Стеклянная карта
Шрифт:
– Ну конечно. Просто не жил там подолгу.
– Раз ты не из Нохтланда… Откуда ты родом?
Тео сцепил руки:
– Я с севера Пустошей. Бывал, правда, повсюду.
София не сводила с него пристального взгляда.
– А родители твои где? Так в северных Пустошах и живут? – И добавила, помолчав: – Они ведь волнуются за тебя, как тебе кажется?
– Однако я проголодался, – перебил Тео и стал раскупоривать корзину, собранную в дорогу миссис Клэй. – Хочешь что-нибудь пожевать?
София прищурилась. Парень явно уходил от ответа, и это лишь придало ей решимости докопаться до истины.
– Разве никого не волнует,
Тео смотрел на нее с таким видом, словно собирался отрезать: «Не твое дело!» – но вместо этого вдруг спросил:
– Ты вон того мужика видела на платформе?
София повернулась на скамье. Сквозь дверное окошко просматривался коридор. Там стоял мужчина с двумя длинными шрамами у рта.
– Его, – прошептала она.
Он как раз ссорился с грузным господином примерно такого же роста: тот загородил ему проход. Пока София и Тео наблюдали за ними, спор делался все горячее, кое-что было отчетливо слышно через тонкую дверь купе.
– Я несколько лет назад билет забронировал! – возмущался толстяк. – Какое мне дело, что проводник вам наобещал? Купе мое, и точка!
Человек со шрамами что-то ответил ровным голосом. Его слов Тео и София разобрать не смогли.
– Вот уж не собираюсь я сходить в Нью-Йорке и другого поезда дожидаться! Я что, деньги считать не умею? Я полную цену за купе заплатил!
Вновь прозвучал ответ, короткий и невнятный.
Некоторое время толстяк молча смотрел на своего противника, постепенно наливаясь краской от негодования.
– Когда остановимся в Нью-Йорке, – медленно проговорил он затем, – я о вас доложу первому же офицеру полиции, который мне встретится. Вы представляете опасность для остальных пассажиров поезда!
Повернулся на каблуке – и гневно удалился. Мужчина с изуродованным лицом несколько мгновений провожал его взглядом. Потом злобно покосился в окошко купе, где сидели ребята. София так и шарахнулась прочь, вжавшись в сиденье, но человек прошел мимо.
Некоторое время оба молчали.
– И правда он, – наконец сказала София. – Это один из тех, что напали на дом?
– Не думаю, – покачал головой Тео. – Шрамы похожи, а вот физиономия другая.
«Совпадение, – подумалось ей. – Это всего лишь совпадение».
Убедить себя, впрочем, не удавалось.
Несколькими часами позже экспресс остановился в Нью-Йорке. Вначале здешний вокзал показался Софии лишь увеличенной копией других станций. Полицейские направляли пассажиров в нужную сторону и указывали, в какой поезд садиться; между очередями протискивались мелкие торговцы с передвижными лотками. Платформа была усеяна рваными листами газет. Между параллельными путями стояли большие часы со сломанной секундной стрелкой.
И тут у Софии перехватило дыхание.
– Тео… Иди сюда. Глянь…
Они увидели, как пассажира, отстаивавшего свое купе, уводили прочь от поезда двое людей со шрамами на щеках. София только ахнула им вслед.
– Неужели это…
Она не договорила. Ей бросился в глаза резкий блеск металлического предмета, приставленного к ребрам толстяка. На его лице застыло выражение ужаса, который он тщетно пытался подавить.
– Он у них под ножом. Или под пистолетом, – тихонько присвистнул Тео. – Видать, то купе было им позарез нужно…
София со страхом смотрела, как жертву ведут мимо нескольких полицейских, занимавшихся распределением
пассажиров. Один из офицеров коротко кивнул.– Тео! Ты видел? Полисмены их пропустили спокойно!
Тео покачал головой:
– Значит, правда то, что о здешней полиции говорят…
– А нам-то что теперь делать? – спросила София. – Может, сказать надо кому-нибудь?
– Ни в коем случае! – решительно заявил Тео. – Если уж полиция не хочет мужика выручить, кто за него вступится? Ладно, хоть из поезда убрались, и на том спасибо!
София зябко обхватила себя руками.
– Да уж, – сказала она. – Спасибо…
15 часов 49 минут: поездом на юг
Приморский экспресс покинул Нью-Йорк незадолго до шестнадцати часов. Уже под вечер София наконец заставила себя развернуть один из сэндвичей миссис Клэй и кое-как проглотила хлеб с сыром. Потом заглянул проводник – удостовериться, все ли в порядке у них с постельным бельем. Тео вновь залез на верхнюю полку, выпросив у Софии несколько карт для изучения. Сама она тоже разложила свою полку и заново углубилась было в атлас, но никак не могла выкинуть из головы перепуганного пассажира, которого уводили парни со шрамами. Чуть позже ее мысли снова обратились к Шадраку, и чувство близкой беды стало еще острее. Перспективы найти дядю и днем-то казались донельзя туманными и расплывчатыми – в сгустившихся сумерках вера в успех окончательно пошатнулась. София пыталась читать, но не могла. Воображение трудилось без устали, нагромождая всевозможные ужасы.
В итоге София сдалась, со вздохом закрыла атлас и обняла его, прижав к груди…
Ее сморил сон, но некоторое время спустя девочка пробудилась оттого, что угол книги врезался ей в щеку. Сердце колотилось: ей приснился кошмар. Что-то неясное, но очень жуткое. Она поднялась и подошла к окну.
С верхней полки свесился Тео.
– Не спишь? – шепнул он.
– Пыталась. Что-то не хочется, – отозвалась она и посмотрела на циферблат. Было почти двадцать часов. За окном, над мелькающими макушками деревьев, висела полная луна. – Как думаешь, где мы сейчас?
– Понятия не имею, – сказал Тео. – На последних нескольких станциях было слишком темно, я даже названий не разобрал.
– Надо размяться. – София потерла глаза. – А то весь день сиднем просидела.
Тео приподнялся на полке и немедленно стукнулся макушкой о потолок.
– Ой, – вырвалось у него. – Я с тобой!
– Пошли, – кивнула София. Постоянное волнение, короткий сон и полночное пробуждение посреди неведомого перегона рассеяли ее настороженность по отношению к Тео. Она слишком устала, а в голове громоздилось слишком много других страхов, чтобы опасаться еще и единственного спутника. Девочка сунула атлас в рюкзачок и продела руки в лямки.
Они шли по направлению к вагону-ресторану, мимо дверей притихших на ночь купе. Из окон в коридоры задувал прохладный ветерок. Казалось, в поезде спали все, кроме двоих подростков. Вагон-ресторан тоже оказался совсем пуст, здесь пахло начищенным серебром да вареной картошкой. Яркий лунный свет позволял обходиться без электрического освещения. Обеденный зал с его белыми скатертями и кожаными, в медных шляпках гвоздей, сиденьями так и купался в серебристом сиянии.
– Я раньше не ездила так далеко на поезде, – сказала София, присаживаясь к одному из столиков и глядя в окно на бегущие рельсы.