В сумерки девушку стройную В рощу уводит луна.Смотрит на рощу спокойную, Бродит, тоскует она.Стройного юноши пение В сумерки слышно в лугах.В звуках — печаль и томление, Милая — в грустных словах.В сумерки белый поднимется, Рощу, луга окружит,Милая с милым обнимется, Песня в лугах замолчит.
10 апреля 1902 (Декабрь 1915)
«Я знаю день моих проклятий…»
Я знаю день моих проклятий,Бегу
в мой довременный скит,Я вырываюсь из объятий,Но он — распутье сторожит.Его докучливые крики —То близко, то издалека —И страх, и стыд, и ужас дикий,И обнаженная тоска.И на распутьи — пленник жалкийЯ спотыкаюсь, я кричу…Он манит белою русалкой,Он теплит издали свечу…И, весь измучен, в исступленьи,Я к миру возвращаюсь вновь —На безысходное мученье,На безысходную любовь.
13 апреля 1902 (1908?)
«Мы отошли и стали у кормила…»
Мы отошли и стали у кормила,Где мимо шли сребристые струи.И наблюдали вздутое ветрило,И вечер дня, и линии твои.Теряясь в мгле, ты ветром управлялаБесстрашная, на водной быстрине.Ты, как заря, невнятно догоралаВ его душе — и пела обо мне.И каждый звук — короткий и протяжныйЯ измерял, блаженный, у руля.А он смотрел, задумчивый и важный,Как вдалеке туманилась земля…
13 апреля 1902
«Завтра в сумерки встретимся мы…»
Завтра в сумерки встретимся мыТы протянешь приветливо руки.Но на памяти — с прежней зимыНепонятно тоскливые звуки.Ты, я знаю, запомнила дниЗаблуждений моих и тревог.И когда мы с тобою одниИ безмолвен соседний порог,Начинают незримо летатьОдинокие искры твои,Начинаю тебя узнаватьПод напевами близкой любви,И на миг ты по-прежнему — ты,Легкой дрожью даешь вспоминатьО блаженстве протекшей зимы,Отдаленной, но верной мечты,Под напевом мороза и тьмыНачинаешь дрожать и роптать,И, как прежде, мгновенную речьЯ стараюсь во тьме подстеречь…
13 апреля 1902
«Я тишиною очарован…»
Я тишиною очарованЗдесь — на дорожном полотне.К тебе я мысленно прикованВ моей певучей тишине.Там ворон каркает высоко,И вдруг — в лазури потонул.Из бледноватого далекаЖелезный возникает гул.Вчера твое я слышал слово,С тобой расстался лишь вчера,Но тишина мне шепчет снова.Не так нам встретиться пора.Вдали от суетных селений,Среди зеленой тишиныОбресть утраченные сныИных, несбыточных волнений.
18 апреля 1902
На полотне Фин. жел. дороги
(Декабрь 1915)
«Я — тварь дрожащая. Лучами…»
Я — тварь дрожащая. ЛучамиОзарены, коснеют сны.Перед Твоими глубинамиМои ничтожны глубины.Не знаешь Ты, какие целиТаишь в глубинах Роз Твоих,Какие ангелы слетели,Кто у преддверия затих…В Тебе таятся в ожиданьиВеликий свет и злая тьма —Разгадка всякого познаньяИ бред великого ума.
26 апреля 1902 (1915)
«Ты — молитва лазурная…»
Ты —
молитва лазурная,Ты — пустынная тишь,В это небо безбурноеМолчаливо глядишь.Здесь — пустыня безгранная,Я замолк, и приник,И вдыхаю, желанная,Твой певучий родник.Мне и мнится и веритсяВ бездыханной тиши:В этой жизни измеритсяГнев пустынной души.
27 апреля 1902 (1908)
«Слышу колокол. В поле весна…»
Слышу колокол. В поле весна.Ты открыла веселые окна.День смеялся и гас. Ты следила однаОблаков розоватых волокна.Смех прошел по лицу, но замолк и исчез.Что же мимо прошло и смутило?Ухожу в розовеющий лес…Ты забудешь меня, как простила.
Апрель 1902 (Лето 1904)
«Там — в улице стоял какой-то дом…»
Там — в улице стоял какой-то дом,И лестница крутая в тьму водила.Там открывалась дверь, звеня стеклом,Свет выбегал, — и снова тьма бродила.Там в сумерках белел дверной навесПод вывеской «Цветы», прикреплен болтомТам гул шагов терялся и исчезНа лестнице — при свете лампы желтом.Там наверху окно смотрело вниз,Завешанное неподвижной шторой,И, словно лоб наморщенный, карнизГримасу придавал стене — и взоры…Там, в сумерках, дрожал в окошках свет,И было пенье, музыка и танцы.А с улицы — ни слов, ни звуков нет,—И только стекол выступали глянцы.По лестнице над сумрачным дворомМелькала тень, и лампа чуть светила.Вдруг открывалась дверь, звеня стеклом,Свет выбегал, и снова тьма бродила.
1 мая 1902
«Я и мир — снега, ручьи…»
Я и мир — снега, ручьи,Солнце, песни, звезды, птицы,Смутных мыслей вереницы —Все подвластны, все — Твои!Нам не страшен вечный плен,Незаметна узость стен,И от грани и до граниНам довольно содроганий,Нам довольно перемен!Возлюбить, возненавидетьМирозданья скрытый смысл,Чёт и нечет мертвых числ,—И вверху — Тебя увидеть!
10 мая 1902 (1918)
«Мы встречались с тобой на закате…»
Мы встречались с тобой на закате.Ты веслом рассекала залив.Я любил твое белое платье,Утонченность мечты разлюбив.Были странны безмолвные встречи.Впереди — на песчаной косеЗагорались вечерние свечи.Кто-то думал о бледной красе.Приближений, сближений, стараний —Не приемлет лазурная тишь…Мы встречались в вечернем тумане,Где у берега рябь и камыш.Ни тоски, ни любви, ни обиды,Всё померкло, прошло, отошло…Белый стан, голоса панихидыИ твое золотое весло.
13 мая 1902
«Ты не ушла. Но, может быть…»
Ты не ушла. Но, может быть,В своем непостижимом строеМогла исчерпать и избытьВсё мной любимое, земное…И нет разлуки тяжелей:Тебе, как роза, безответной,Пою я, серый соловей,В моей темнице многоцветной!