Степи европейской части СССР в скифо-сарматское время
Шрифт:
В среднемеотский I период абсолютно преобладает вытянутое положение покойных. Встречаются и скорченные, но их мало: на более чем 400 погребений могильника Лебеди III имеется только одно скорченное; в могильнике Усть-Лабинский 2 также одно скорченное на правом боку погребение на 15 исследованных; 5 скорченных погребений из 95 — в могильнике Елизаветинский 1. Встречено некоторое число погребений с согнутыми в коленях ногами: по два в могильниках Усть-Лабинский 2 и Елизаветинский 1. Для последнего В.А. Городцов отмечает один случай сидячего погребения. Более детально о позах погребенных говорится редко; для могильника городища 2 хут. Ленина отмечены случаи перекрещенных ног (Лимберис Н.Ю., 1984).
Ориентировка погребенных во многих случаях сохраняется южная: она господствует в могильниках Усть-Лабинский 2, городища Пашковское 6, Пашковский 3, где сопровождается юго-восточной; в Краснодарском могильнике за кожзаводами; в могильнике городища 2 у хут. Ленина сопровождается юго-восточной и юго-западной; погребения южной ориентировки имеются в Елизаветинском 2 могильнике. В могильниках Начерзий и городища 3 у хут. Ленина преобладает юго-восточная, ту
Только в Краснодарской и более западных группах наблюдается обычай положения миски под голову погребенного. Он зафиксирован в могильнике Пашковский 3, городища 2 хут. Ленина, Зеленском, Красноармейском, Лебеди III. Видимо, близок этому обряд положения миски вверх дном рядом с черепом, что отмечено для могильника городища 3 хут. Ленина, для могильников Пашковского городища 6 и Лебеди III. В могильнике Усть-Лабинский 2 такой обряд не прослежен. Продолжается положение в могилу боевых коней в сбруе (табл. 92, 5): могильники Лебеди III, городища 2 и 3 у хут. Ленина, Пашковского городища 6. Количество захороненных лошадей, вероятно, свидетельствовало о богатстве и социальной значимости погребенного. Наиболее богатое погребение в могильнике Лебеди III сопровождалось семью конями. Более 20 лошадей находилось в главном погребении могильника Начерзий. Отметим еще продолжающий бытовать обычай положения в могилу галек или мелких камней, причем иногда их клали в сосуд. Во многих могилах обнаруживаются остатки заупокойной пищи. Мы ее фиксируем только тогда, когда встречаем кости животных. В действительности этот обычай был распространен, по-видимому, значительно шире. Не исключено, что сосуды ставили в могилу не пустыми, а наполненными какой-нибудь пищей или напитками. Можно предположить и положение пищи без сосудов, например, хлеба или мяса, но без костей. По костям же мы фиксируем мясо коров, овец и свиней. Можно отметить по материалам могильников Лебеди III и у хут. Зеленского, что предпочтение отдавалось либо целым тушам, либо передней части, либо голове животного.
Погребальный инвентарь весьма разнообразен. Конечно, главное (количественно) место занимает керамика. Считается, что в этот период гончарная керамика начинает вытеснять лепную и обе группы представлены примерно в одинаковых долях. Мнение это сложилось на основе изучения могильников Усть-Лабинский 2 и Пашковский 3, подтверждено позднейшими раскопками в могильнике у аула Начерзий. Н.В. Анфимов указывал, что гончарная сероглиняная керамика в могильнике Усть-Лабинский 2 количественно равна лепной (Анфимов Н.В., 1951а, с. 166). Примерно ту же картину мы имеем и для могильника Пашковский 3, но в отличие от могильника Усть-Лабинский 2 здесь сохраняется еще ранняя лепная чернолощеная керамика. Этот архаизм вызывает удивление особенно потому, что не только ниже по течению Кубани (Елизаветинский могильник), т. е. ближе к Боспору, но и выше (городище Пашковское 6) чернолощеной керамики уже нет, а в ряде могильников, например, Елизаветинском и Лебеди III, городища 2 хут. Ленина, сероглиняная гончарная керамика уже решительно преобладает. Это обстоятельство, вызывавшее недоумение основного исследователя Пашковского могильника (Смирнов К.Ф., 1958, с. 302), не нашла объяснения до сих пор. В чернолощеную керамику из могильника Пашковский 3 входят биконические и грушевидные корчаги, горшки, миски с наклоненным внутрь бортиком, бокаловидные кубки, кувшинчики, вазочки, сосуды с каннелюрами. Отметим, что некоторые следы традиции чернолощеной лепной керамики имеются и на других памятниках. Так, А.А. Иессен и Б.Б. Пиотровский видели такие следы в двух сероглиняных сосудах Марьинского кургана (Иессен А.А., Пиотровский Б.Б., 1940). Среди простой лепной керамики на всех памятниках начинают преобладать горшки без выделенного горла (табл. 91, 50, 57), но встречаются горшки с низким и с расширяющимся кверху горлом (табл. 92, 52, 54). Более редки миски (табл. 91, 28, 46, 58). В могильнике Усть-Лабинский 2 встречены крупные корчагообразные горшки, возможно, продолжающие традицию предшествующего периода (табл. 91, 48). В могильнике Пашковский 3, кроме того, найдены двучленные сосудики с ручками-упорами (табл. 91, 53), шаровидные горшочки и кувшинчики (табл. 91, 49, 51, 55, 56).
Что касается серолощеной гончарной керамики, то практически вся она имеет в это время кольцевые поддоны. Судя по рисункам посуды из могильника Усть-Лабинский 2 появляется и скрытый поддон. Повсеместно встречаются кувшины (табл. 91, 18–25), преимущественно с овальным туловом, плавно переходящим в горло, и разнообразные миски (табл. 91, 31–37). Более редки кувшинообразные сосуды без ручек (табл. 91, 26), двуручные кувшины-амфоры (табл. 91, 29, 30), широко распространяются вазочки (табл. 91, 40, 41), круглодонные горшочки с ручками-упорами (табл. 91, 44, 45), кружки (табл. 91, 38, 39), рыбные блюда и др.
Не только в мужских, но и в женских погребениях довольно часто встречается оружие. По-прежнему излюбленным его видом остается копье (табл. 93, 11, 30, 48). Чаще всего это легкие копья с ланцетовидными наконечниками, которые клали в могилу по нескольку штук, преимущественно
с правой стороны от покойного. Употреблялись они, вероятно, для метания. Распространены повсеместно. Только в могильниках Начерзий и хут. Зеленского отмечена находка втоков. Наряду с легкими встречаются тяжелые наконечники с относительно широким пером (Лебеди III). Они уже явно не могли быть использованы для метания.В начале периода мы встречаем скифские акинаки с брусковидным навершием и бабочковидным перекрестьем, иногда с когтевидным навершием. Позднее основной формой становится рукоять с брусковидным навершием без перекрестья (табл. 93, 1, 9). Встречаются два типа мечей: одни — с длинными узкими клинками, другие — с широкими треугольными (на Лебедях III найдены клинки, имеющие у основания ширину 11–12 см). Кинжалы довольно редки. Наконечники стрел, трехперые втульчатые, делали из железа (табл. 93, 49, 51). Бронзовые составляют редкое исключение. Защитное вооружение встречается редко, почти исключительно в богатых курганных погребениях. Можно указать на остатки бронзового шлема в погребении 1 могильника Лебеди III, на два пластинчатых железных панциря в погребениях могильника городища 3 хут. Ленина, два бронзовых шлема в кургане у Мерджан близ Абинска.
Конская сбруя представлена обычно железными двучленными удилами с крестовидным насадом (табл. 93, 29), имеющим иногда обращенные внутрь шипы, что делает удила строгими. Иногда удила сочетаются с двухдырчатыми псалиями. Железные псалии обычно прямые, бронзовые, могут быть S-видными (табл. 93, 25, 28) или оформленными в зверином стиле. Из последних наиболее характерны согнутые под прямым углом и образующие ажурную пластину, дополненную гравировкой (табл. 93, 26, 27), противоположный конец часто оформляется в виде конской ноги (Артамонов М.И., 1966, рис. 75, табл. 142, 143). В состав сбруи входят различные бляхи, чаще всего круглые гладкие (табл. 93, 57, 61, 63), но иногда оформленные в зверином стиле, а также налобники (табл. 93, 38, 59), из которых наиболее известны скульптурные головки грифонов (например, из Лебедей III — табл. 93, 39). В кургане у станицы Елизаветинской встречены остатки колесницы.
Широко распространены украшения, причем по наблюдениям над инвентарем в погребениях из могильника Лебеди III они встречаются и в мужских могилах. Наиболее типичны литые серьги в 1,5 оборота с пирамидками на концах (табл. 93, 41) и серьги в виде колечек (табл. 93, 44, 45). Браслеты представлены двумя основными типами: спиральными (табл. 93, 43) и массивными литыми с насечками на несомкнутых концах (табл. 93, 66, 71). Реже встречаются гривны — золотые или бронзовые, диадемы. Широко распространены бронзовые перстни с резными щитками (табл. 93, 60, 62) и, конечно, разнообразные бусы. Золотые нашивные бляшки сопровождают наиболее богатые погребения. Изредка попадаются раковины типа каури (могильник городища Пашковское 6). Из других находок отметим разного типа зеркала (табл. 93, 42), железные ножи (табл. 93, 35), пряслица, серпы (табл. 93, 36), каменные плиты. В могильнике Лебеди III найдены каменные двухдырчатые сетевые грузила того типа, который широко известен на памятниках нижнего Дона в первые века нашей эры (табл. 93, 5), но совсем не характерен для меотов Прикубанья.
И, наконец, импортные изделия. Кроме предметов редких и ценных, таких, как бронзовые сосуды, ювелирные изделия, встреченных в богатых погребениях, в массовом количестве найдены амфоры, чернолаковая посуда, бусы и, вероятно, еще ряд категорий предметов, импорт которых не столь очевиден. Например, определенные типы зеркал. Вопрос об импорте важен и для выяснения торговых связей, и для датировки. Надо отметить, что именно в описываемый период число импортных изделий в могилах особенно велико. Ни до этого, ни в более позднее время мы такого изобилия не обнаруживаем. Особенно это касается IV в. до н. э. — времени присоединения меотских племен к Боспору, из чего можно заключить, что присоединение носило не только политический и военный характер, но и экономический. Меотские племена оказываются втянутыми в интенсивную торговлю с греческими колониями. Амфоры найдены повсеместно — как на городищах, так и в погребениях.
Реже, но тоже достаточно обычны находки чернолаковых сосудов. Так, в погребениях на могильнике Лебеди III найдены несколько чернолаковых скифосов, канфаров, киликов, солонок и донышек от чернолаковых тарелок, а также краснофигурные рыбное блюдо и два скифоса. Все они датируются тремя последними четвертями IV в. до н. э.
Среднемеотский II период (III — первая половина I в. до н. э.). В III в. до н. э. Боспор переживает экономический и политический кризис (Гайдукевич В.Ф., 1949, с. 77), продолжавшийся и во II в. до н. э., в конце которого (в 109 г. до н. э.) власть была передана понтийскому царю Митридату Евпатору. Характерно, что во II в. до н. э. Боспор перестал уже быть экспортером хлеба в Грецию. По свидетельству Полибия (Гайдукевич В.Ф., 1949, с. 300), хлеб с Боспора иногда вывозят, а иногда ввозят. В связи с этим происходит, по-видимому, уменьшение ввоза античной керамики на меотские территории. Реже встречаются амфоры в могилах, почти нет мегарских чаш. Можно думать, что с несомненным ростом меотского населения уменьшается количество товарного хлеба, который меоты могли произвести. С падением значения меотов как поставщиков хлеба, по-видимому, снижается и заинтересованность Боспора в политическом подчинении этих племен. Период III–II вв. до н. э. в истории Боспора туманен, не известна полностью даже последовательность правителей. Плохо мы осведомлены и о взаимоотношениях с меотами.