Стаут

Оливер, слава Богу.

Он хватает Мартина, тот дергается, но Оливер крепко держит его.

– Какого хрена, чувак?

– Она моя.

Оливер смотрит на меня, на его лице полное замешательство.

– О чем он говорит?

– Расс Мартин.

Этого хватает, чтобы Оливер понял, о чем идет речь.

Я никогда не называла его Расс. Он был моим боссом, мистер Мартин. А потом просто Мартин.

Ярость. Взгляд, который я никогда не видела на лице Оливера.

– Любишь избивать женщин, которые не могут защитить себя?

Я смотрю, как лицо Мартина от красного становится фиолетовым, а потом и серым.

– Оливер, ты его душишь.

– Оли…..вер.

Мартин едва может говорить.

Я наблюдаю, как жизнь медленно ускользает из глаз Мартина. И это пугает меня. Но я боюсь не за него.

– Остановись. Пожалуйста. Ты убьешь его. И что тогда будет?

Бесполезно. Мартин умирает у меня на глазах...из-за рук Оливера.

– Милый, пожалуйста. Не делай этого, ты испортишь свою жизнь. Нашу жизнь.

Оливер, как собака, почувствовавшая запах крови, не хочет отпускать свою добычу.

– Посмотри на меня, - он игнорирует меня, поэтому я начинаю хлопать по его груди.
– Торн, посмотри на меня. Ты должен остановиться, пожалуйста.

Я вижу, как его хватка ослабевает.

– Вот и все, Торн.

– Я отпущу тебя, сукин сын. Сделаешь шаг в сторону Аделин, и я тебя прикончу.

Челюсть Оливера сжимается. Зубы стиснуты. Его голос такой грубый и злой.

То, что я вижу в глазах Оливера, говорит мне, что его слова не пустая угроза. Он имеет в виду именно то, что говорит.

Задыхаясь, Мартин падает на землю, держась за горло.

– Черт, Стаут. Ты мне чуть шею не сломал.

– Тебе повезло, что я этого не сделал. Я не могу в это поверить, Расс Мартин.

Он наклоняется и кладет руки на бедра. Похоже его может стошнить.

– Все это время я представлял, что этот Мартин какой-то конченный ублюдок. Но он, мой клиент. И я считал его своим другом. Как? Как я мог этого не видеть?

Оливер выпрямляется, когда я подхожу к нему. Я обвиваю руками его талию и прижимаю голову к его груди.

– Мне очень жаль.

Он гладит меня рукой по голове.

– Черт, Аделин. Это тебя не касается.

Я поднимаю голову с его груди.

– Пожалуйста, просто вытащи меня отсюда.

– Нам нужно вызвать полицию. Этот ублюдок должен сесть в тюрьму.

Я смотрю на Мартина, который растянулся на тротуаре, все еще тяжело дышит и держится за свое горло. Не похоже, что он скоро встанет.

– Нет.

– Ну же, Аделин. Ты это не серьезно. Он напал на тебя. Пытался тебя похитить. И у него бы это вышло, если бы я не пришел вовремя.

Слишком поздно для полиции. Я не могу.

– Я шантажировала его четыре года. Думаешь, он не сдаст меня, если его арестуют? Финансовые отчеты докажут мою вину. Все деньги, которые я отняла у него. Если он попадет в тюрьму, то и я вместе с ним. Кроме того, он, скорее всего, освободится, пока я буду гнить за решеткой. Все, что произошло здесь, сегодня, это….этого не было. Никаких доказательств, кроме наших слов. Пожалуйста, скажи, что ты понимаешь.

Я полностью загнана в угол. Это моя вина. Никаких аргументов. Потому что он знает, что я права.

– Меня тошнит от него. Мы можем просто уйти от сюда?

– Да, детка, - Оливер достает телефон из кармана.
– Это Оливер Торн. Мне нужна машина в Айрон Сити. Как можно скорее.

Никаких вариантов. Я в жопе.

И не в такой, какой мне хотелось бы быть.

Глава 15

Оливер Торн

Оставить Расса в целости и сохранности на той парковке просто убило меня. Убило. Меня. Я хотел сделать с ним тоже самое, что и с Джимми. Заставить его заплатить за все свои ошибки. Или, по правде говоря, гораздо хуже.

В тот момент, когда моя рука перекрывала его дыхательные пути, я не хотел ничего, кроме его смерти. Но потом Аделин заставила меня посмотреть на нее. Заставила меня услышать ее. Я знал, что потеряю ее, если не остановлюсь. Если бы я не вернул себе контроль.

Аделин не говорит ни слова. Надеюсь, это потому, что она не хочет говорить о Рассе перед водителем. Не потому, что я напугал ее до чертиков, или потому, что она собирается оставить меня. Я хочу, чтобы она чувствовала себя в безопасности, поэтому я обнимаю ее за плечи и крепко сжимаю. Он держал ее в своих руках. Его гребаные руки... Она приникает ко мне, словно птенчик под крылом матери.

Он причинил боль моей девочке. Ужас в ее глазах. Молчание убивает меня. Я не могу дождаться, когда мы вернемся домой, чтобы убедиться, что с ней все в порядке. Что если бы я не пришел? Я мог потерять ее. Я опускаю рот так, чтобы он был над ее ухом, и говорю самым мягким голосом, которым позволяют мои голосовые связки.

– Он причинил тебе боль?

– Нет. Но...

Она останавливается, и что-то мне подсказывает, что что-то плохое последует за этой паузой.

– Ты можешь мне рассказать.

Она прижимает лицо к моему плечу. Она говорит полу шепотом, поэтому я должен внимательно слушать, чтобы понять, что она говорит.

– Он подошел ко мне сзади, чтобы я его не увидела. Я могла только чувствовать его. И я подумала...я думала, что это ты.

Плотина, держащая ее слезы, прорывается, и она в кулаках сжимает мою рубашку, цепляясь за меня.

Он прикасался к ней. Он прикасался к ней. Может больше. И она думала, что это был я. Я едва могу сдерживать гнев внутри себя.

– Что он сделал?

Ее единственный ответ - ее тело содрогается на моей груди. Лоури делала то же самое, когда уходила в тот мир внутри своей головы, где никто не мог причинить ей боль. Я не могу позволить Аделин сделать это. Она нужна мне здесь со мной.

– Все в порядке. Ты можешь рассказать мне. Это была не твоя вина.

Я беру её лицо в ладони и целую в макушку.

– Мы можем рассказывать друг другу что угодно. Я знаю твои самые темные секреты. Ты знаешь мои. Это то, что мы делаем. Это то, кто мы есть.