Степи европейской части СССР в скифо-сарматское время

Карта 21. Памятники среднемеотского I периода и синхронные им.

а — поселения; б — грунтовые могильники; в — комплексы и отдельные находки; г — курганные могильники; д — греческие поселения.

1 — Елизаветовское (Дон); 2 — Елизаветовские; 3 — Лагутник, Бугры I; 4 — Золотовское; 5 — Беглицкая Коса; 6 — Арпачинское поселение; 7 — Беликовское поселение; 8 — Красноармейское поселение; 9 — Зеленский; 10 — Красноармейский; 11 — Лебеди III; 12 — монетный клад из станицы Старонижнестеблиевской; 13 — Семибратнее городище и его могильники; 14 — курган у г. Крымска; 15 — курган у с. Мерджаны; 16 — курганы у станицы Елизаветинской (Кубань); 17 — Елизаветинское I и его грунтовый могильник; 18 — могильник Елизаветинского II; 19 — Краснодарский на территории учхоза; 20 — Краснодарский за кожзаводами; 21 — Краснодарский на Почтовой улице и Краснодарское в горпарке; 22 — Краснодарское КРЭС; 23 — Пашковский 3; 24 — Пашковское 6 и его могильник; 25 — городище 2 у хут. Ленина; 26 — могильник городищ 2 и 3 у хут. Ленина; 27 — городище 3 у хут. Ленина; 28 — могильник городища Старокорсунское 3; 29 — могильник городища Старокорсунское 2; 30 — Лесной кордон III; 31 — Псекупские могильники; 32 — Начерзий; 33 — курганы городища Воронежское 1; 34 — Воронежское 2; 35 — Воронежское 3; 36 — Усть-Лабинское 4 и Усть-Лабинский 4; 37 — Усть-Лабинское 3 и Усть-Лабинский 2; 38 — курганы у станицы Некрасовской; 39 — поселение Ново-Лабинское 1; 40 — Ново-Лабинское II; 41 — Ладожское 8; 42 — могильник городища Тбилисское 1; 43 — Кавказское 6; 44 — Темижбекский 1; 45 — Прочноокопский; 46 — Заслонка; 47 — Байбарис; 48 — фибулы из Редкодубья; 49 — Исправненский; 50 — Романчук; 51 — Мостовой; 52 — поселение у станицы Отрадной; 53 — каменная баба из станицы Бесскорбной; 54 — Маламино II; 55 — Маламино III; 56–58 — поселения у станицы Владимирской; 59 — находки у станицы Мохашевской; 60 — Тенгинское II; 61 — Уляпский II; 62 — Уляпские курганы; 63 — могила скифского времени на Краснодарской ОС; 64 — погребение кургана 2 у станицы Пластуновской; 65 — «скифские погребения с настилами» на Понуро-Калининской ОС; 66 — Танаис; 67 — греческий эмпорий на Елизаветовском (Дон) городище; 68 — Тирамба; 69 — Кепы; 70 — Гермонасса; 71 — Фанагория; 72 — Горгиппия; 73 — Раевское городище; 74 — Баты; 75 — Торик; 76 — Курджипский; 77 — Бесленеевские; 78 — Псебайские; 79 — Кургаковский.

По р. Кирпили, впадающей в Азовское море у Приморско-Ахтарска, известна серия городищ, которые датируются эллинистическим временем. Следовательно, история данного района начинается только в самом конце рассматриваемого периода.

Территория между реками Кирпили и Кубань определяется обычно как земля дандариев. Практически все обнаруженные здесь памятники относятся к рассматриваемому периоду. В настоящее время на этой территории известны Беликовское и Красноармейское (Анфимов Н.В., 1981б, 1985) поселения. С последним, возможно, связана находка монетного клада III в. до н. э. (Анфимов Н.В., 1949, 1952). Сейчас открыты могильники дандариев, два из которых — у хут. Зеленского и в станице Красноармейской — пока не подвергались раскопкам. Поступившие оттуда вещи Н.В. Анфимов (1952) датирует IV — началом III в. до н. э. Третий могильник — Лебеди III — исследовался Северокавказской экспедицией в 1979–1981 гг. На нем раскопано более 400 погребений (Каменецкий И.С., 1980, 1981).

Группа между синдами и краснодарскими городищами, которую мы называем Абинской, совсем не ясна. Здесь известны лишь несколько курганов, раскопанных в конце XIX в. Это остатки инвентаря богатого погребения в кургане около с. Мерджаны, раскопанного местными жителями в 1876 г. (ОАК за 1877 г., с XXV), и курган у Крымска. В последнем Филицыным в 1888 г. открыта четырехкамерная гробница, где в сопровождении очень обильного инвентаря были похоронены мужчина и женщина, оба головой на восток (ОАК за 1882–1888 гг., с. CCXVI-ССXX).

Краснодарская группа наряду с Усть-Лабинской относится к наиболее исследованным. Из городищ более всех раскопано Елизаветинское (Городцов В.А., 1935, 1936, 1941; Шилов В.П., 1955), где есть хорошо выраженный слой IV–III вв. до н. э. Этому городищу принадлежит грунтовой могильник, который исследовался в 1934–1935 гг. В.А. Городцовым (свыше 100 погребений), в 1928 г. — М.В. Покровским (15 погребений) и Н.В. Анфимовым. Значительная часть погребений относится к IV–III вв. до н. э., но, возможно, есть и V в. до н. э. В некрополь Елизаветинского городища входит курганная группа V–IV вв. до н. э., где производил раскопки Н.И. Веселовский.

Из других памятников на правобережье Кубани следует упомянуть могильники Елизаветинского городища 2, где вскрыто более 200 погребений IV–I вв. до н. э. (Анфимов Н.В., 1954; Анфимов И.Н., 1984), Пашковский 3 (Смирнов К.Ф., 1958) и Пашковского городища 6, давший 110 погребений, большая часть которых IV–III вв. до н. э. (Анфимов Н.В., 1973).

На левом берегу Кубани к среднемеотскому I периоду уверенно могут относиться лишь грунтовой могильник Псекупс (Ловпаче Н.Г., 1984) и курганный могильник у аула Начерзий (Ждановский А.И., Дитлер П.А., 1977). В Усть-Лабинской группе по-прежнему основным памятником является могильник Усть-Лабинский 2. Имеются и другие памятники V–III вв. до н. э., однако они пока слабо исследованы.

Существует мнение, что в описываемое время поселения не имели укреплений. Действительно, на Беликовском и Красноармейском поселениях, функционировавших в этот период, отсутствуют следы укреплений. Можно, конечно, предположить, что многочисленные лиманы и протоки страны дандариев служили им достаточно надежной защитой. Но надо принимать во внимание и то, что поселения еще не подвергались раскопкам, а распашка могла снивелировать следы рвов, которые здесь, учитывая высокий уровень грунтовых вод, не могли быть особо мощными. Не имеет видимых следов укреплений и поселение Ново-Лабинское 1, расположенное в Закубанье, на нижнем течении р. Лабы. Это подтверждает указанную гипотезу. Но есть факты и противоположного рода. Елизаветинское городище прекратило функционировать не позднее I в. до н. э., однако имеет развитую систему укреплений: две «цитадели» и внешний ров. Сомнительно, чтобы все они возникли уже после III в. до н. э. На городище 2 у хут. Ленина раскопками был исследован «внутренний» ров. На дне его оказалась керамика IV в. до н. э., что надежно датирует время сооружения рва (Лимберис Н.Ю., 1984). По-видимому, для разных районов ситуация была различной, и гипотеза о позднем возникновении укреплений не может относиться ко всем меотским поселениям.

О планировке городищ этого времени пока судить трудно. Можно только предполагать, что они строились по тому же принципу, что и в последующий период. Конкретные данные мы имеем только по городищу 2 у хут. Ленина. Там находилась небольшая «цитадель», уничтоженная размывом берега зимой 1979/80 г. Вокруг нее располагалось поселение, защищенное упомянутым выше рвом. Конструкция рва достаточно оригинальная — он слагался из трех небольших рвов глубиной 3,5–4,5 м. Таким образом, общий ров имел сложный рельеф дна. Вал находился с внешней, напольной стороны. Двойной или тройной ров виден в обнажении Старокорсунского городища 4, а на городище Лесной Кордон III на внешней линии укреплений с напольной стороны расположен вал. К этому еще можно добавить, что на поселениях Красноармейском и Ново-Лабинском 1 имеются всхолмления, которые в археологии получили название «жилые холмы». До раскопок трудно судить об их природе. Название предполагает, что территория поселений не была застроена, а имелись отдельные усадьбы. Существуя длительное время на одном место, они дали холмы культурного слоя. Иными словами, жилые холмы рассматриваются как тели. На Ново-Лабинском городище 2 один жилой холм был разрезан оросительным каналом. Оказалось, что всю толщу холма составляет зола с редкими прослойками глины. Такая структура говорит в пользу второго объяснения происхождения холмов — это зольники, т. е. культовые места, связанные с культом очага, который делал священной и золу из очагов. Отметим также, что Красноармейское поселение не связано с рекой или лиманом. По-видимому, это объясняется высоким уровнем грунтовых вод в дельте, который облегчал рытье колодцев и делал связь с рекой необязательной. Наконец, на поселениях Красноармейское и Ново-Лабинское 1 отсутствуют «цитадели», столь характерные для меотов в более позднее время. До раскопок мы не можем решить — является ли это общей особенностью всего периода или свойственно только неукрепленным поселениям.

К сожалению, никаких сооружений V–III вв. до н. э. пока не найдено и о строительстве свидетельствуют только многочисленные «обломки каменных обожженных и необожженных полов жилищ, обожженного светлого кирпича, найденных на Елизаветинском городище» (Шилов В.П., 1955, с. 235). Материал с городищ трудно сопоставим. Полную характеристику мы имеем только для Елизаветинского городища на основании раскопок В.П. Шилова 1952 г. (Шилов В.П., 1955). Нижний (второй) слой городища надежно датируется по амфорам и чернолаковой керамике IV–III вв. до н. э. Лепная керамика здесь сделана «из грубого теста с включениями зерен кварца и шамота» (там же, с. 239). О раннемеотской чернолощеной керамике нет и упоминания, но хорошо представлена серолощеная, изготовленная на круге (канфары, миски, кувшины, рыбные блюда), и красноглиняная гончарная местная керамика (миски, кувшинчики, рыбные блюда, кастрюли, пифосы). Такая ситуация еще раз подтверждает, что смена лепной чернолощеной керамики произошла до IV в. до н. э.

О хозяйстве этого времени могут свидетельствовать находки трапециевидных рыболовных грузил (табл. 93, 6), грузиков от вертикальных ткацких станков, обломков зернотерок, а также кости животных, среди которых преобладают кости коровы и примерно в равных долях представлены овца, свинья и лошадь. Имеются также кости собаки и единичные кости диких животных — лисицы и оленя (Шилов В.П., 1955, с. 247).

Число исследованных погребений V–III вв. до н. э. приближается сейчас к тысяче, но опубликовано, конечно, гораздо меньше. Локальные варианты сохраняются, но происходит известная нивелировка погребального обряда. Прежде всего отметим, что наряду с грунтовыми могильниками имеются и курганные. Чисто курганным является, вероятно, только один могильник — у аула Начерзий. В отдельных случаях курганы включены в грунтовые могильники, располагаясь чаще на их окраине. С курганами обычно связаны наиболее богатые погребения. Несколько таких курганов исследовано на могильнике Лебеди III; широко известны раскопанные Н.И. Веселовским курганы у станицы Марьинской (с шатровым перекрытием), Елизаветинской, Воронежской и т. д. Самое богатое погребение на могильнике Лебеди III дает некоторый материал для понимания структуры общества: в нем погребение воина сопровождали погребения женщины, лежавшей рядом, и мужчины, положенного в ногах, а также семь лошадей. Весьма богат и разнообразен инвентарь. Наличие таких погребений указывает на далеко зашедшее имущественное и социальное расслоение внутри меотских племен.

Погребальный обряд частично сохраняет старые черты, наряду с которыми появляются и новые. Отмечается увеличение глубины могил по сравнению с предшествующими эпохами. Так, в могильнике Усть-Лабинский 2 глубина варьирует от 1,05 до 1,9 м (Анфимов Н.В., 1951а, с. 162), а в могильнике городища 2 у хут. Ленина — от 0,8 до 2,8 м (Аптекарев А.З., 1981б). У дандариев могилы остаются мелкими, но это вызвано высоким уровнем грунтовых вод: глубина погребения у хут. Зеленского — 0,9 м, на могильнике Лебеди III она не превышала 1 м.

В нескольких случаях прослежена форма могильных ям (Аптекарев А.З., 1981б; Куликова О.П., 1981): они прямоугольные, иногда со скругленными углами. Есть основание предполагать, что некоторые погребения совершались на дневной поверхности с последующей засыпкой. Это относится к погребению 1 могильника Лебеди III (Каменецкий И.С., 1981) и, вероятно, к наиболее богатому погребению могильника Начерзий (Ждановский А.М., Дитлер П.А., 1977). В последнем случае можно предполагать сооружение под погребальной площадкой шатрового перекрытия.