Стихи и поэмы
Шрифт:
И ее солдат,
ее Правофланговый - Ленинград,
он возрождает свой Международный
трудом всеобщим,
тяжким,
благородным.
И на земле ничейной... да, ничья!
Ни зверья и ни птичья, не моя,
и не полынная, и не ржаная,
и все-таки моя - одна, родная;
там, где во младости сажали тополя,
земля -
там, где мы недостроили когда-то,
где, умирая, корчились солдаты,
где почва топкая от слез вдовиц,
где, что ни шаг, то Славе падать ниц, -
здесь, где пришлось весь мрак и свет
изведать,
среди руин, траншеи закидав,
здесь мы закладывали Парк Победы
во имя горького ее труда.
Все было сызнова, и вновь на пустыре,
и все на той же розовой заре,
на юношеской,
зябкой и дрожащей;
и вновь из пепла вставшие дома,
и взлеты вдохновенья и ума,
и новых рощ младенческие чащи...
Семнадцать лет над миром протекло
с поры закладки, с памятного года.
Наш Парк шумит могуче и светло -
Победою рожденная природа.
Приходят старцы под его листву -
те, что в тридцатых были молодыми,
и матери с младенцами своими
доверчиво садятся на траву
и кормят грудью их...
И семя тополей -
летучий пух-им покрывает груди...
И веет ветер зреющих полей,
и тихо, молча торжествуют люди...
И я доныне верить не устала
и буду верить - с белой головой, -
что этой жесткой светлой мостовой
под грозный марш «Интернационала»
сойдемся мы на Праздник мировой.
Мы вспомним все: блокаду, мрак и беды,
за мир и радость трудные бои, -
и вечером над нами Парк Победы
расправит ветви мощные свои...
1956-1963
«Я иду по местам боев...»
Я иду по местам боев.
Я по улице нашей иду.
Здесь оставлено сердце мое
в том свирепо-великом году.
Здесь мы жили тогда с тобой.
Был
наш дом не домом, а дотом,окна комнаты угловой -
амбразурами пулеметам.
И все то, что было вокруг -
огнь и лед
и шаткая кровля, -
было нашей любовью, друг,
нашей гибелью, жизнью, кровью.
В том году,
в том бреду,
в том чаду,
в том, уже первобытном, льду,
я тебя, мое сердце, найду,
может быть, себе на беду.
Но такое,
в том льду,
в том огне,
ты всего мне сейчас нужней.
Чтоб сгорала мгновенно ложь -
вдруг осмелится подойти, -
чтобы трусость бросало в дрожь,
в леденящую - не пройдешь!
–
если встанет вдруг на пути.
Чтобы лести сказать: не лги!
Чтоб хуле сказать: не твое!
Друг, я слышу твои шаги
рядом, здесь, на местах боев.
Друг мой,
сердце мое, оглянись:
мы с тобой идем не одни.
Да, идет по местам боев
поколенье твое и мое,
и еще неизвестные нам -
все пройдут по тем же местам,
так же помня, что было тут,
с той железной молитвой пройдут...
1964
Из цикла «Анне Ахматовой»
1
...Она дарить любила.
Всем. И - разное.
Надбитые флаконы и картинки,
и жизнь свою, надменную, прекрасную,
до самой той, горючей той кровинки.
Всю - без запинки.
Всю - без заминки.
...Что же мне подарила она?
Свою нерекламную твердость.
Окаяннеишую свою,
молчаливую гордость.
Волю - не обижаться на тех,
кто желает обидеть.
Волю - видеть до рези в глазах,
и все-таки видеть.
Волю - тихо, своею рукой задушить
подступившее к сердцу отчаянье.
Волю - к чистому, звонкому слову.
И грозную волю - к молчанию.