Стихотворения и поэмы
Шрифт:
Мелочь, скажете? Нет, нет!
Зная изобилье это,
С Божьей помощью в мой дом
Средь зимы вступает лето.
Длинным зимним вечерком
Добрым людям сердце радо:
Нам поговорить друг с другом
И полакомиться надо.
Рассажу их вкруг стола,
Крикну: "Пани!" — мол, к беседе
Приступаем, так на славу
Угости, жена, соседей.
К чаю — коржики, торты,
Сдоба, пряники... Тогда-то
Появляется внезапно
На
Жизни радуются все,
Наступает миг счастливый:
На столе зимою зреют
Груши, персики и сливы!
Груши — в маринаде, значит,
Вишни — стало быть, вишневка,
Сливы, персики — повидло
И варенье, — вот как ловко!
Лбы в поту: трудна работа,
Люди лакомства хватают,
За щеки они за обе
Всё, что схватят, уплетают!
И становятся нам слаще
Яства, и тепло, и речи,
Лампа что костер пылает
И слепят огнями свечи.
Развязались языки, —
Любо поострить народу;
Наконец — прости, Всевышний, —
Раскрываем карт колоду.
Проигрыш? Иль повезло?
Увлечен, как все, игрою,
Слышу всё ж: стучится в ставни
Груша зимнею порою:
"Ой, хозяин, мне темно,
Ой, мне горько жить на свете!
Хлещет голую меня
Прутьями моими ветер!"
Карты надо тасовать,
Но в душе — тоска, надсада.
Еле слышно я вздыхаю:
О, как жаль, как жаль мне сада!
Перевод С. Липкина
ЦИЛЬ-ЦЛИЛЬ
/Перевод Д. Веденяпина/
Циль-цлиль, упорхнула, циль-цлиль, укатила,
Поет колокольчик — что было, то сплыло.
Куда ж ты, родная, так резво умчала,
Ведь главного сердце мое не сказало.
До срока разлука! Уж было готово
Слететь с языка это главное слово.
Ни день и ни два оно в сердце рождалось,
Хотело сказаться — да вот не сказалось.
И вдруг свистнул кнут, заскрипели колеса,
Дорога окуталась пылью белесой.
«Прощай, дорогой!» — и вдоль поля, по склону
Помчалась повозка к дубраве зеленой.
Как птичьи крыла меж стволами белея,
Косынка твоя замелькала в аллее.
Я снова один, — вот уже за дубравой
Звенит колокольчика голос лукавый.
Циль-цлиль, упорхнула, циль-цлиль, укатила,
Поет колокольчик — что было, то сплыло.
Перевод Д. Веденяпина
ДИНЬ–ДОН
/Перевод М. Липкина/
Динь-дон —
и исчезла, динь-дон — и умчалась,Динь-дон — ничего у меня не осталось.
Красавица, что же ты так поспешила,
Котомку сложила, расстаться решила?
Так скоро, до срока, ушла ты в дорогу.
Хоть слово готово, но проку немного.
Неделями в сердце я нес это слово,
Но голосом не произнес это слово.
И вдруг щелкнул кнут, колесо заскрипело,
И снова один я, и всё опустело.
Лишь помню: «Прощай!», помню — дрогнули вожжи,
И ты уже там, за зеленою рощей.
Там ветки и небо. В зеленом и синем
Мелькает косынка крылом аистиным.
За рощей дорога змеится и вьется,
А твой колокольчик звенит и смеется.
Динь-дон — и исчезла, динь-дон — и умчалась,
Динь-дон — ничего у меня не осталось.
Перевод М. Липкина
ДИНЬ–ДИНЬ–ДИНЬ–ДИНЬ
/Перевод И. Гусевой/
Динь-динь-динь! Была — и нету, собрала свою котомку,
И — динь-динь! — за рощей где-то слышен колокольчик звонкий.
Почему ты так спешила — не могу понять причины.
Я тебе, моя красотка, не сказал и половины.
Как некстати мне разлука! Я уже почти признался,
На губах слова дрожали, да сказать их побоялся.
Те слова, что в робком сердце слишком долго прорастали,
И при каждой нашей встрече в горле комом застревали...
Ну, а ты: «Прощай, любимый!», щелкнул кнут в руках возницы,
И уже скрипят колеса, пыль дорожная клубится.
В сердце горечь и надсада, я опять один остался!
Вижу, зря всё это время медлил я и сомневался.
Ты всё дальше, дальше, дальше... Не догнать. Повозка мчится,
И концы косынки белой, словно крылья белой птицы
Меж деревьями мелькают. Пыль столбом, дорога вьется,
Твой задорный колокольчик громко надо мной смеется.
Динь-динь-динь! Была — и нету... Собрала свою котомку
И — динь-динь! — за рощей где-то слышен колокольчик звонкий.
Перевод И. Гусевой
ДИНЬ–ДИНЬ
/Перевод М. Драчинского/
«Динь-динь! — не вернешь ты теперь своей милой;
Динь-динь! — вместе с нейунеслось всё, что было».
Родная, ты так торопилась умчаться,
Что я до тебя не успел достучаться...
И так и не молвил заветного слова,