Стажер Ли Су Джин

Спустя где-то пять минут разговора и минуту ожидания, мы оба смотрели в её телефон на проигрываемую видеозапись.

Глава 10

Видео с Су Джином и конспирация

Видео включилось, и мы уставились в её телефон.

На трясущейся видеозаписи была слегка приоткрытая дверь туалетной комнаты, снятая с внутренней стороны. И вскоре до нас донеслись приглушённые голоса. Чтобы снять всё незаметно, оператор опустил камеру почти к полу. Следующий трясущийся кадр показал двух людей, стоящих лицом друг к другу.

Это была девушка, с которой я общался в агентстве, повёрнутая слегка боком, и стоящий спиной к нам Су Джин.

Внезапно я осознал, что, возможно, в первый и в последний раз вижу прошлого владельца этого тела… И это было чертовски странно.

Парень стоял спиной к камере, но даже так я совершенно не мог ассоциировать себя с ним.

Опущенные плечи. Руки, нервно теребящие край бесформенной футболки, в которой он утопал. Спутанные волосы. Ноги, которые он постоянно переставлял… Всё это делало его похожим на какого-то невротика.

— Кён Хи…

— И зачем ты меня сюда позвал? — раздражённо перебила девушка и выразительно оглянулась.

Крутя показательно шеей, она сразу же наткнулась на снимавшую их камеру взглядом. Отчего её глаза на мгновение округлились, но Су Джину сейчас, скорее всего, было не до этого, и реакцию своей знакомой он не заметил.

На секунду я уже подумал, что видео на этом и остановится, оставив только вопросы, но девушка быстро вернула на своё лицо спокойное выражение.

— Я хотел с тобой поговорить. — сказал Су Джин, в голосе которого сквозила неуверенность.

— И что же ты мне хотел сказать? — увидев, что её снимают, тон девушки изменился, став более мягким и совершенно спокойным.

— Кён Хи, давай…

///

— Ты за каким хреном ей в любви признаваться полез?!

Видео с самым, по моему мнению, тупым и нелепым признанием в любви, после которого Су Джина отшили, закончилось. И теперь сестра в шоке смотрела на меня, требуя объяснений.

В ответ я бросил на Ми Ён недовольный взгляд с таким количеством знаков вопроса и иронии, что если бы не её природная беззаботность, она бы в этом всем захлебнулась.

— Нет, я понимаю, что ты потерял память. Но о чём ты думал в тот момент?

— Ты задаёшь подряд, два абсолютно не логичных вопроса. — подметил я.

— Да нет же, мне правда хочется услышать твой ответ, — поджав нижнюю губу, она кивнула вверх подбородком.

— А мне откуда знать? — уже спросил я, сам пребывая в шоке от того, что в моей биографии появилась такая вот хрень, с которой разбираться приходиться мне. — Я вообще ничего из этого не помню. Да и какая разница? Это и так уже произошло. Теперь я хотя бы понимаю, почему в агентстве все ржали.

— И как ты собираешься это решать?

— Что решать? — не понял я, что от меня хочет сестра. — Подросток-парень признался подростку-девушке, и его отшили. Девушка при этом оказалась стервой, не сказав, что их в это время снимали. Классика. Или ты предлагаешь мне искать всех причастных и устроить кровную месть?

— Да к чёрту эту дуру и остальных придурков, у тебя в агентстве запрещены отношения, а видео гуляет по рукам у всех трейни, — объяснила сестра, что её взволновало. — Я вообще удивляюсь, почему начальство тебя ещё не наказало.

— И что они сделают, разорвут контракт? — вот, кстати, тоже вопрос, который текст контракта практически не раскрывал.

— Су Джин, агентство точно не станет разрывать с тобой контракт, — проникновенным тоном объясняла Ми Ён. — Тебе штрафными баллами снизят внутренний рейтинг или вообще влепят выговор. А несколько выговоров будут означать проверку КСС.

— Эмм, и кто это вообще такие? — спросил я. — И главное, чем это может мне грозить?

— Это Корейская комиссия по коммуникациям, — наставительно вскинула указательный палец Ми Ён. — Если твоё агентство отправит на тебя жалобу, что ты недобросовестно выполняешь обязанности по контракту и забил на своё обучение, тогда они должны будут направить комиссию, которая должна будет в этом разобраться. Наша страна не любит, чтобы её деньги тратились впустую.

— И поэтому у них на постоянной зарплате есть целый штат сотрудников, которые этим всем занимаются? — просто из-за раздражения иронично подметил я. Хотя умом и понимал, что урегулированием таких споров обязательно кто-то должен заниматься.

— Ты и сам можешь в КСС обратиться, — пожала она плечами. — Если посчитаешь, что по контракту ты не получаешь должного обучения, или над тобой издеваются. Я не помню уже, там много пунктов. Страна по сути тебя финансирует, так что они просто следят за тем, чтобы всё проходило гладко как со стороны агентства, так и их подопечных.

— А вот это, — я кивнул на её телефон с внезапной мыслью. — Нельзя назвать буллингом?

— Разве что твоим собственным социальным самоубийством, снятым на камеру, — насмешливо хмыкнула она. — Да и какой в этом смысл? Если ты ещё не выбросил из головы глупые идеи, о том, чтобы забросить карьеру айдола, то расторжение контракта с одним агентством, просто станет итогом, что тебя переведут в другое.

Получается, в агентстве меня ещё и могут наказать, за то, к чему я вообще не имею никакого отношения.

— Замечательно, — вслух подумал я.

— Всё, иди отсюда, — рукой замахала на меня сестра. — Я перед ужином хочу успеть в душ сходить.

///

Дом семьи Ли. Вечер. Ужин.

— Садитесь уже. Хватит бегать. — говорит Ним Сок. И я в который раз замечаю, что когда рядом с ним находится его жена, он наконец-то переставал ходить таким мрачным.

Ведьма нашей семьи Ли в этот момент носила из кухни множество тарелок и плошек, а Со Ён помогала ей расставлять всё на стол.

— Папа прав, омма, — помогая, обращается к ней Со Ён. — Стол и без того уже забит. Мне панчаны сейчас друг на друга ставить придётся.

— Найдешь место, мне детей нужно хорошо кормить. Особенно Су Джина. Ему нужно восстанавливаться после аварии, — недовольно фыркает наша хальмони.

— Ага, восстановимся так, что я не помещусь потом в объектив камеры и буду играть только роли толстых подруг главной героини, — буркнула сестра, которая, как всегда, сидела возле меня.

— Не говори глупостей и ешь нормально, а если это и произойдёт, то я буду любить тебя даже толстенькой, — ухмыльнувшись, обнадёжила наша бабушка Ми Ён, отчего та сложила руки на груди и надулась.