кто быстрее!

Подхватила юбки и понеслась к лестнице. Леа замерла лишь на миг, а потом неожиданно даже для себя взвизгнула и помчалась следом. Парни переглянулись, усмехнулись и дали девушкам несколько секунд форы.

Это казалось безумием, но будто всем стало лет по десять, когда можно носиться по дому и ни о чем не беспокоиться. Леа бежала, высоко поддерживая платье, и нисколько не переживала, что такое непотребство кто-то увидит. Боги, как же ей не хватало этой свободы! Она же была таким активным и веселым ребенком. Когда стала этой, как верно сказала Шарли, унылой гусыней? Приличия, корсеты, юбки в пол, сложные прически, манеры, манеры, манеры и главное – постоянные мысли о замужестве, как бы поудачнее и повыгоднее. И пусть у нее есть Дени, но так и крутится в голове, что беден и не в чинах. Он лучший просто потому, что это он. И к демонам все. Выкинуть из головы и просто жить. Просто жить. Учиться. Дружить. Любить. Бежать, но не спешить. Все будет. У нее все еще будет.

На верхней ступеньке лестницы они все оказались практически одновременно. Конечно, юноши немного поддались, да и Шарли удачно замерла на месте, дернув Леа на себя и обняв, чтобы не упала. Та инстинктивно вцепилась в подругу. Выровнявшись, девушки посмотрели друг на друга и засмеялись, радуясь этой легкости и тому, что рядом те, с кем можно чудить в свое удовольствие. Юноши глядели на них с улыбкой.

– А теперь показывай, где там твои забывшие свое место мужчины, – хохотнула Шарли, и подруги пошли вперед, правда, уже с куда меньшим энтузиазмом. Страх перед иррациональным вновь коснулся их душ, но девушки покрепче сжали руки друг друга, поддерживая и делясь живым теплом. Сандор и Анталь шли совсем рядом, и было так приятно ощущать это. Пока еще такие молодые, они уже казались силой, с которой не страшно.

– Эти?

– Не-не, сейчас, – Леа сделала еще пару шагов и указала на смутившие ее фигуры. Они по-прежнему находились на тех местах, что и недавно. – Вот! Смотрите! Вот рыжий, вот брюнет. А еще вчера рядом с дамой в синем стоял брюнет. Они красиво смотрелись вместе. А рыжий рядом с ней совсем чуждо выглядит.

Все четверо уставились на фреску. Анталь даже запустил руку в свои пушистые волосы, от чего они еще больше растрепались.

– Ты уверена?

Леа зарычала.

– Теперь да! Я точно помню, что порядок был другой!

– Это… странно, – вымолвил наконец Сандор.

– И жутко, – Шарли посмотрела на коридор в сторону своей комнаты. – Они что… сами могут двигаться?

– Как живые? – скептически хмыкнул Анталь. – Не думаю.

– А вот этот вообще не похож на Матьяша, – Шарли указала на брюнета с фрески.

– А почему он должен быть похож? – удивилась Леа. – Я про рыжего говорила, – и она показала.

– Потому что они как-то вместе воспринимаются. Соседи, учились вместе, какие-то претензии у каждого друг к другу. По факту только они имеют общую историю. А мы со всеми знакомимся с чистого листа.

– Еще Гараи с Марикой, – заметил Сандор.

– Точно. Еще они. Но у них очень ровные отношения. А Матьяш и Этьен постоянно цапаются, поэтому более заметно, что они давно знакомы. Жаль, что этот брюнет не похож на Матьяша, было бы забавно.

– Лично мне довольно уже того, что витраж похож, – высказался Анталь.

Судя по лицам, схожесть витража с гостями удручала и их.

– Все-таки с фресками непонятно. – Сандор повернулся к изображенным на стене мужчинам. – Зачем они поменялись местами?

– Тебя это волнует? Не вопрос – как? – хмыкнула Шарли.

– Ответ нам уже дал Джанос, – пожал плечами он. – В замке явно творится что-то непонятное, магическое или даже волшебное. Весьма сомневаюсь, что даже очень искусные чародеи разберутся, поэтому предлагаю смириться с самим фактом. Замок Сольгер необычен.

– Что-то у меня смириться не получается, – поежилась Леа.

– Особенно с учетом того, какие шуточки любил Вельгарда, – добавил Сандор.

Глава 31

Шутки Вельгарды вошли в историю и даже стали нарицательными, означая что-то злое, с весьма сомнительной моралью, в результате чего вскрываются тайны, о которых лучше было бы умолчать. Да, именно с правдой, как ни странно, больше всего ему нравилось играть. Но обращался он с ней весьма вольно. А поскольку делал это Вельгарда почти всегда на пользу стране или хотя бы королю и Летнему князю, то до поры это воспринималось как должное и только приветствовалось. Например, его любимым способом защиты было стравить соседние государства, подстроив так, скажем, что одно накапливает войска на границах другого. Опасаясь нападения, каждое из них перебрасывало свою армию в указанное место, и таким образом ложь становилась правдой. Если даже не случалась война, то отношения между ними оказывались подпорченными, и объединиться против Ланьберга они уже не могли.

Иногда он пускал слух, что разрабатываются новые невероятно эффективные боевые артефакты, и позволял чужой разведке красть реальные исследования с маленьким нюансом – зашедшие в тупик. Противники тратили деньги и время, пытаясь по этим данным воссоздать оружие и смастерить защиту от него. Вельгарда еще и обязательно вписывал в необходимые ингредиенты этих артефактов какой-нибудь редкий материал из ланьбергских земель, который потом продавали за бешеные деньги. Разумеется, королю это не могло не нравиться. Пока касалось врагов или вероятных противников.