Стеклянный Дворец

Он догнал ее на берегу ручья.

– Элисон... Я просто сказал, каково это... фотографировать... Я не хотел от тебя отделаться. Ты останешься?

– Не сейчас, - она бросила взгляд на часы.
– Не сегодня.

– Когда ты вернешься?

Элисон уже начала перебираться через ручей. Посередине, не поворачиваясь, она помахала рукой.

***

Незадолго до отъезда батальона из Сахаранпура прибыл перечень военного снаряжения. Это означало, что Арджуну с Харди пришлось всю ночь пересматривать тщательно разработанный мобилизационный план подразделения. Но в конце концов всё окончилось хорошо: командующий был рад, что батальон смог выдвинуться без задержек, как и планировалось. Поезд выехал в Бомбей по расписанию.

В Аджмере произошла небольшая заминка. Джаты один-один придержали, чтобы мог проехать поезд с итальянскими военнопленными. Итальянцы и индийцы молча смотрели друг на друга через зарешеченные окна вагонов, разделенные платформой. Так они в первый раз увидели врага.

На следующее утро они прибыли на вокзал Виктории в Бомбее. Там им сказали, что пароход "Нувара Элия" ожидет в гавани. Они отправились в доки Сассуна и обнаружили там приказы о погрузке.

Доки неожиданно оказались переполненными. Британский батальон грузился на другой корабль в то же самое время. Вскоре багаж и снаряжение обоих батальонов безнадежно перепуталось. Сержанты начали кричать, распространяя панику среди портовых рабочих. Харди бросился в самую гущу суматохи, он отвечал за багаж Джатов один-один, так что ему пришлось восстанавливать порядок.

Просмотрев списки Харди, Арджун выяснил, что ему выделили отдельную каюту. Раньше он никогда не плавал на корабле и едва сдерживал возбуждение. Он поспешил вверх по трапу, чтобы взглянуть на свою каюту, Кишан Сингх с багажом следовал за ним по пятам .

Они первыми взошли на борт, пока на корабле находилась только команда. Всё казалось новым и удивительным: белый планширь и узкие лестницы, зияющие люки и круглые иллюминаторы.

Ступив на верхнюю палубу, Кишан Сингх оглянулся через плечо.

– Сахиб, смотрите!
– он привлек внимание Арджуна к ссоре в доках. Арджун увидел, что Харди вступил в перебранку с огромным британским сержантом. Они стояли нос к носу, Харди тряс перед лицом сержанта листком бумаги.

– Оставайся здесь.

Арджун побежал обратно тем же путем, что и прибыл. Он добрался до места происшествия, опоздав на секунду. До него там появился другой офицер их батальона, капитан Пирсон, адъютант, коренастый вспыльчивый англичанин с широким лицом и громогласным голосом.

Наблюдая с расстояния в несколько шагов, Арджун увидел, как Харди повернулся к капитану Пирсону. Он явно с облегчением увидел адъютанта, уверенный в том, что старший по званию его поддержит, по крайней мере, как коллегу по батальону. Но капитан Пирсон никогда не скрывал, что считает Харди "сложным человеком" и "излишне чувствительным". Вместо того, чтобы его поддержать, он выказал раздражение:

– Лейтенант, вы снова затеяли перепалку?

Арджун заметил, как выражение лица Харди изменилось с облегчения до ярости. Ему было больно молчаливо смотреть на унижение друга, он развернулся и ушел.

Чуть позже Харди зашел к нему в каюту.

– Нужно преподать мерзавцу Пирсону урок, - сказал он.
– Этот проклятый сержант назвал меня вонючим черномазым перед лицом солдат. Пирсон позволил, чтобы это сошло ему с рук. Приятель, можешь поверить? Этот ублюдок еще и меня обвинил! Мы можем помешать подобному, только если будем держаться вместе.

– Что конкретно ты предлагаешь?

– Думаю, нужно объявить ему бойкот.

– Он адъютант, Харди, - сказал Арджун.
– Как ты можешь его бойкотировать? Будь разумным.

– Есть способы донести послание, - гневно заявил Харди.
– Но только когда знаешь, на чьей ты стороне, - он резко встал и вышел из каюты.

Два дня "Нувара Элия" ждала у берега, пока в гавани собрались еще девять кораблей. Пошли слухи, что поблизости шныряет немецкая подводная лодка, и сопровождение состояло из двух эсминцев, вооруженного торгового судна и легкого крейсера. Когда конвой наконец-то отчалил, то пошел в западном направлении, в сторону заходящего солнца. Они не знали место назначения и понятия не имели, должны ли они идти на запад или на восток.

В Бомбее командующий получил запечатанный конверт, который нужно было открыть ровно через двадцать четыре часа после отъезда. Когда пришло время, Арджун и другие офицеры собрались в кают-компании на верхней палубе "Нувары Элия". Командующий открыл конверт в своей обычной аккуратной манере, отделив печать от бумаги ножом. Офицеры ждали в напряженной тишине. Арджун чувствовал, как ладони становятся липкими и влажными.

Потом, наконец, командующий с улыбкой поднял глаза. Держа перед собой лист бумаги, он прочитал вслух:

– Корабль идет в Сингапур.

Арджун вышел на палубу и обнаружил там Харди, перегнувшегося через поручни и что-то мурлыкающего под нос. За их спинами белая лента в кильватере корабля начала изгибаться, конвой медленно менял направление.

Глава двадцать девятая

Манджу никогда не была счастливее, чем в первые месяцы беременности. Она лелеяла каждое напоминание о ее изменившемся состоянии: частые воображаемые смены настроения, приступы голода, которые она никогда не могла удовлетворить, даже тошноту, что будила ее каждое утро, и кислый привкус во рту.

За те два года, что она жила в Рангуне, Кемендин-хаус сильно изменился. Конечно, Дину уехал, и его комнаты наверху пустовали. Нил с Раджкумаром часто отсутствовали, покупая новые партии тика. Большую часть времени Манджу и Долли оставались в доме в одиночестве. Участок зарос, теперь на месте прежней лужайки стояла трава высотой по колено. Многие комнаты и домики для прислуги заперли, много мебели продали. Десятки слуг, которые когда-то населяли дом, исчезли - лакеи, привратники, садовники и их семьи. Даже шофер У Ба Кьяу уехал в свою деревню. Паккард был одним из немногих предметов роскоши, оставшихся в распоряжении Раджкумара, но теперь на нем по большей части ездил Нил.

Ни Манджу, ни Долли не жалели о том, что дом опустел. Наоборот, словно кто-то смел гигантскую паутину, предоставив им непривычную свободу. В прошлом Долли часто казалась Манджу отстраненной и недоступной, теперь они стали союзниками, коллегами, одной командой, работая вместе над возрождением семьи. Вдвоем они не испытывали трудностей, справляясь с домашними делами. Вставая утром, Манджу находила Долли на коленях, одетую в старую потрепанную лонджи, вытирающую пол старой тряпкой. Они работали вместе, по паре комнат в день, прерываясь, когда с ежедневными визитами приходили монахи.