Степи европейской части СССР в скифо-сарматское время

В.В. Латышев в начале века опубликовал карту Черного моря и Кавказа времен Римской империи (карта 17 — Латышев В.В., 1900–1906, вклейка). Совместив данные разных античных авторов, он расположил меотские племена следующим образом; между р. Еей и р. Челбасы предположительно помещены фатеи и псессы, что мы можем сразу отвергнуть, так как меотских памятников в этом районе нет. Южнее, в районе р. Кирпили, В.В. Латышев указал, также предположительно, терпетов и досхов. Между Кубанью и Горгиппией (Анапой) помещены аспургиане и синды, между Анапой и Новороссийском — тореты, в районе Геленджика — керкеты. Далее на побережье — ахай и за ними в горах — зихи, а уже на северном склоне Кавказа, к западу от р. Белой, — кораксы и фтейрофаги (вшееды). В районе станиц Ольгинской и Мингрельской, на левом берегу Кубани, указаны аррехи, а между ними и горами, т. е. в районе станиц Абинской, Ильской, Северской, — конапсены. К сожалению, В.В. Латышев не дал обоснования предложенной локализации.

Карта 17. Размещение меотских племен по В.В. Латышеву (1904–1906).

Практически единственная попытка обосновать на археологических материалах карту расселения меотов была предпринята В.П. Шиловым (карта 18 — Шилов В.П., 1950). На его карте помещено племен меньше, чем описывается в тексте. Тарпеты расположены предположительно в том же месте, где у В.В. Латышева. Мы уже знаем, что на этой территории меотских памятников нет. В дельтах рек Кирпили и Протоки В.П. Шилов помещает досхов. Речь может идти о городищах на р. Кирпили. Что же касается Протоки (рукав Кубани), то на ней известно пока только одно поселение у хут. Беликова (Анфимов Н.В., 1981б), но и оно расположено выше по течению, чем указано у В.П. Шилова. Между досхами и Кубанью указаны дандарии. Они же занимают и северную часть Таманского полуострова. Синды у В.П. Шилова находятся в южной части Таманского полуострова и на юге распространяются до Анапы (Горгиппия), а на востоке — до Краснобатарейного городища. Тореты и керкеты занимают так же, как у В.В. Латышева, участок побережья между Анапой и Новороссийском. Наиболее существенно, пожалуй, то, что В.П. Шилов убрал псессов и фатеев с побережья и поместил их на Кубани — псессов по левому берегу реки вниз от синдов до р. Афипса, которая служит границей с фатеями. Отметим, что эта локализация псессов приблизительно соответствует нашей Абинской группе памятников. Фатеи же, по В.П. Шилову, занимали правый берег Кубани от дандариев до г. Усть-Лабинска с возможным заходом на левый берег в районе г. Краснодара.

Карта 18. Размещение меотских племен по В.И. Шилову (1950).

После В.П. Шилова общий пересмотр карты расселения меотских племен не предпринимался, но частные попытки делались. Так, граница расселения меотов была отодвинута дальше на восток (Анфимов Н.В., 1981б); было высказано предположение, что городища по Кирпилям принадлежали язаматам (Каменецкий И.С., 1971а), предпринята попытка уточнить границы керкетов и торетов (Онайко Н.А., 1980) и местоположение ряда других племен (Каменецкий И.С., 1965а). Если В.В. Латышев и В.П. Шилов рассматривали реки как границы между племенами, то сейчас можно утверждать, что даже Кубань не была границей. Племена «сидят» на реках, а не разделяются ими.

Протомеотский период.

На вышеочерченной меотской территории известны сейчас пять протомеотских могильников: Николаевский (Анфимов Н.В., 1961а, 1971; Ловпаче Н.Г., 1981, табл. I–II), где раскопано 157 погребений; Кубанский, давший 56 протомеотских погребений (Анфимов Н.В., 1971, 1975б); Псекупский (Ловпаче Н.Г., 1984); Абинский (Анфимов И.Н., 1981б); Толстый Мыс (Аханов И.И., 1961). К этому же периоду относятся оленные камни из Усть-Лабинска, хут. Зубова и окрестностей Армавира (Членова Н.Л., 1984), комплекс из Ястребовских курганов, состоящий из бронзовых удил, псалиев и наконечников дротиков (работы А.Н. Гея 1984 г.). Вне очерченной территории меотов, в Закубанье прежде всего, следует назвать могильники Фарс (Резепкин А.Д., 1981; Лесков А.М., 1984; Сокровища…, 1985) и Ясеновая Поляна (Дитлер П.А., 1961). К ним можно добавить находки биметаллических кинжалов из станиц Абадзехской и Благодарной (Анфимов Н.В., 1965; Тереножкин А.И., 1976, рис. 70, 5, 7) двукольчатых удил из станиц Мохошевской, Тульской, Даховской, в Хамышках (Иессен А.А., 1953). Все указанные памятники, кроме находки близ Благодарной, расположены к югу от Кубани, на ее левых притоках, реках Белой и Фарс, образуя довольно компактную группу. Насколько можно судить, на этой стадии нет существенных различий между памятниками Прикубанья и Закубанья (карта 19).

Карта 19. Памятники протомеотского периода и синхронные им.

а — поселения; б — грунтовые могильники; в — комплексы и отдельные находки; г — погребения в курганах.

1 — Толстый Мыс; 2 — Абинский; 3 — Псекупские могильники; 4 — Николаевский; 5 — Кубанский; 6 — Фарс; 7 — Ясеновая Поляна; 8 — Мокрянка; 9 — Заслонка; 10 — бляшка из Анапы; 11 — комплекс Ястребовских курганов; 12 — комплекс около станицы Мингрельская; 13 — кинжал из Ново-Николаевского I могильника; 14 — Греки I; 15 — погребение в кургане 12 Брюховецкого I могильника; 16 — оленный камень из Усть-Лабинска; 17 — оленный камень из хут. Зубова; 18 — Келермесский; 19 — удила из станицы Тульской; 20 — кинжал из станицы Абадзехской; 21 — удила из станицы Даховской; 22 — удила из Камышков; 23 — удила из Мохошевской; 24 — оленный камень из окрестностей Армавира; 25 — кинжал из станицы Благодарной.

Об особенностях протомеотской культуры мы можем судить прежде всего по материалам из Николаевского и Кубанского могильников. Могильные ямы здесь не прослеживаются. Можно думать, что это были простые грунтовые ямы, так как глубина могил очень мала (1–1,4 м). Примерно половина погребенных положена вытянуто на спине (58 %), часть — на спине с подогнутыми ногами (первоначально коленями вверх), остальные лежали скорченно на боку: на левом (21 %) или правом (13 %). У всех преобладала южная, преимущественно с восточным отклонением ориентировка. Из других черт обряда отметим наличие в части погребений костей лошади — черепа и ног, вероятно, шкуры; положение в могилы галек, «коленных чашечек» лошадей или коров; регулярную постановку черпаков в головах, а наконечника копья — с левой стороны от черепа. Причем копья найдены только в погребениях с вытянутыми костяками, так же, как и остатки коней и предметы конской сбруи. Вытянутые погребения вообще богаче скорченных. У последних находят преимущественно черпаки и изредка гальки. Именно эти находки и ориентировка позволяют объединить те и другие в единую группу. Н.Л. Членова (1984) особое внимание уделила оселкам, полагая, что они имели магическое, ритуальное значение. Для закубанской группы этот обряд выдерживается не полностью. Так, в могильнике Ясеновая Поляна преобладает восточная ориентировка (Дитлер П.А., 1961, с. 141), а в Фарсе — западная (Лесков А.М., 1984; Сокровища…, 1985, с. 58). К тому же в последнем широко использованы каменные конструкции могильных сооружений кобанского типа (Сокровища…, с. 24), что сближает Фарс с погребениями Толстого Мыса. Абинский могильник, большинство погребений которого, несомненно, относится к протомеотской стадии (Анфимов И.Н., 1981), стоит несколько особняком. Во-первых, все погребения здесь совершены в курганных насыпях. И.Н. Анфимов, по-видимому, прав, объясняя это близостью грунтовых вод. Кроме того, в могильнике отсутствуют скорченные погребения, и он отличается особенностями в ориентировке погребенных. Погребения, впущенные в курган I, имеют преимущественно юго-восточную ориентировку (11 погребений, т. е. 64 %) и реже — южную и юго-западную (по 18 %). Ориентировка погребений кургана II имеет двухвершинное распределение: преобладает северо-восточная (9 погребений, т. е. 60 %), затем идут юго-восточная (27 %) и восточная (13 %). Из приведенных цифр видно, что если погребения кургана I вполне сопоставимы в отношении ориентировки с Николаевским и Кубанским могильниками, то курган II заметно от них отличается. Присутствие большой группы ориентировок северо-восточного сектора выделяет и могильник в целом. Особенностью Абинского могильника является также значительное количество парных (30 %) и даже тройных (9 %) погребений. Любопытно, что и в этом отношении курган I не аналогичен кургану II: в последнем совсем нет тройных, а двойные составляют только 20 % против 39 в I кургане. Одиночные погребения, соответственно, составляют 80 и 44 %.

Однако с остальными протомеотскими могильниками имеются общие черты: небольшая глубина ям, присутствие предметов конской сбруи, определенный порядок расположения инвентаря. Что касается самого инвентаря, то он не отличается от других протомеотских могильников. Можно отметить лишь ограниченность набора керамики — здесь встречаются только ковши и небольшие горшочки, тогда как в могильниках Прикубанья наряду с ними найдены корчаги (табл. 90, 6, 9), разнообразные горшки (табл. 90, 18, 22, 23, 27, 55), кувшинчики (табл. 90, 17), миски (табл. 90, 29, 38) и миски с высокими ручками (табл. 90, 39). Инвентарь из бронзы — двукольчатые (табл. 90, 7, 14), однокольчатые (табл. 90, 8, 16) и стремечковидные (табл. 90, 15) удила, ложковидные псалии (табл. 90, 12, 32, 33), бляхи конского убора (табл. 90, 34, 35, 46, 47), кольца с муфтообразной подвеской (табл. 90, 21), наконечники стрел (табл. 90, 20, 31) и копий (табл. 90, 1, 2, 11, 45), а также биметаллические кинжалы (табл. 90, 19, 30, 44) — сходен с изделиями так называемого киммерийского типа, известными на широкой территории Северного Кавказа, Подонья, Украины и Поволжья (Тереножкин А.И., 1976, рис. 1).

Один из самых интересных вопросов — связаны ли «протомеоты» с меотами? По-видимому, на пего надо ответить утвердительно. Процент скорченных погребений убывает постепенно, однако они встречаются и в более поздних, несомненно, меотских памятниках. До самого конца меотской культуры найдено незначительное число погребений с южной ориентировкой, а в раннемеотский период их довольно много. «Переходят» к меотам и такие черты, как сопровождающие погребения коней (чаще целых), положение копья с левой стороны черепа, гальки. В раннемеотский период мы находим те же, хотя и несколько изменившиеся, формы керамики: черпаки, у которых петельчатая ручка перешла в ручку с выступами, а резервуар расширился (табл. 91, 2, 3), кувшинчики (табл. 91, 15, 17), глубокие миски с налепами или выступами (табл. 91, 13).

Раннемеотский период. Как сказано выше, раннемеотский период следует датировать концом VII–VI в. до н. э. Отметим, что именно к этому времени относятся и первые дошедшие до нас письменные сведения о меотах, хотя данные о них должны были поступать к грекам, по-видимому, уже с IX в. до н. э. Регулярные контакты греков с меотами возникают не позднее VII в. до н. э. Со времени организации колоний, т. е. с VI в. до н. э., эти связи должны были стать постоянными. Они документированы и археологическими находками привозной керамики: фрагмента ионийского сосуда VI в. до н. э., найденного на городище Пашковское 6 (сообщение А.А. Нехаева), двух аналогичных фрагментов, обнаруженных В.Н. Каминским в районе городище Старокорсунское 5 (средневековое), килика середины VI в. до н. э. из низовий Лабы (Сокровища…, 1985, рис. IV).

Именно к этому времени относятся сведения Гекатея о дандариях и синдах, а также о плохо известных типаниссах, причем два первых племени оказываются на тех местах, где их знают и более поздние авторы. Наши данные об этом периоде, как и о предыдущем, еще далеки от полноты и носят отрывочный характер.

В 1952 г. К.Ф. Смирнов указывал, что памятники VI в. до н. э. размещаются между Краснодаром и Усть-Лабинском (Смирнов К.Ф., 1952б). В настоящее время территория стала шире, но основные памятники, городища и могильники находятся в тех же пределах (карта 20).

Карта 20. Памятники раннемеотского периода и синхронные им.

а — поселения; б — грунтовые могильники; в — отдельные комплексы и находки; г — курганные могильники; д — греческие поселения.

1 — Абинский; 2 — Пашковский 3; 3 — городище 2 хут. Ленина; 4 — Старокорсунское 3; 5 — Старокорсунское 2; 6 — Псекупские могильники; 7 — Усть-Лабинское 4 и Усть-Лабинский 4; 8 — Усть-Лабинское 3 и Усть-Лабинский 2; 9 — Мухинское поселение; 10 — курган 22 у станицы Ладожская; 11 — Ново-Пеховский; 12 — Тбилисское 1; 13 — Тбилисское 6; 14 — Тбилисский 2; 15 — Кавказское 6; 16 — Прочноокопское 3; 17 — Армавирское; 18 — Толстый Мыс; 19 — Шосхарис; 20 — могильник в верховьях р. Дюрсо; 21 — налобник из могильника Ново-Николаевский 1; 22 — Заурупское; 23 — Маламино III; 24 — поселение у станицы Отрадная; 25 — Романчук; 26 — Мокрянка; 27 — Байбарис; 28 — Заслонка; 29 — фибулы из урочища Редкодубье; 30 — Исправненский могильник; 31–33 — поселения у станицы Владимирской; 34 — Ульский; 35 — Уляпский II; 36 — Большой Петропавловский; 37, 38 — Келермесский; 39 — находки у станицы Мохашевская; 40 — Костромской курган; 41 — Фарс; 42 — Клады; 43 — Бесленеевские курганы; 44 — Семибратнее городище и его могильник; 45 — эмпорий Каменная лестница; 46 — Патрей; 47 — Кены; 48 — Тирамба; 49 — Гермонасса; 50 — Фанагория; 51 — Горгиппия; 52 — Баты; 53 — Торик.