Стихотворения 1902 года

1 июля 1902

НА СМЕРТЬ ДЕДА (1 июля 1902 г.)

Мы вместе ждали смерти или сна. Томительные проходили миги. Вдруг ветерком пахнуло от окна, Зашевелился лист Священной Книги. Там старец шел — уже, как лунь, седой — Походкой бодрою, с веселыми глазами, Смеялся нам, и всё манил рукой, И уходил знакомыми шагами. И вдруг мы все, кто был, — и стар и млад Узнали в нем того, кто перед нами, И, обернувшись с трепетом назад, Застали прах с закрытыми глазами… Но было сладко душу уследить И в отходящей увидать веселье. Пришел наш час — запомнить и любить, И праздновать иное новоселье.

2 июля 1902

«Не бойся умереть в пути…»

Не бойся умереть в пути. Не бойся ни вражды, ни дружбы. Внимай словам церковной службы, Чтоб грани страха перейти. Она сама к тебе сойдет. Уже не будешь в рабстве тленном Манить смеющийся восход В обличьи бедном и смиренном. Она и ты — один закон, Одно веленье Высшей Воли. Ты не навеки обречен Отчаянной и смертной боли.

5 июля 1902 (1915)

«Я, отрок, зажигаю свечи…»

Имеющий невесту есть жених, а друг жениха, стоящий и внимающий ему, радостью радуется, слыша голос жениха.

От Иоанна III, 21

Я, отрок, зажигаю свечи, Огонь кадильный берегу. Она без мысли и без речи На том смеется берегу. Люблю вечернее моленье У белой церкви над рекой, Передзакатное селенье И сумрак мутно-голубой. Покорный ласковому взгляду, Любуюсь тайной красоты, И за церковную ограду Бросаю белые цветы. Падет туманная завеса. Жених сойдет из алтаря. И от вершин зубчатых леса Забрезжит брачная заря.

7 июля 1902

«Говорили короткие речи…»

Говорили короткие речи, К ночи ждали странных вестей. Никто не вышел навстречу. Я стоял один у дверей. Подходили многие к дому, Крича и плача навзрыд. Все были мне незнакомы, И меня не трогал их вид. Все ждали какой-то вести. Из отрывков слов я узнал Сумасшедший бред о невесте, О том, что кто-то бежал. И, всходя на холмик за садом, Все смотрели в синюю даль. И каждый притворным взглядом Показать старался печаль. Я один не ушел от двери И не смел войти и спросить. Было сладко знать о потере, Но смешно о ней говорить. Так стоял один — без тревоги. Смотрел на горы вдали. А там — на крутой дороге — Уж клубилось в красной пыли.

15 июля 1902

«Сбежал с горы и замер в чаще…»

Сбежал с горы и замер в чаще. Кругом мелькают фонари… Как бьется сердце — злей и чаще! Меня проищут до зари. Огонь болотный им неведом. Мои глаза — глаза совы. Пускай бегут за мною следом Среди запутанной травы. Мое болото их затянет, Сомкнется мутное кольцо, И, опрокинувшись, заглянет Мой белый призрак им в лицо.

21 июля 1902

«Как сон, уходит летний день…»

Как сон, уходит летний день, И летний вечер только снится. За ленью дальних деревень Моя задумчивость таится. Дышу и мыслю и терплю. Кровавый запад так чудесен… Я этот час, как сон, люблю, И силы нет страшиться песен. Я в этот час перед тобой Во прахе горестной душою. Мне жутко с песней громовой Под этой тучей грозовою.

27 июля 1902

«Зову тебя в дыму пожара…»

Зову тебя в дыму пожара, В тревоге, в страсти и в пути. Ты — чудодейственная кара, К земле грозящая сойти. Но в этом сумраке бездумном, В отдохновительные дни — Я полон мыслью о бесшумном, И сердце прячется в тени. О, пробуди на подвиг ратный, Тревогой бранной напои! Восторг живой и благодатный — Бряцанья звонкие твои! В суровом дуновеньи брани Воспряну, вскрикну и пойму Мечты, плывущие в тумане, Черты, сквозящие в дыму!

26 июля 1902 (1918)

«Я и молод, и свеж, и влюблен…»

Я и молод, и свеж, и влюблен, Я в тревоге, в тоске и в мольбе, Зеленею, таинственный клен, Неизменно склоненный к тебе. Теплый ветер пройдет по листам — Задрожат от молитвы стволы, На лице, обращенном к звездам,— Ароматные слезы хвалы. Ты придешь под широкий шатер В эти бледные сонные дни Заглядеться на милый убор, Размечтаться в зеленой тени. Ты одна, влюблена и со мной, Нашепчу я таинственный сон, И до ночи — с тоскою, с тобой, Я с тобой, зеленеющий клен.

31 июля 1902

«Ужасен холод вечеров…»

Ужасен холод вечеров, Их ветер, бьющийся в тревоге, Несуществующих шагов Тревожный шорох на дороге. Холодная черта зари — Как память близкого недуга И верный знак, что мы внутри Неразмыкаемого круга.

Июль 1902

«Инок шел и нес святые знаки…»

Инок шел и нес святые знаки. На пути, в желтеющих полях, Разгорелись огненные маки, Отразились в пасмурных очах. Он узнал, о чем душа сгорала, Заглянул в бледнеющую высь. Там приснилось, ветром нашептало «Отрок, в небо поднимись. Милый, милый, вечные надежды Мы лелеем посреди небес…» Он покинул темные одежды, Загорелся, воспарил, исчез. А за ним — росли восстаний знаки, Красной вестью вечного огня Разгорались дерзостные маки, Побеждало солнце Дня.

1 августа 1902

«За темной далью городской…»

За темной далью городской Терялся белый лед. Я подружился с темнотой, Замедлил быстрый ход. Ревело с черной высоты И приносило снег. Навстречу мне из темноты Поднялся человек. Лицо скрывая от меня, Он быстро шел вперед — Туда, где не было огня И где кончался лед. Он обернулся — встретил я Один горящий глаз. Потом сомкнулась полынья Его огонь погас. Слилось морозное кольцо В спокойный струйный бег. Зарделось нежное лицо, Вздохнул холодный снег. И я не знал, когда и где Явился и исчез — Как опрокинулся в воде Лазурный сон небес.