Стечение обстоятельств

– Арина!
–  Отец резко поднимается, отчего стул с грохотом опрокидывается на пол.

– Поняла-поняла, - поднимаю руки, - исчезаю. Более не смею нарушать семейную идиллию.

До последнего улыбаюсь, чтобы никто не понял, как обидно быть чужой в собственном доме. Влетаю в свою комнату и, закрыв дверь, наконец расслабляюсь. После неудавшегося брака и скандала на свадьбе Катя ни разу не приходила в мою комнату. Извинений я от неё так и не услышала, но главное - она больше не приближается.

Глава 8

Наслаждаюсь тишиной в своей комнате и мгновенно погружаюсь в работу. Тема диплома, которую я выбрала, безумно интересная и невероятно сложная. Не замечаю, как пролетает время, и лишь негромкий стук в дверь отвлекает от монитора ноутбука, заставляя насторожиться.

– Дочка, не спишь? Можно?

Отлично! Вера уже обработала отца, и теперь меня будут отчитывать, будто несмышлёного ребёнка, который позволил огрызнуться на старших.

– Можно.

– Давно не был в твоей комнате.
–  Осматривается, словно впервые в этой части дома.
–  Это уже не комната девочки.

– Я уже давно не маленькая. Мне двадцать четыре, но ты продолжаешь ограничивать мои действия, словно мне пять лет и каждый острый угол является явной угрозой.

Отец тушуется, прекрасно понимая, что имеется в виду. Он давно всё понимает, но подсознательный страх, сковавший родителя шесть лет назад, не позволяет отпустить меня в свободное плавание, предоставив свободу выбора и действий.

– Ты знаешь почему.

– Знаю. Но у тебя было достаточно времени, чтобы увидеть - я другая: не совершаю необдуманных поступков, не лезу туда, где опасно, имею голову на плечах, которую использую по назначению.

– И когда ты так повзрослела?
–  Проводит ладонью по волосам, взъерошив длинные серебристые пряди, и усаживается на край кровати, словно непрошенный гость, которому неуютно в моём присутствии.
–  Я пропустил этот момент.
–  Улыбается. По-отечески, по-доброму, как папа, которым он был несколько лет назад.

– Просто ты смотрел в другом направлении. Всё внимание перетянули на себя Вера и Катя.

– Кстати, о них… - А вот и настоящая причина, по которой отец сейчас в моей комнате.

– Если ты пришёл отчитать меня за сказанное несколько часов назад - зря. Я не сожалею. Угрызений совести не испытываю.

– Просто прошу быть… мягче.
–  Опускается передо мной, зажимая ладони в своих тёплых руках.
–  Самую малость.

– Пап, давай начистоту. Последние пять лет Катя настырно вваливалась в мою жизнь, не принимая отказов. Я мягко пыталась донести, что её дружба мне не нужна, но при этом готова к общению и взаимодействию. Она человек без тормозов, неспособный понять, что на момент её появления моя жизнь, как и круг общения, уже сформировалась и кого-то нового близко подпускать я не желаю. И вот когда я расслабилась, удостоверившись, что её жизненные ориентиры развернулись на сто восемьдесят градусов, она изгадила мою свадьбу. Не надо сейчас её оправдывать, - останавливаю отца, открывшего рот, чтобы встать на защиту Кати, - ты не видел выражения её довольного лица, когда я открыла дверь туалета. И что бы она тебе ни говорила, уверена - всё было спланированно заранее. А Олег, которого ты называл серьёзным и надёжным, так глупо повёлся на провокацию. Я исключила Веру и её дочь из своей жизни. Возврат не предусмотрен.

– Вера - моя жена. Просто напомню. И обе женщины живут в моём доме, как и ты.

– Тогда отпусти меня. Позволь съехать из твоего дома и построить свою жизнь.

Отец поднимается, недовольно хмыкая. Эта тема поднималась не раз, но результат всегда одинаков - сиди и не рыпайся.

– И куда?

– Куда угодно. Через полгода я закончу институт, устроюсь на работу и вполне смогу обеспечить себя. Я неприхотлива и спокойно смогу отказаться от многого без надрыва и сожалений. Мне не нужны горы вещей, чтобы чувствовать себя счастливой. В отличие от некоторых.

Задумчиво ещё раз осматривает комнату, останавливаясь взглядом на мне. В глазах плещется тревога, подогреваемая сомнениями и нежеланием отпускать взрослого ребёнка в большой мир.

– Из этого дома ты уйдёшь только замуж.

Вполне спокойно реагирую на его заявление, не надеясь на что-либо иное. Этот разговор повторяется снова и снова, вызывая эффект дежавю и устанавливая итог. Ничего нового.

– Хорошо, - пожимаю плечами, - в таком случае не стоит мне навязывать общение с твоей семьёй. Максимум, что я могу выдавить из себя - приветствие.

Тяжело вздыхает, опуская руки, повисшие безжизненными плетьми. Мы снова на том самом месте, как и прежде, без подвижек в нужном направлении. Слишком разные у нас с отцом планы и видение моей дальнейшей жизни.

– Может, подумаешь насчёт воссоединения с Олегом?

– Что?
–  не могу сдержать эмоции от удивления.
–  Ты серьёзно сейчас?

– Вполне. Несмотря на… ошибку, - делает упор на последнее слово, - Олег неравнодушен к тебе. Мне всё ещё необходимо скрепление сделки браком, а тебе свобода - мы оба в выигрыше.

На глаза наворачиваются слёзы, а обида противным комом подкатывает к горлу, не позволяя дышать свободно.

– Ты правда готов пожертвовать счастьем единственного ребёнка ради сделки?! Правда? Выдать за удобного тебе кандидата, несмотря на то, что этот самый кандидат - козёл, изменивший твоей дочери в день свадьбы? Ну давай, скажи, что тебе плевать на меня! Только бизнес - ничего личного? Да?

– Арина, дочка…

– Уходи, - отворачиваюсь, утыкаясь в текст на мониторе, который расплывается в большое чёрное пятно.
–  Мне нужно подумать, кого теперь считать своей семьёй.

Отец не двигается, замерев у меня за спиной, и лишь тяжёлое дыхание даёт понять, что ему, как и мне, сейчас тоже непросто.

– Ты можешь относиться ко мне, как пожелаешь. Можешь даже ненавидеть. Твоё право. Но замуж тебе выйти придётся. Не прямо сейчас. И лучше бы тебе постараться наладить общение с будущим мужем, а не игнорировать его сообщения. Надумаешь сбежать - верну и запру в комнате, как шесть лет назад.
–  Голос становится твёрже, едва заметно дрогнув, когда он озвучивает условия.
–  Без глупостей, Арина. По-прежнему поездки только в сопровождении охраны по заданному маршруту, из общения - Настя. Все остальные лица исключены.

– Контракт на охрану оплати, - выдаю сквозь слёзы.

– Что?

– Контракт моего охранника заканчивается через два дня, - повышаю голос.

– Я решу этот вопрос завтра с утра. Когда-нибудь ты меня поймёшь, если, конечно, всё узнаешь. Спокойной ночи.

Дверь закрывается, а я падаю на кровать, утыкаясь лицом в подушку, чтобы никто не слышал моих поскуливаний и всхлипов. Тошно от слов отца и противно от самой себя за неспособность настоять на своём и сделать что-то непредсказуемое и решительное. Чувство обречённости засасывает, когда осознаю, что отец только что определил мою дальнейшую судьбу в угоду собственным желаниям и намеченным целям.