Стеклянный трон

— А что толку жаловаться? — с наигранным равнодушием спросила Селена. — Можно подумать, от моих сетований ты растаешь и возьмешь меня на бал.

Нет, он никак не мог догадаться о ее замыслах. В них Селена посвятила только Фалипу, и та пообещала не донимать ее вопросами, когда она попросила подобрать ей соответствующий наряд и маску.

— Наверное, ты до сих пор мне не веришь, — сказала Селена.

Это было сказано беспечным тоном, даже с налетом игривости, но с плохо скрываемым сожалением. Что ж, ты сам виноват, Шаол Эстфол, если тебя интересует только мое участие в этом дурацком состязании и ничего за его пределами.

Шаол хмыкнул, и на его губах появилось подобие улыбки. Наследный принц порою говорил ей нелицеприятные вещи, но рядом с ним она никогда не чувствовала себя дурой или преступницей. Дорин мог позволить себе быть беспечным, а капитан королевской гвардии — нет. Как, впрочем, и любой ассасин. И потом, наверное, Шаол чувствует ее неприязнь к нему. Когда же она научится относиться к этому человеку с достойным равнодушием?

А за самовольное появление на балу Шаол ее точно по головке не погладит. Он ее все равно узнает, даже в самой хитроумной маске. На что же тогда она надеется? На свое умение не попадаться на глаза. И еще на то, что наказание не будет слишком суровым.

ГЛАВА 37

Внутри храм оказался просторнее, чем думала Селена. Сидя на одной из задних скамеек, она старательно сжимала губы, стараясь, чтобы никто не заметил ее все еще красных зубов.

В отличие от стеклянного замка стеклянный храм ей понравился. Узорчатые плитки известняка на полу — это все, что осталось от прежнего, каменного храма. Король Адарлана приказал его разрушить и заменить стеклянным. Стеклянный купол пропускал достаточно света, и потому свечей днем не зажигали. Поскольку сейчас купол был частично покрыт снегом, солнечный свет ложился красивыми пятнами на пол и скамьи из палисандрового дерева. Скамьи тянулись в две полосы, по сотне в каждой. Поскольку стены тоже были стеклянными, оконные витражи казались парящими в воздухе.

Селена встала. Ей хотелось разглядеть тех, кто впереди. На первой скамье расположились королева и Дорин. Несколько рядов позади них были заняты королевскими гвардейцами. Герцог Перангон с Кальтеной сидели по другую сторону прохода. Чуть поодаль от них Нехемия, а рядом с нею — придворные, имена которых Селена не помнила. Она пыталась высмотреть Нокса, Кэйна и остальных претендентов, но безуспешно. Что за нелепица? Почему ей разрешили прийти в храм, но не желают пускать на бал?

— Сядь! — сердито прошептал Шаол, дергая ее за платье.

Селена состроила ему гримасу и опустилась на мягкую скамью. Несколько прихожан обернулись в ее сторону. Все они были настолько разодетыми, что она невольно подумала, не перепутали ли они храмовую службу с вечерним балом.

В это время на каменный алтарь поднялась верховная жрица. Она встала посередине, высоко подняв руки над головой. Жрица была в темно-синей тунике, тонкой, почти прозрачной. Все пространство вокруг нее заполнилось темно-синими волнами складок. Длинные серебристые волосы жрицы ниспадали на плечи. Ни лент, ни украшений в них не было. На ее лбу синела вытатуированная восьмиконечная звезда, острые лучи которой почти упирались в волосы.

— Приветствую всех, кто пришел сюда, и да пребудет с вами благословение Богини и ее богов.

Селена подавила зевок. Она почитала богов, если они, конечно, существовали. В трудные минуты она даже обращалась к ним за помощью. Но боги — это одно, а затяжные и скучные церемонии… Селена всегда считала эти службы разновидностью пыток.

Она уже и не помнила, когда последний раз была в храме. Верховная жрица опустила руки и теперь медленно оглядывала собравшихся. Селена откинулась на спинку. Закрывать глаза она не решалась, боясь уснуть. Сейчас начнутся обычные молитвы, потом те, что читают на Ильмас. После молитв — проповедь, пение гимнов и наконец — процессия богов.

— Ну сколько можно ерзать? — шикнул на Селену Шаол.

— Который час? — спросила она.

Вместо ответа Шаол ущипнул ее за руку.

— В этот день мы празднуем окончание великого круговорота и начало нового, — торжественно произнесла верховная жрица. — В этот день Богиня родила своего первенца Лумаса, ставшего Повелителем богов. Вместе с его рождением на Эрилею пришла любовь, а хаос, сумевший проникнуть в наш мир через Врата Вэрда, был навсегда изгнан.

У Селены тяжелели веки. Она слишком рано проснулась, а после той неожиданной встречи с Нехемией она вообще спала урывками… Не в силах бороться со сном, Селена сдалась и отправилась в страну сновидений.

— Просыпайся! — прорычал ей в ухо Шаол. — Живо!

Селена дернулась и открыла глаза. Мир вокруг был полон приглушенных солнечных пятен, будто солнце светило сквозь пелену тумана. Несколько прихожан из числа мелкой знати иронически ухмыльнулись. Селена прошептала извинения и повернулась к алтарю. Оказалось, она проспала и проповедь верховной жрицы, и песнопения. Оставалось лишь высидеть процессию богов, и пытка кончится.

— Сколько я спала? — шепотом спросила она Шаола.

Капитан молчал.

— Я тебя спрашиваю!

У Шаола были слегка красные щеки.

— Ты что, тоже уснул?

— Ты спала достаточно, чтобы обслюнявить мне все плечо.

— Ах, какой ты чувствительный молодой человек, — усмехнулась Селена и получила пинок в ногу.

— Хватит болтать!

С алтаря спускались младшие жрицы. Это под их песнопения Селена так сладко спала. Она зевала и вместе с остальными прихожанами кивком отвечала на благословения жриц. Зазвучала музыка, и все вытянули шеи, чтобы получше видеть начало процессии богов.

Послышались шаркающие шаги. Прихожане поднялись со скамеек. Богов изображали дети не старше десяти лет. На глазах у каждого была повязка, символизирующая беспристрастность. Чтобы юные боги не споткнулись и, чего доброго, не растянулись на полу, в повязках имелись дырочки. Процессия отдавала ярмарочным балаганом, и в то же время в ней было что-то наивное и трогательное. Каждый год для процессии выбирали девятерых детей. Если «бог» останавливался перед кем-то из прихожан, это означало, что он дарует тому человеку свое благословение. Благословение подкреплялось маленьким подарком.

Фарнор — бог войны — вначале остановился перед Дорином, но затем повернулся, миновал проход и вручил маленький серебряный меч герцогу Перангону. Ничего удивительного.

Мимо Селены прошествовал Лумас — бог любви. К его спине были прикреплены сверкающие крылышки.

«Какая дурацкая традиция», — скрещивая руки на груди, подумала она.

За Лумасом шла Денна — богиня охоты и юных дев. Селена переминалась с ноги на ногу и ругала себя, что упросила Шаола позволить ей сесть рядом с проходом. Но что это? Девочка остановилась прямо перед нею и сорвала повязку.