Ставка в чужой игре

Блум крепко вцепилась в жилет.

– Снимайте!

Она дернула. Мне показалось, будто в спину вставили горящую римскую свечу. Я глухо зарычал и стиснул края стола. У меня за спиной что-то звякнуло, упав на пол. Я повернул голову и увидел, как покореженная винтовочная пуля катится по линолеуму и закатывается под шкаф.

По спине потекло что-то теплое. Макоско вставил марлевый тампон в пулевое отверстие. Боль оказалась сильнее, чем при ранении. Я уже слишком устал, чтобы стонать, поэтому лишь стиснул зубы и крепче сжал края стола.

– Пуля вошла в тело? – спросил я.

– И да и нет. – Он осмотрел рану сквозь очки. – В подобных случаях пуля входит, но неглубоко, и увлекает за собой материал жилета. Примерно как фокусник заталкивает платок в кулак. Вам повезло, что я видел много огнестрельных ран. Многие врачи предположили бы, что пуля вошла в тело, вскрыли бы вас и пару часов ковырялись бы в животе.

Он шлепнул ладонью по столу, давая понять, что надо лечь ничком. Я медленно лег. Док принялся зашивать рану.

– Все гораздо лучше, чем выглядит.

Судя по голосу, док был почти разочарован. Блум отыскала пулю и несколько секунд ее рассматривала.

– Кажется, калибр пять пятьдесят шесть. Тебе повезло, что жив остался. Такие пули кувыркаются, когда входят в тело.

На зашивание ушло еще минут десять. Я сел, и Макоско дал мне несколько таблеток. Я взглянул на флакон:

– Они же для собак.

– Да какая разница? – возразил он. – При чесотке тоже помогает. Вы жена? – спросил он Блум.

– Нет.

– Ну, это не мое дело. – Док принялся загружать инструменты в автоклав. – Но вот он… – док показал на меня, – он получил лошадиную дозу оксикодона. Так что приглядывайте за ним внимательно ближайшие часов восемь-двенадцать. У него все должно быть в порядке, но Господь свидетель, мне случалось и ошибаться.

Блум вывела меня на улицу. Избавившись от пули и получив дозу болеутоляющего, я словно заново родился.

– Итак, насколько я поняла, встреча прошла не так, как было запланировано? – спросила Блум, когда мы сели в ее машину.

– Не так, – согласился я. – Мне надо лишь добраться до дому и отлежаться.

– А Энни там?

– Нет.

– Кто-нибудь другой?

– Нет.

– Тогда мы едем ко мне. Как доктор прописал.

Глава 37

Я проснулся и потерся щекой о прохладную простыню и матрац – на таком удобном я в жизни не спал. Это уж точно не мой.

На комоде я увидел семейные фото: на лыжах в Альпах, верховая езда, похоже в Монтане, получение диплома в Стэнфорде. И на всех Эмили Блум.

– О нет… – медленно простонал я.

Прошедшая ночь вспоминалась как в тумане. Что я натворил? Повернувшись, я взвыл от боли, но, к счастью, обнаружил, что я один. Я лежал и разглядывал спальню, где царил идеальный порядок. Мне никак не верилось, что здесь живет реальный человек, и у меня возникло впечатление, будто я вырубился в мебельном магазине. Прошлая ночь стала понемногу вспоминаться. Я медленно свел воедино ее события, выстрел и то, почему я сплю в постели чужой женщины.

Блум открыла дверь.

– Доброе утро, – сказала она. – Хочешь кофе? Или викодина? [53]

– Того и другого. Благослови тебя Господь. Извини, что лишил тебя кровати. Меня надо было уложить на кушетку или еще куда-нибудь. Я вырубился?

– Ты заслужил постель. На этот счет не волнуйся.

Я сел и свесил ноги. На мне были футболка и женские треники.

– Ты уже можешь ходить?

– Отлично себя чувствую – с учетом обстоятельств. Мне было хреново, в основном из-за того, что в спине засела проклятая пуля, а я не знал, насколько все серьезно.

53

Викодин – торговое название медицинского препарата, состоящего из гидрокодона (анальгетика опиоидной группы) и парацетамола; используется для облегчения болевых ощущений средней и сильной тяжести.

Она провела ночь в гостиной и проверяла мое самочувствие каждые несколько часов. В кухне на прилавке уже стоял пакет с бубликами и кофе от «Дин и де Лука». [54]

– Итак, что же произошло? – спросила она.

– Хорошая новость: я почти узнал, кто открыл охоту на меня и моего брата. Кто командует на самом верху.

– И кто же это?

– А это плохая новость. Понятия не имею. Я все время об этом думаю. Есть несколько дел, которыми я сейчас занимаюсь и которые могут иметь к этому отношение. Несколько человек, с кем я имел дело в прошлом.

54

«Дин и де Лука» («Dean & DeLuca») – сеть дорогих продуктовых магазинов.

– Ты чего-то недоговариваешь, Майк? Мне можно доверять.

– Честно, не знаю. Должно быть, это дело против коррупции. Если смогу добраться до своих архивов, то сумею укоротить список. Возможно, раздобыть аудиозаписи.

– Тебя едва не застрелили. Наверное, на то была причина. Может, поделишься?

– Похоже на то, что любой, кто узнаёт об этом деле, оказывается в больнице, или в морге, или у ветеринара. Так что подробности я опущу.

– Ты все еще хочешь пойти к федералам?

– С этого и начался вчерашний день. У них повсюду есть свои люди.

– Лэссетер?

– Еще выше. Но прошу тебя: ничего не говори и не делай. Они убивают информаторов. Я видел это своими глазами. Пообещай.

– Конечно. Что будешь делать дальше?

– Можешь отвезти меня домой?

* * *

Мы ехали по моей улице в машине Блум. Одежда, в которой я был вчера, покрытая коркой речного ила и крови, лежала в мусорном мешке у меня под ногами.

Спина разламывалась от боли, несмотря на вколотые накануне наркотики. Когда мы приблизились к дому, я увидел знакомые машины: «бентли» пятидесятых годов прошлого века и кабриолет «лексус». Они принадлежали бабушке и тете Энни.

Белый фургон без окон – на мой взгляд, идеальная машина для похитителей – стоял на моей подъездной дорожке. Если Линч и его босс пронюхали, что это я был в казино, то должны явиться по мою душу во всеоружии.

Моя рука потянулась к ножу, но тут я увидел официанта в белой рубашке и черных брюках, несущего к фургону пустой поднос с моего заднего двора.