Стекловата
Шрифт:
Бродский втянул дым и сразу же почувствовал, как ему дерёт горло, а во рту появляется неприятно-сладковатый привкус, а также ощутил сухость.
Долго продолжать он не смог, поэтому отстранился от бонга и почти сразу выдохнул дым и закашлялся.
Кузьмин принёс тарелку с не очень аккуратно нарезанной курятиной.
Он сразу же сел на диван и принял у Павла бонг.
— Ну, как? — поинтересовался он с улыбкой.
— Нормально… — ответил Бродский.
— Русский Снуп-Дог, говоришь? — усмехнулся Евгений.
— А в чём заключается твоя работа? — спросил Павел. — Ну, в «ИнноСофте».
— Да мы раздуваем проект
— Ага, — кивнул Павел.
— Вот, — произнёс Евгений. — Я за этот проект и отвечаю. Прорабатываем и совершенствуем алгоритмы. Ну и баги вылавливаем, конечно.
— Это круто, — оценил Павел, который ощутил, что слегка замедлился.
Евгений принял бонг и сделал затяжку.
— Не задерживай, — передал он его Бродскому.
Тот тоже затянулся, но слегка, чтобы не провоцировать кашель.
— А что нужно, чтобы стать айтишником? — поинтересовался он.
— Ну, я с детства увлекался компами, — пожал плечами Евгений. — Ещё в Союзе, на «Корвете». Всегда было интересно, как это устроено. Ну и в «вырезалки» (1) я не играл, а занялся изучением Паскаля…
— И это помогло? — спросил Павел.
— Конечно! — усмехнулся Евгений. — Пока все там с «МММ» в девяностые попадали или валили друг друга на стрелках, я получил вышку и сразу же нашёл работу в одной государственной конторе. Платили почти ничего, но зато был доступ к мощностям. Параллельно подрабатывал официантом и даже находил время изучать что-то новое и полезное. А к середине нулевых мне сделали жирный оффер — предложили поработать в конторе «2D», где были командировки за границу. Пришлось язык учить, ведь у меня тогда был только немецкий на отлично. Но ничего, выучил.
Бродский сразу понял, что это путь не для него. У него с языками всё очень плохо, как и с программированием — в школе давали что-то, но он вообще ничего не понял и забил, а в колледже информатику было совершенно по барабану, что там делают студенты.
— Съездил в Голландию, в Британию, а потом и в США, — продолжил Евгений, с явной ностальгией по тем временам. — В Штатах, кстати, командировался почти полгода, но потом пришлось вернуться. Проработал в «2D» ещё четыре года, а потом получил оффер от «ИнноСофта». Жаловаться не на что — платят хорошо.
— Если на баксы, то у него зарплата в районе пяти тысяч вечнозелёных, — с улыбкой сообщил Тимур. — Вся эта берлога — это за одну зарплату.
— Да, как-то подумал, что неплохо было бы завести местечко, где можно посидеть одному, подуть, поработать, — сказал Евгений. — Купил этот гараж у соседа, а потом обставил тут всё по-холостяцки. Да, обстановка вышла где-то около того, но за сам гараж пришлось отстегнуть нормально.
Бродский очень впечатлился. Его подкупила лёгкость отношения к жизни, а также широта возможностей Евгения. Он сам мечтал, чтобы у него было так же: захотел — купил гараж, захотел — мотоцикл, захотел — улетел в Турцию.
— Это клёво… — произнёс Павел и сам удивился, как расслабленно он это сказал. — А что за «Корвет»?
— Это компьютер такой был, — ответил Евгений и улыбнулся своим воспоминаниям. — В конце восьмидесятых их ставили в компьютерные классы и тогда это считалось шиком. Для своего времени они были неплохими, но уже отставали от западных ПК.
Тело стало ватным, диван стал с ним единым целым и Павлу показалось, что так
было всегда и это естественно. Разум его затуманился, мысли замедлялись, не было ни страха, ни паники, ни скованности, а было лишь приятное и мягкое спокойствие.Бродский заметил, что Евгений и Тимур что-то обсуждают и смеются. Но его это уже не волновало, ведь тело и разум были слишком расслабленны, чтобы думать об этом и, уж тем более, вступать в эту беседу.
Единственное, что его беспокоило — это нарастающий голод, всё сильнее и сильнее сосущий пустоту в желудке.
Спустя минут двадцать, смартфон Евгения тренькнул.
— Вот чёрт… — прочёл он какое-то сообщение. — Парни, я отойду ненадолго — по работе отвлекают.
Он прошёл к компьютеру и сел за него. Павел лениво наблюдал с дивана за тем, как на здоровенном мониторе пролетают какие-то графики, диаграммы и строки кода, для него выглядевшие, как иероглифы.
— Ты ешь, — сказал улыбающийся Тимур.
Павел кивнул и, взяв кусок курятины, начал очень флегматично жевать его. Было вкусно, но он удержал себя от дополнительного куска — он отчётливо помнил своё серьёзное намерение сбросить вес.
Щёлкнула зажигалка — Евгений подкурил полноценный «косяк» и начал смолить его, параллельно работая.
— Нихуя себе… — прошептал Павел.
— И он кодит так, прикинь? — широко заулыбался Тимур.
— Жёстко… — медленно покивал Павел. — Жёстко…
— Тебя в колледже прессуют? — спросил вдруг Тимур.
Бродский медленно перевёл на него осоловевший взгляд.
— Ты не подумай, я без претензий! — приподнял руки Кузьмин. — Ты, если что, в следующий раз, меня набери просто — я подтянусь и порешаю вопрос. Мазя?
— А-а-ага… — медленно протянул Павел, которого сильно замедлило. — Мазя…
Они сидели так ещё минут тридцать, вяло болтали ни о чём, а потом Евгений закончил свою работу и вновь присоединился к ним.
— Заколебали джуны… — произнёс он с сильным неодобрением. — Копируют код из стака, а потом мы баги вылавливаем месяцами… Тимоха, прикинь? Баг вылез — поездка за сто двадцать рублей, а списало тысячу двести. Но, главное, всё по-честному — алгоритм накрутил километраж вокруг точки назначения ровно на те самые тысячу двести.
— Блин, не круто, — покачал головой Тимур.
— Не говори, — сказал Евгений. — Главное вы нормально учитесь — тогда что-то будете собой представлять. Диплом — это одно, а голова на плечах — другое.
— Кстати о головах… — вспомнил о чём-то Тимур. — Может, дашь мне выход на гровера?
— Маленький ты ещё, — усмехнулся Евгений. — И зачем тебе? Банчить собрался?
— Ну… — замялся Тимур. — Нет, конечно. Чисто для себя и своих.
— Для себя и своих? — пристально посмотрел на него дядя. — Не. Мелковат. Подрастёшь — пообщаемся ещё.
— А что за мотоцикл? — спросил Павел, чувствующий, что надо сменить тему.
— Kawasaki ZX-10RR, — с гордостью ответил Евгений. — Литровый! За пятнадцать штук баксов у коллеги купил. Он как-то сказал, что продаёт, а я думаю — давай, возьму.
Озвученная сумма произвела на Бродского неизгладимое впечатление. Ему такие суммы в долларах США даже не снились.
Максимум, который он мог себе в области спонтанных покупок позволить — купить шоколадку. И то, не каждый день.
— Свой Z400 я сразу продал, — продолжил Евгений. — Вообще, я мототехникой давно увлекаюсь…