Стеклянный Дворец

– Пойдем, Дину, - приказала она резким категоричным тоном.
– Не будь ребенком.

– Да, и правда, пойдем, - энергично согласилась Элисон.
– Думаю, тебе понравится.

– Я могу взять камеру?

– Конечно.

Они спустились по широкой лестнице из красного дерева на гравийную дорожку, где у крыльца стоял маленький родстер вишневого цвета. Это был шестилитровый Пейдж-Дайтона, трехместный, с единственным задним сиденьем, которое выдвигалось как ящик стола, опираясь на подножку. Элисон вытащила заднее сиденье для Дину, а потом открыла пассажирскую дверцу для Умы.

– Элисон!
– удивленно воскликнула Ума.

– Отец позволяет тебе водить его машины?

Элисон усмехнулась.

– Только эту, - сказала она.
– Он и слышать не хочет, чтобы мы водили Дюза или Изотту, - она нажала на газ, и машина рванулась вперед, окатив крыльцо фонтаном гравия.

– Элисон!
– крикнула Ума, вцепившись в дверь.
– Ты едешь слишком быстро.

– Даже и вполовину не так быстро, как мне хотелось бы, - засмеялась Элисон, мотнув головой. Ветер подхватил ее волосы, которые развевались сзади, как парус. Они с рычанием проехали мимо ворот в нижнюю часть сада и резко нырнули в мрачную тишину плантации, где тонкие деревья с длинными листьями смыкались аркой высоко над их головами. Деревья стояли ровными рядами и простирались до горизонта, превращаясь в длинные прямые туннели. Мелькающие по бокам деревья, тысячи и тысячи, вызывали головокружение. Ума почувствовала подкатывающую тошноту, словно смотрела на быстро движущиеся по экрану полосы, ей пришлось опустить глаза.

Внезапно деревья закончились и появились трущобы с рядами обрамлявших дорогу хибар - каморок из кирпича и известки под островерхими жестяными крышами. Хижины были совершенно одинаковыми по форме, но в то же время выглядели по-разному: некоторые были аккуратными, с мелькающими на окнах занавесками, а другие - просто лачуги с кучами отбросов перед дверьми.

– Здесь живут кули, - объяснила Элисон и быстро замедлила ход. Они проехали мимо, и машина снова набрала скорость. И снова вокруг сомкнулся туннель из деревьев, они погрузились в калейдоскоп из линий.

Дорога закончилась у ручья. Струйка воды текла вниз, по скальному выступу, ее поверхность покрывала легкая зыбь. На другой стороне ручья гора круто вздымалась вверх, чернея в плотном и спутанном лесу. Элисон поставила машину на укромной поляне и открыла дверь.

– Здесь заканчивается плантация, - сказала она.
– Теперь нам нужно пройтись.

Элисон взяла Уму за руку и помогла ей медленно перебраться через ручей. На другой стороне начиналась тропа, ведущая прямо в джунгли, вверх по склону Гунунг Джераи. Подъем оказался крутым, и Ума вскоре сбила дыхание.

– Нам еще долго идти?
– крикнула она идущей впереди Элисон.

– Нет. Почти на месте.

– Где?

Внезапно подошел Дину и встал рядом.

– Взгляните.

Следуя по направлению его пальца, Ума посмотрела вверх. Через заросли лиан и бамбука она заметила просвечивающую красную кладку.

– Что это? Выглядит, как руины.

Дину пошел вперед возбужденно торопясь вслед за Элисон. Ума догнала их на том месте, где склон выравнивался, превращаясь в каменистое плато. Прямо перед ней на квадратном постаменте стояли два похожих на могильные обелиски строения - окруженные стенами помещения, каждое с дверью, выходящей в небольшой загончик. Каменные стены были старыми и покрылись мхом, а крыши рухнули внутрь.

– Я надеялась, что вы сможете нам сказать, что это, тетя Ума.

– Почему я?

– Ну, ваш отец ведь был археологом?

– Да, но...

– Ума медленно покачала головой.
– Я не очень-то многому у него научилась.

Ни одно другое зрелище не вызвало у нее столько чувств: потрескавшийся красный камень по соседству с густой зеленью джунглей и безмятежно вздымающейся горой с пеленой облаков вокруг вершины. Дину был поглощен фотографированием руин, ходя кругами с максимальной скоростью, которую позволяла его нога. Ума ощутила внезапный прилив зависти: если бы она была в том же возрасте, это сооружение тоже увлекло бы ее и изменило жизнь, она бы раскопала его и увезла с собой.

– Тетя Ума, - позвал ее Дину с другой стороны поляны, - что это за развалины?

Она провела большим пальцем по пористому камню.

– Думаю, это то, что мой отец называл чанди, - тихо произнесла она.
– Святилища.

– Что за святилища?
– спросил Дину.
– Кто их построил?

– Я бы сказала, что либо индуисты, либо буддисты, - Ума развела руками, расстроившись от собственного невежества.
– Хотела бы я сказать тебе больше.

– Думаете, они древние?
– продолжил Дину.

– Да. Уверена в этом. Только взгляни, как выветрен камень. Я бы сказала, что эти чанди очень древние.

– Я знала, что они древние, - триумфально заявила Элисон.
– Я знала. Папа мне не верил. Он говорит, что здесь не может быть древностей, потому что когда мы приехали, тут были одни лишь джунгли.

Дину в своей резкой манере повернулся к Элисон.

– А как ты нашла это место?

– Отец иногда берет нас в джунгли пострелять. Однажды мы наткнулись на это место, - она взяла Дину за руку.
– Давай я покажу тебе кое-что. Идем.

Элисон повела Дину к большему из двух сооружений. Остановившись у постамента, она показала на вырезанное на покрытом мхом камне изображение, потрепанного временем Ганешу.

– Мы нашли это изображение на земле и вернули его на место, - объяснила Элисон.
– Решили, что оно отсюда.

Ума бросила взгляд на Дину и Элисон, стоящих рядом в полуразрушенном дверном проеме. Они выглядели совсем юными, скорее детьми, чем подростками.

– Дай мне камеру, - обратилась она к Дину.
– Я сфотографирую вас вместе.

Ума взяла у него Брауни и сделала шаг назад, приложив глаз к видоискателю. Когда она увидела их вместе, в рамке, ее поразила внезапная мысль. Она вдруг поняла, почему люди устраивают браки для детей - это способ придать будущему форму прошлого, сцементировать узы памяти и связи с друзьями. Дину и Элисон - если бы они только лучше друг другу подходили - как чудесно могло бы получиться, свести вместе столько историй. Потом она вспомнила, что должна сделать, и разозлилась на себя за то, что размышляла о вещах, которые ее не касаются. Ума щелкнула затвором и протянула камеру обратно Дину.

***

На плантации день начинался рано. Каждое утро, задолго до рассвета, Ума просыпалась от звука шагов Мэтью, который спускался по большой лестнице и шел к машине. Из окна она видела, как передние фары прорезают предрассветную темноту вниз по склону, в направлении конторы поместья.

Однажды она спросила Мэтью:

– Куда ты ездишь так рано утром?

– На перекличку.

– Что это?

– Около конторы есть поле для собраний. Сборщики латекса приходят туда утром, и контракторы выдают им задания на день.