Стихотворения том 2

«»»»»»»»»»»»

Сосед мой, усталый медник,

Всерьёз поучал меня:

Стартующему последним –

Накатанная лыжня!

Но я, молодой и статный,

Не верил ему ни в грош

И первым взрывал диктатно

Коварную гладь порош.

Трёхслойно плетя кольчугу,

Узор нанося на меч,

Сосед не сводил на ругань

Неторопливую речь.

Он делал свою работу

Надёжно, не как-нибудь,

А я обливался потом,

В снегу увязал по грудь.

К скользящим за мною следом

Прирос незаметно жир,

А я Неизвестным бредил

И падал за миражи;

Там что-то светилось, грело,

Трубил беспокойный горн –

И тысячи снежных стрелок

Пронзали сердце в упор...

Своё отчеканил медник,

Безвестно в Ничто сойдя,

А я проживаю в бреднях

Тревожащего дождя;

Ветра налетают скопом,

Толкают на гололёд,

И пусть там зияет пропасть –

Я должен идти вперёд!

«»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»

Пройдёт...

Всё в мире тленно!

И эта боль пройдёт,

Расплещется по венам

Её дроблёный лёд;

Горячее остынет,

Часы уйдут вперёд,

Постреливая в спину

Нюансами забот.

Последние причалы,

Бездумная волна,

На виртуальных скалах

Реальна тишина;

Ни сквозняков, ни свиста

Гнездящихся стрижей,

Ни тропочек росистых

К девической душе.

За некою вершиной

Безличного холма

Ползёт на Землю клином

Космическая тьма;

Пластинчатые тени

Похожи на химер,

А месяц на вареник

С подачи буриме.

Пройдёт!..

Смотри попроще

В холодное «прости»,

Привычно в нём полощет

Ручонки травести;

Ей чувственность не пуля,

Летящая в тела –

Влюбилась по июлю,

А в августе ушла...

А я блуждаю в скалах

Из личной маеты,

Мне спазмом пережало

Явленье чистоты!

И тишина глухая

Накрыла небосвод...

Дроблю её стихами:

И эта боль пройдёт!

«»»»»»»»»»»»»»»

Между адом, между раем

Мы дорог не выбираем,

А шагаем, как придётся,

Бездорожьем и без лоций!

Вот и я, идя по миру

Без мортиры и секиры,

Беззаботным менестрелем

Песни пел в лицо апрелям.

И никто меня не лапал

За куртёночку из драпа,

Никакие сенешали

По темницам не сажали…

Это было в дальнем-дальнем

Кондовом патриархальном,

Там, где девушки невинность

Берегли под пуповиной.

Берегли – а я ни слова!

Всюду есть солдатки-вдовы,

Ждущие мужскую ласку

И весёлую побаску.

Впрочем, это всё осталось

Позади...

Такая жалость!

И к моей большой досаде

Тропы побежали к аду.

Песни в горле глуше, глуше,

Изменился тон частушек,

Не оценивают вдовы

Менестреля без обновы...

«»»»»»»»»»»»»»»»»»»»

Пока я где-то ушами хлопал,

Катясь с другими Пятигорошками,

Весна успела дворовый тополь

Украсить новенькими серёжками.

И скоро пух полетит по маю,

Собой поддерживая невесомость,

Хлопками бешеными взрываясь

От сигаретины, впавшей в кому.

Я не аллергик, мне пух до воска,

Натёкшего на канделябры храма,

И что мне взрывчатые полоски

С наигранною тревожной драмой?..

Весна!

Колупаясь в наличном нерве,

Проросшем чувственно из-под кожи,

Пучками вырвавшихся энергий

Пытаюсь воздействовать на прохожих.

Приём!

И ответный посыл ресничный,

Дающий надежду на откровение

Без баловства с обгоревшей спичкой,

Шокирующей пуховое самомнение…

«»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»

Что с него, с апреля, взять,

Лёгкий он и звонкий,

Не впитавший благодать

Жертвенности тонкой.

Солнце тёплые лучи

Сыплет осторожно,

Хоть по лобику стучи

За его безбожность.

Сыплет, жертвуя собой,

Ясно понимая,

Что подарок основной

Нужно выдать маю.

Что сиянием своим

Можно просто выжечь

Почки елям голубым

И веснушкам рыжим.

Потому он не спеша

Бродит по России,

И тонка его душа,

Как душа мессии...

«»»»»»»

День как день, апрельский, бесшабашный,

Никаких по Таллинну туманов,

Черепица на старинных башнях

Новая, без видимых изъянов.

Солнце основательно и рыже,

Мостовые каменно-бетонны

И века застыли без подвижек

На чугунных пушках бастионов.

В крошечном кафе не повернуться,

От глинтвейна запахи корицы,

Тарахтят девчоночки-синицы,

Капая мороженым на блюдца…

Это так, одно из восприятий

Солнечного города в апреле –

Ровная разглаженная скатерть

Без бесцветных пятен «Ркацители».

Праздно всё, спокойно-модерато,

Не грохочут голоса набатно

И гуляет в фартучке опрятном

Золушка из службы магистрата.

Две косы пшеничны и забавны

Искренностью средневековОю,

И не слышно плача Ярославны

Из окна светёлки над Окою…

«»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»

Броский день и вечер броский,

Солнце в рыжую полоску,

Облаков сухие стружки

Перекрасились в игрушки.

Хорошо, не стружки, перья,

Это всё одно и то же,

Как для бабушки Лукерьи

Зазевавшийся прохожий!

Рухнет он, запнувшись, с матом,

Или мимо вензелями –

Стопроцентно глуховата

С валенок она до лямок