Стихи
Шрифт:
Эдмонд
Ах, Гонвил, знаешь сам!.. Друзья мои дивятся все и надо мной смеются, как, может быть, цветущие каштаны над траурным смеются кипарисом.Гонвил
Но в будущем… Как знать? На перекрестке… нечаянно… Есть у тебя приятель — поэт: пусть скажет он тебе, как сладко над женщиной задумчивой склоняться, мечтать, лежать с ней рядом, — где-нибудь в Венеции, когда в ночное небо скользит канал серебряною рябью и, осторожно, черный гриф гондолы проходит по лицу луны…Эдмонд
Да, правда, в Италии бывал ты и оттуда привез —Гонвил
жену…Эдмонд
Нет, —Гонвил
Вот беспечный! Ведь до того, как друга отравлять, мне нужно взвесить кое-что, не правда ль?Эдмонд
Но мы ведь выше дружбы — и одно с тобою чтим: стремленье голой мысли… A! Просветлел… Ну, что же?Гонвил
Хорошо, согласен я, согласен… Но поставлю условие: ты должен будешь выпить вот здесь, при мне. Хочу я росчерк смерти заметить на твоем лице. Сам знаешь, каков твой друг: он, как пытливый Плиний, смотреть бы мог в разорванную язву Везувия, пока бы, вытекая, гной огненный шипел и наступал…Эдмонд
Изволь… Но только…Гонвил
Или ты боишься, что свяжут смерть твою со смертью… Стеллы?Эдмонд
Нет, — о тебе я думал. Вот что! Дай мне чернил, бумаги. Проще будет.(Пишет.)
Слышишь, перо скрипит, как будто по листу гуляет смерть костлявая… Ты весел…Гонвил
Однако!Эдмонд
Да… Ведь я свою свободу подписываю… Вот… Я кончил, Гонвил, прочти.Гонвил (читает про себя)
"Я умираю — яд — сам взял — сам выпил"… Так.Эдмонд
Теперь давай, готов я…Гонвил
Не вправе я удерживать тебя. Вот — пузырек. Он налит зноем сизым, как утро флорентийское… Тут старый и верный яд. В четырнадцатом веке его совали герцогам горячим и пухлым старцам в бархате лиловом. Ложись сюда. Так. Вытянись. Он сладок и действует мгновенно, как любовь.Эдмонд
Спасибо, друг мой… Жил я тихо, просто, и вот не вынес страха бытия… Спасаюсь я в неведомую область. Давай же мне, скорей…Гонвил
Эдмонд, послушай, быть может, есть какая-нибудь тайна, которую желал бы ты до смерти…Эдмонд
Я тороплюсь… Не мучь меня…Гонвил
Так пей же!Эдмонд
Прощай. Потом — плащом меня накроешь.Действие второе
Та же комната. Прошло всего несколько мгновений.
Эдмонд
Смерть… Это — смерть. Вот это — смерть…(Meдлeннo привстает.)
В тумане дрожит пятно румяное… Иначе быть не могло… О чем же я при жизни тревожился? Пятно теперь яснее. Ах! Это ведь пылающий провал камина… Да, — и отблески летают. А там, в углу — в громадном смутном кресле — кто там сидит, чуть тронутый мерцаньем? Тяжелый очерк выпуклого лба, торчащая щетина брови, узел змеиных жил на каменном виске… Да полно! Узнаю! Ведь это…Человек в кресле
Эхо твоих предсмертных мыслей…Эдмонд
Гонвил, Гонвил, но как же так? Как можешь ты быть здесь, со мною, в смерти? Как же так?..Гонвил
Мой образ продлен твоею памятью за грань земного. Вот и все.Эдмонд
Но как же, Гонвил: вот комната… Все знаю в ней… Вон — череп на фолианте, вон — змея в спирту, вон — скарабеи в ящике стеклянном, вон — брызги звезд в окне, а за окном, — чу! слышишь, — бьют над городом зубчатым далекие и близкие куранты, скликаются — и падают на дно зеркальное червонец за червонцем… Знакомый звон… И сам я прежний, прежний, порою только странные туманы проходят пред глазами… Но я вижу свои худые руки, плащ и сборки на нем, и даже, вот, — дыру: в калитку я проходил, — плащом задел цветок чугунный на стебле решетки… Странно, — все то же, то же…Гонвил
Мнимое стремленье, Эдмонд… Колеблющийся отзвук…Эдмонд
Я начинаю понимать… Постой же, постой, я сам…Гонвил
Жизнь — это всадник. Мчится. Привык он к быстроте свистящей. Вдруг дорога обрывается. Он с края проскакивает в пустоту. Ты слушай, внимательно ты слушай! Он — в пространстве, над пропастью, но нет еще паденья, нет пропасти! Еще стремленье длится, несет его, обманывает, ноги еще в тугие давят стремена, глаза перед собою видят небо знакомое. Хоть он один в пространстве, хоть срезан путь… Вот этот миг, — пойми, вот этот миг. Он следует за гранью конечного земного бытия: скакала жизнь, в лицо хлестала грива, дул ветер в душу — но дорога в бездну оборвалась, и чем богаче жизнь, чем конь сильней —Эдмонд
— тем явственней, тем дольше свист в пустоте, свист и размах стремленья, не прерванного роковым обрывом, — да, понял я… Но пропасть, как же пропасть?Гонвил
Паденье неизбежно. Ты внезапно почувствуешь под сердцем пустоту сосущую, и, завертевшись, рухнет твой мнимый мир. Успей же насладиться тем, что унес с собою за черту. Все, что знавал, что помнишь из земного — вокруг тебя и движется земными законами, знакомыми тебе. Ведь ты слыхал, что раненый, очнувшись, оторванную руку ощущает и пальцами незримыми шевелит? Так мысль твоя еще живет, стремится, хоть ты и мертв: лежишь, плащом покрытый, сюда вошли, толпятся и вздыхают и мертвецу подвязывают челюсть… А может быть, и больший срок прошел: ведь ты теперь вне времени… Быть может, на кладбище твой Гонвил смотрит молча на плоский камень с именем твоим. Ты там, под ним, в земле живой и сочной, уста гниют, и лопаются мышцы, и в трещинах, в глубокой черной слизи шуршат, кишат белесые личинки…Поделиться с друзьями: