Стервы

Бастиан, казавшийся сегодня особенно высоким и широкоплечим, ожидал невесту внизу, у лестницы. Лицо гладко выбрито, темные волосы зачесаны и уложены волнами. Он взял Глорию под руку, и пара стала позировать фотографам. Потом их окружила толпа.

Неожиданно все фотоаппараты нацелились на Клару.

Ослепленная множеством вспышек Клара проморгалась и обвела взглядом толпу, отыскивая Маркуса, но вокруг были только чопорные чикагцы в роскошных нарядах. В гостиной оркестр наигрывал какую-то нежную лирическую мелодию. Клара слушала и жалела, что она сейчас не с Маркусом, а торчит здесь, среди этих хищниц высшего света.

— Мисс Ноулз, мисс Ноулз! — окликнула ее журналистка в костюме с меховой опушкой. — Какое на вас чудесное платье! У кого вы его шили?

— Ой, этого я не выдержу, — пробормотала Клара и оглядела свое платье — чистого темно-синего цвета, узкое, плотно облегающее фигуру, ниспадающее до колен и отделанное по подолу шелковой лентой, украшенной вышивкой бисером ручной работы. Оно уже немного вышло из моды, но сохранило всю свою прелесть. Можно было ответить журналистке, что автор этого платья — Шанель, но ведь Простушке Кларе не полагалось этого знать.

— Клара, милочка, наконец-то! — Тетушка Беатриса проплыла через толпу и поцеловала Клару в обе щеки. Впервые в жизни она увидела тетушку в шикарном наряде — скромном черном платье и ожерелье, сверкающем множеством бриллиантов. Уже давным-давно тетя не выглядела такой счастливой и помолодевшей. «Тетушка Би выглядит очень элегантно», — подумала Клара. И высказала эту мысль вслух.

Тетушка Би обняла ее. Казалось, она искренне рада видеть Клару, в отличие от того дня, когда племянница только переступила порог ее особняка. Угроза исправительной школы превратилась в далекое кошмарное воспоминание.

— Я хотела ответить репортерам насчет платья. — Клара повернулась к ним. — Разумеется, мой сегодняшний наряд — не моя заслуга. Если бы моя тетушка не проявила такой щедрости, я бы выглядела как оборванка. У нас в деревне не очень-то разбираются в вопросах моды, но здесь я многому научилась.

— Ах, глупости! — протестующе замахала руками тетя Беатриса. — Ты завоевала весь город своими силами. — Она погладила Клару по руке и тихонько прошептала: — То, что свадьба все же состоится, — в немалой степени твоя заслуга. Я так рада, что ты приехала в Чикаго, милочка. Твои родители будут очень гордиться тобой.

Клара почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы. Она уже сто лет не вспоминала о родителях. Ей казалось, что они навсегда в ней разочаровались. Но тетушка, возможно, права, и теперь они перестанут стыдиться дочери.

— Мисс Ноулз, пожалуйста, позируйте для фото!

— Да, конечно, — ответила Клара. Она улыбнулась, не показывая зубов и положив одну руку на низкую талию платья. Другие репортеры забросали ее вопросами, но она охладила их пыл: — Извините, но мне необходимо перекусить. Иначе я просто умру от голода!

Она говорила неправду. Перед ее глазами стояло только одно, и это вовсе не была черная икра. Она хотела видеть Маркуса.

Он ожидал ее, прислонившись к одной из выкрашенных в кремовый цвет стен. Вид у него был еще более неотразимый, чем в тот день, когда она увидела его впервые, — если такое вообще возможно.

— Привет, красавец, — сказала Клара и потянула его за шелковый галстук.

Маркус поцеловал ее в щеку.

— Не думайте, будто я не видел, как вы там красовались, мисс Клара. Это в Пенсильвании тебя научили бросать такие томные взгляды в объектив?

— Маркус! Не смей при мне говорить такие пошлости. — Клара отхлебнула сельтерской из его стакана.

— Я не предполагал, что «томный» — это пошлое слово.

— Я имела в виду — «Пенсильвания».

— И все же, — Маркус изогнул свою восхитительную бровь, — я буду вынужден повторить его, когда спрошу, что подумают обо мне твои родители на ферме в Пенсильвании? — Он допил воду, взял с подноса проходившего мимо официанта две порции закуски с крабами и отправил себе в рот.

— Какой ты проворный, — со смехом воскликнула Клара. Так он хочет познакомиться с ее родителями? Ведь он пока не стал даже ее бойфрендом. А может, уже стал? «Не спешить», — напомнила она себе. — Мне казалось, что мы продвигаемся вперед потихоньку.

— Так и есть, — ответил ей Маркус. — Тихо, тихо, потихоньку. Так называется игра. — Он поправил выбившийся у нее локон. Каждый раз, стоило ему прикоснуться к ней, Клара просто млела. — Я уже говорил тебе, как ты сегодня прекрасна?

Он взял у официанта еще стакан сельтерской и небрежно вылил воду в стоявшую рядом кадку с цветами. Потом вытащил из кармана фляжку и разлил в стаканы золотистую жидкость. Протянул один стакан Кларе.

— Такое событие надо отметить шампанским. Увы, у меня ничего нет, кроме виски.

— Придется довольствоваться этим. — Клара подняла стакан. — Произнесешь тост?

— Непременно! — воскликнул Маркус, поднимая стакан. — За… — Он хитро прищурился. — Это может прозвучать банально, но давай выпьем за то, чтобы забыть прошлое и смотреть только в будущее.

— За это я выпью. — Клара переплела свою руку с рукой Маркуса, и так, держась друг за друга, они чокнулись стаканами и выпили. — Как получается, что ты всегда говоришь как раз то, что нужно?

— Я-то? Да рядом с тобой я чувствую себя болваном неотесанным! Да, кстати, не согласишься ли пройти с этим болваном куда-нибудь подальше от посторонних глаз?

— О-хот-но, — произнесла Клара по слогам.

Если они на минутку исчезнут, никто и не заметит. Фотографы с репортерами все еще не отрывались от Глории на противоположном конце зала: она сидела в обитом плюшем кресле, похожем на дешевый трон, держала за руку Бастиана — несмело, целомудренно. Выглядело это, должно быть, как и нужно, но Клара знала, что Глория просто с трудом выносит его присутствие. Репортеры выстреливали один вопрос за другим. Отвечал им только Бастиан, Глория же смотрела куда-то в даль.

В толпе гостей Клара углядела Джинни Битмен. Облачена та была в какой-то жуткий наряд голубенького цвета, как у младенцев, однако вела беседу с парнем — настоящим, живым парнем! — который, казалось, слушает ее… ну, не то чтобы невнимательно. Лицо, правда, у него было такое смешное, и все же Клара преисполнилась гордости за девушку.

Маркус взял Клару за руку и повел по коридору — мимо кухни, где разбили лагерь поставщики всевозможных продуктов, мимо туалетной комнаты для гостей, откуда доносился приторный запах мыла с ароматом сирени, — в библиотеку ее дяди. Эту комнату не открывали с тех пор, как дядя бросил семью и ушел к манхэттенской попрыгунье.