Стихотворения и поэмы

Со старым,

Кажется, покончено!

Отринув всё, что не годится,

От канцелярщины, казенщины

Решившая освободиться,—

Надежда в зеркальце глядится,

Еще не в силах убедиться,

Что звуки собственного голоса,

Что руки собственные, волосы —

Вот то,

Чем надо

Насладиться!

1964

Какие вам стихи прочесть?^{299}

Какие вам стихи прочесть?

Могу прочесть стихи про честь,

Могу прочесть и про бесчестье —

Любые вам могу прочесть я,

Могу любые прокричать,

Продекламировать вам грозно…

Вот только жалко, что в печать

Они попали всё же поздно.

1964

Петербургская баллада^{300}

Кто такой

Филиппов?

Погодите:

Это не кондитер

^[236]

ли известный?

Нет! Другой Филиппов

^[237]

, не кондитер,

В Петербурге жил в квартире тесной.

Вы о нем, конечно, плохо знали,

И дошло до вас гораздо позже,

Что печатал он в своем журнале

Ленина, и Циолковский тоже

Опубликовал однажды что-то

В этом же "Научном обозренье".

Словом, шла научная работа.

И Филиппов был на подозренье.

И однажды,

Власти раздражая,

В прессе он отлил такую пулю,

Что, из Питера не выезжая,

Может вызвать взрывы и в Стамбуле.

Но, конечно, может-то он может,

Да не мыслит о таком злодействе,

А открытие конец положит

Всем возможностям военных действий.

Вот над чем трудился он ночами

Тихо-мирно на своей квартире.

Он такими пригрозил лучами,

Что невольно жить придется в мире,

Позабыв про всякие походы.

Он сказал: "Учтите, полководцы,—

В бой соваться будет неохота,

На орало меч перекуется!"

Не берусь гадать, чем было это.

Может быть, что в недрах кабинета

Измышлял он генератор света

^[238]

,

Фантазер, новатор по природе.

Всё это казалось чем-то вроде

Фантастических романов.

Но на троне

Восседал Романов

^[239]

,

И сидел, казалось, неподвижно.

А Филиппов,

Дед своим внучатам,

Вдруг скончался, и — скоропостижно,

И его архив был опечатан

Жандармерией…

Из сургуча там

Были пломбы…

Этих мерзких типов —

Сыщиков — не помните вы разве!

Так и умер

Михаил Филиппов…

Вот что я припомнил при рассказе,

Что такое лазер

^[240]

или мазер

^[241]

,

На какой они возникли базе.

(1965)

У трамплина^{301}

За Университетом

^[242]

Где-то на высоте там

"ТУ", на лету напоминая касатку,

Идет на посадку

И садится во Внуковском аэропорту.

О выходящий из самолета.

Кто ты,

Что видел ты

С высоты?

Вот он усаживается в автомашину,

Но только не в центр он стремится,

Как все,

А велит подвезти себя прямо к трамплину

^[243]

На Воробьевском шоссе

^[244]

.

И, прислонившийся к парапету,

Смотрит не за реку на стадион,

А на громадину

Университета.

Да, это он!

Он, просыпающийся временами

Прошлого века блистательный ум,

Автор и ныне читаемых нами

Воспоминаний —

"Былого и дум"

^[245]

.

Да, это он здесь бродил с Огаревым

^[246]

По Воробьевым горам.

Горы обводит он взором суровым: