Ставка на выбывание

Маша тихо прошла в кабинет, бросила шубку и сумочку в ближайшее кресло. Обернулась, взяв из рук вошедшей следом секретарши стакан воды с лимоном.

— Спасибо, — поблагодарила и отпила. В машине сильно укачивало, а подкисленная водичка помогала быстрее прийти в себя.

Все еще слушая собеседника в трубке и односложно отвечая, Виталий протянул к ней руку. Маша поставила стакан на край стола и шагнула к нему. Он привлек ее к себе, улыбаясь только губами и сохраняя в глазах сосредоточенное выражение, потому что мыслями еще был занят телефонным разговором.

— Хорошо, я понял, — наконец попрощался и отложил телефон. — Манюня моя пришла, — теперь расплылся в довольной улыбке, и Маша пригнулась, свободно обняв Виталю за плечи. Замерла — от тепла и своей внутренней радости. Поцеловала — чтобы сильнее его почувствовать.

— Что-то ты поздно сегодня, — нахмурился Бажин.

— Сегодня вот так, — легко пожала плечами.

— Как дела? Что доктор сказал?

— Доктор сказал, что все хорошо. Очень хорошо.

Каждый раз перед визитом к врачу Маша страшно волновалась. К счастью, беременность протекала отлично. Почти не тошнило, только в машине укачивало. До рвоты не доходило, но самочувствие портилось. Правда к этому Машка тоже привыкла, а в остальном ничего необычного за собой не замечала. Никакими особенными причудами не страдала.

— Когда на УЗИ пойдем? Я хочу на УЗИ. Хочу на него посмотреть. — Прижал ладонь к ее животу.

— Или на нее.

— Или на нее, — улыбнулся с особенной тихой радостью.

— Ой, не помню, но скоро. Там у меня записано, надо глянуть.

— Как это ты не помнишь?

— Я сейчас вообще ничего не помню. Все забываю. Интересно, это после родов пройдет, или я и дальше буду так тупить?

Виталий рассмеялся:

— Мне тоже интересно.

— Ну, мне главное не забывать, кто мой муж, а на остальное пофиг.

Бажин со смешком кивнул:

— Верно мыслишь. Правильно. Летать нам можно?

— Можно. А мы куда-то летим?

— Летим. На свадьбу.

— Да? — картинно удивилась Мария. — На нашу?

— На нашу.

— Здорово. А утром еще никуда не летели. Вечером уже летим.

— Я все придумал. Скатаемся на какие-нибудь острова. Закажем пару статеек, в которых напишут романтическую историю о том, как мы сильно друг в друга влюблены. Что мы долго скрывали наши отношения, сбежали от суеты и тайно поженились. Вот такие вот мы недобитые романтики. И в мире больше нам никто не нужен. И куча фоток на берегу моря. И Машка в белой юбке.

Маша расхохоталась:

— Почему в белой?

— А в какой?

— Ладно, в белой. И вся Москва будет плакать, что ты потерял статус холостяка. Самый завидный жених наконец женился.

— И на ком женился, — посмеялся он. — На цветочнице.

— Да! — засмеялась она. — На цветочнице! Они выделывались, подходы искали. А всего лишь надо любить цветы!

— И Бажина. Любить. А не его деньги.

— Да. Бажина надо любить. — Поднялся с кресла, сгреб Машку в объятия.

Она сдавленно засмеялась, так смеющимися губами и поцеловав его.

Совсем близко они подошли к этому слову. Люблю. Уже крутилось на языке, уже вытеснило все близкие по смыслу слова. Не пугало, кажется, не настораживало.

— Все хватит, на работе же, — пыталась урезонить, но Бажину, видимо, все равно.

— Я же тебе сразу сказал, что я с кем попало барбарисы не копаю. На том поле барбарисов я свой статус холостяка и похоронил.

— Боже мой, а я еще думала, что у меня есть шанс от тебя избавиться.

— Ни одного. Я шансов на спасение никому не оставляю. — Оттеснил Машку к окну и прижался со спины. Крепко и часто стал целовать ее, покрывая жаркими короткими поцелуями щеку, шею.

— Виталя, твоя секретарша может зайти…

— Пусть заходит. Соскучился.

— По секретарше соскучился?

— Получишь сейчас, язва.

Правда соскучился. Достало все, неделя бешеная была, домой только ночевать приходил.

— Виталя… — приглушенно выдохнула Мария, когда он нахально запустил руку под ее кофточку и сжал грудь. — Совесть имей, ты что делаешь.

— По-моему мои действия не нуждаются в озвучивании.

— Не лапай меня. Сейчас Ирочка зайдет.

— Ирочку мы домой отправим и…

— Что «и»?

— Блин. Да. Заниматься сексом. В кабинете. С беременной женой. Как-то не очень. Вот где настоящее кощунство. Придется ждать, пока ты родишь.

Маша вытолкнула из себя задушенный смешок. Виталя поправил на ней кофту и сковал плечи в тесное горячее кольцо рук, так что едва дышала.

И мысли не было просить, чтобы отпустил. Нет, никогда пусть не отпускает. Пусть не отпускает ее никогда.

Так и стояли. Он ее целовал, бесстыдно и бессовестно тиская. Она сдавленно смеялась, смешивая внутри веселье с возбуждением.

— Давай не поедем сегодня на Новую Ригу? На квартире останемся. Поужинаем где-нибудь и туда.

— Потрахушечная квартира, — проворчала довольно Машка. — Мне все равно, давай там останемся.

— Почему потрахушечная?

— Потому что мы туда только трахаться приезжаем.

На миг задумавшись, Бажин согласился:

— Да, как-то так выходит.

— Слушай, — посмотрела на него, — нормально ты все со свадьбой придумал. Меня даже не спросил. Снова все решаешь единолично?

— Просто подумал…

— Когда я слышу от тебя «просто подумал», мне становится не по себе.

— Маня, я же объективно могу исполнить любую твою мечту. Да?

— Да.

— Тебе станет скучно жить. Я придумал тебе несбыточную мечту, — сказал с ироничной улыбкой. — Будешь бороться за равноправие в нашей семье. Революции устраивать и всячески пытаться подавить мой авторитет.

— Шикарная мечта, — расхохоталась Маша.

Конечно, она была совсем не против этого плана и того, что Виталя все решил сам. Вопрос со свадьбой изначально больше тревожил ее, чем приносил радости.

— Виталя, а что правда гостей совсем нельзя?

— Почему? Можно. Самых близких соберем. А в статье напишут, что никого не было.

— Слава богу, а то как же мама, сестра, Эля…

— Все будут. Будут все, кого ты хочешь видеть на своей свадьбе.

— Хорошо, — довольно улыбнулась и благодарно поцеловала будущего мужа в губы.

Они еще не расписались, но уже называли друг друга мужем и женой. Потому что жили как муж и жена, ждали ребенка, строили планы, обсуждали будущее.