Степь 2

Теиспа умер быстро. Подозрительно быстро. Заболел, слёг и буквально в считанные дни сгорел в лихорадке. Сначала все подумали на заразу и предприняли огненные меры 49 , но кроме ордынского царя так никто более и не заболел, и на фоне смены власти в их орде разразилась буча.

Буянить начал правая рука бывшего царя по имени Доникта. Он во всеуслышание объявил, что, царя отравили и что в орде, в их общей семье завелась крыса и змея пригретая, но при этом не смог ни на кого указать, а лишь подвергая подозрению всех и каждого.

49

Все инфекционные эпидемии в ордах, а они возникали довольно часто, учитывая, что пояс природного распространения чумы как раз располагался полосой южных степных районов, протянувшись от Сырдарьинских до Северочерноморских степей, гасились только единственным способом – огнём. Сжигалось всё, а то что не горело, например, оружие, утварь – в обязательном порядке подвергалось обжигу.

Ближний круг, собравшийся сразу после смерти главы, не успев даже ещё его похоронить, принялся за разборки, обвиняя друг друга и отыскивая в каждом мотивы и веские основания для совершения злодейства. Асаргад, как один из ближников, добившийся этого места не изначальной причастностью к эламскому клану, а своими способностями и полезностью кругу, тоже присутствовал на этих разборках и на счастье ни у кого не нашлось веских слов обвинения в его адрес. А когда дело уже приняло серьёзный оборот и в руках спорщиков появилось оружие, именно Асаргад нашёл слова, остудившие пыл соплеменников. Он предложил устраивающий всех выход.

– Воины, – сказал он спокойно, – опустите мечи. Если кто-нибудь из вас погибнет на этом круге, то на него свалят всю вину, а истину мы так и не узнаем.

Разошедшиеся не на шутку горлопаны остановились, но оружие убирать не спешили, продолжая сверкать озлобленными глазами друг на друга, понимая, что в драке на мечах сейчас может решиться спор за лидерство, а значит и за ордынский трон. Тем не менее все покосились на Асаргада и разъярённый Доникта увлёкшийся разборкой рявкнул:

– Ты что предлагаешь, мард? Или ты у нас один чистенький?

– Я предлагаю, – быстро сбивая спесь со старого воина заговорил нахраписто Асаргад, вставая, – обратиться к незаинтересованной стороне для установления истины, к степным колдунам.

Столь неординарное предложение разрешения спора мгновенно вогнало спорщиков в ступор и в шатре наступила гробовая тишина. Асаргад продолжил:

– Я не знаю о наличие связи с ними ни у кого из вас, а значит местные колдуны будут честны относительно каждого. И если Теиспа действительно отравлен, то разрисованные служители Троицы не только подтвердят, но и укажут на отравителя.

Мечи разом опустились. Воины задумались, косо посматривая друг на друга. Эти «переглядки» прервал Доникта:

– Я за. Пусть степной колдун выявит предателя. Я хочу знать истину до того, как круг выберет нового царя.

Все помялись, а за тем с наигранным чувством непогрешимости дружно согласились и тут же общим решением отправили к колдуну самого Асаргада, как подателя идеи. Тот сначала опешил от неожиданности такого поворота, но сообразив, что иначе и быть не могло, лишь поинтересовался может ли он взять с собой друзей, а то ехать в логово к мужепоедающим девам, а именно туда лежал путь, ему боязно. Старые воины от души поржали над молодым, что сразу сняло напряжённость между ними и порешили, что пусть берёт кого считает нужным.

Вот так вновь воссоединилась былая четвёрка, отправляясь в новое и в очередной раз судьбоносное путешествие.

Глава тринадцатая. Неминуемое оно и есть неминуемое. Хоть направо шествуй с флагами, хоть налево втихаря сходи. Что на роду написано, то и… нечего дёргаться.

На прощальном обеде, устроенном прямо во дворе Терема, куда собрались чуть ли не все обитатели ведьминого пристанища Вала Вседержителя, центральный стол заняли три нарядно разодетые Матёрых вековухи и обе новоиспечённые «меченые». Ни торжественных речей, ни каких-либо подарков покидающим заповедное место не полагалось. Просто сообща поели.

За главным столом неожиданно разразилась дискуссия по поводу резонного вопроса для молодух: куда теперь податься? И если с Райс вопросов не возникало, так как рыжую ждал родной дом и золотой шатёр царского стойбища, то вот Апити идти оказалось некуда, потому что выросла при Тереме. А в гости к единственной подруге она ехать категорически отказывалась, мямля что-то несуразное. Что ей мол делать нечего при царском дворе, и что для пользы дела, молодой ведунье надо постранствовать по землям, мир посмотреть, опыта набраться.

В общем, несла несусветную чушь в качестве неубедительных отговорок. Царская дочь аж опешила, не ожидая такого откровенного свинства от лучшей подруги да притом в такой торжественный день, но за столом не стала особо настаивать, почувствовав в решительном отказе Апити плохо скрываемый подвох, и поэтому решила с белобрысой разобраться чуть позже, после окончания обеда.

Но тут ей на помощь пришли Матёрые, объявив упрямой Апити, что хочет она этого или не хочет, а предстать пред главой особого клана белобрысая просто обязана как новоиспечённая «меченая». На что настырная ведунья, покраснев до состояния варёной свёклы, неохотно согласилась на поездку в царскую ставку.

Сборы оказались не долгими, потому что нечего было собирать. Как пришли без всего, так и шли обратно, не нажив никакого таскаемого добра. Райс лишь заскочила в свою светёлку, что за время проживания в ней сделалась родной, осмотрела с грустью своё пристанище и тут же кинулась к соседке, прижав ту к стенке и устраивая белобрысой допрос с пристрастием.

– Ты чё это удумала? Чё за выпендрёж устроила? – налетела с наскока рыжая.

Апити лишь виновато улыбнулась, расслабилась и повисла в её сильных руках безвольной куклой, даже не думая сопротивляться. Та же от такого не противодействия ослабила хватку, и сама поникла головой, отпуская рубаху провидицы, всем видом показывая, что обиделась и вот-вот заревёт.

– Да не обижайся ты, Райс, – заговорила Апити, укладывая ладошки на могучие плечи подруги, – нельзя мне с тобой пока, – и с дрожью в руках поглаживая царскую дочь готовую разреветься, сама пустила слезу и призналась, – мне удалось наперёд чуток заглянуть… В общем, мы должны на время в разные стороны разойтись. Если будем рядом, то ни я не смогу стать той, какой хочу, ни тебе до мечты не добраться. Если вместе пойдём по одной дорожке, то непременно столкнёмся лбами и сделаемся врагами. Только я не знаю пока по какой причине. Не показывают. А я становиться твоим врагом не хочу. И дар свой спускать в отхожее место тоже не хочу.

По лицу Райс катились горькие слёзы, обида душила. Единственный человек без коего она уже не представляла себе дальнейшую жизнь, неожиданно бросал её на произвол судьбы в самом начале нового пути, но зная, что Апити как провидица в своих предсказаниях не ошибается, приняла всё это как должное, хотя сердце и разрывалось на мелкие части.

– Объясни, – потребовала раскисшая Райс всё же не выдержав, и окончательно разревевшись.

– Да ты и сама всё поняла, – ответила ей белобрысая, принимаясь рыдать за компанию.