Стихотворения. Поэмы. Проза

Увидеть — я не знаю… "Уж не сон ли?"

Подумал я… И мне хотелось

Заговорить; но у меня язык

Прилип к гортани…

XIV

Вдруг она очнулась

И тотчас же заметила меня.

Она заметила смешной восторг мой,

Мои с таким наивным изумленьем

Приподнятые плечи, улыбнулась,

Потупилась и, опустивши складки

Своей вуали, легкая, как тень,

Исчезла за стеной и, может быть,

У паперти вошла в толпу. А я?

Увы, я, как дурак, на том же месте

Стоял, как вкопанный, — был, как в чаду

Или в тумане. Мне хотелось плакать,

И ликовать, и славить бога.

Я все забыл… Когда же спохватился,

Уж было поздно.

Рассеянный, горячий,

Весь как в огне, напрасно я искал

Глазами образ, или хоть намек

На ту, которую я так безбожно,

Так глупо прозевал. В коляски,

В четырехместные кареты, в дрожки

Старинные заглядывал. — Нигде!

И так, порывисто дыша, я вышел

На пыльную дорогу. Несомненно

Своих знакомых я бы не узнал,

Когда б их на пути случайно встретил.

В моей душе все путалось, все было

Восторженно и глухо. Я не шел

Летел, как бы по воздуху, навстречу

Таинственной улыбке. Красота

Воочию явилась мне, меня

Заметила и даже улыбнулась,

Чего ж еще?

И, знойный весь, к обеду

Вернулся я домой и, может быть,

Впервые распахнувши душу, молвил:

"Есть в мире чудо — и не даром, братцы,

Я все искал его — теперь я знаю,

Что это чудо — красота".

Никто

Меня не понял. Только старший брат

Пробормотал: "Пожалуйста, любезный,

Садись и чепухи не городи"…

XVI

"Скажи, куда девалась красота?

И если есть она на белом свете,

Зачем она скрывается, как клад,

Зарытый в землю скрягой? отчего,

Куда я ни гляжу, нигде не вижу

Божественного образа? Вот вы

Влюбляетесь… и знаю я, в кого…

И что же?., разве это красота?.."

Тут я не вытерпел — спросил Вадима:

Ужели он при всем своем блужданье

Кругом да около нигде не встретил

Той девушки?..

"Ни разу, — оборвал он,

Нигде, ни разу!..

Не напоминай!.."

Смеясь, я заглянул ему в лицо,

А он поник и опустил ресницы.

Мы помолчали…

"А княжну я видел,

Вдруг он проговорил, как бы очнувшись,

Ту самую княжну, что, помнишь,

Когда я в лихорадочном бреду

Стоял перед развалиной и грезил?.." "Неужели?.."

"Ну да… не наяву, конечно,

Во сне… но это было так же ясно,

Как наяву. Мне снился, братец мой,

Какой-то тихий, летний вечер; далеко

Распространялись сумерки; заря

Из-за реки румянила туман,

И всенощная отошла в монастыре.

Монахи вышли в черных клобуках,

К ним подкатили тройки, и они

В какие-то телеги шумно сели

И с колокольчиками укатили…

Но хоть они меня и звали, я

Остался и в досаде на кого-то

Попал на монастырское кладбище.

Иду, жду месяца из-за тумана;

Но нет ни месяца, ни звезд; одна

Вдали лампада светит. Вдруг, направо,

От узенькой тропинки, мелким щебнем

Посыпанной, я вижу над могилой,

Или над черною, разрытой ямой,

Поникла девушка. Она стоит

Ко мне спиною так, что мне не видно

Ее лица; одну ее повязку

На голове да косу я заметил,

И тотчас же во сне подумал: "Ах,

Нельзя ли избежать мне этой встречи!..

Зачем она?" Я угадал чутьем,

Какая это девушка… она

Та самая, которая в бреду

Мне грезилась в окно кирпичной

Развалины… И странно, почему-то

Я и во сне ничуть не сомневался,

Что это — не живое существо,

Что это — призрак. Сердце у меня,

Как говорят, захолонуло; тайный ужас

Подсказывал: "Беги, беги, пока

Она не обернулась"…

Но она

Вдруг повернула голову и тихо

Проговорила: "Это ты, мой мальчик?"

Я так и замер; слышу в тишине,

Уже знакомый мне, певучий голос,

И нежно-ласковый, и горький… вижу,

Она меня рукою манит и лепечет:

"Уж я ждала тебя, ждала, мой милый!

И ждать устала!"

Я перекрестился.

Стою и слушаю:

"Жених мой пал

На Куликовом поле, пал в бою

С татарами… вернулся мой отец

И не нашел меня… придут баскаки

И тоже не найдут: я схоронилась,

Да и тебя сумею схоронить…"

От этих слов, признаться, у меня

Колючий холод пробежал по телу.

А я, как заколдованный, стою

И слушаю…

"Пока жила я, мне любить хотелось.

Бог не привел, и злые люди

Не захотели… я жила одна

У батюшки в высоком терему

И ныла сердцем; не с кем было

И поделиться мне мятежным горем.

И я ушла… и спряталась. Никто

И не заметит, как сойдемся

Мы в темноте; никто нас не осудит:

Ни бог, ни злые люди. Я люблю

Тебя, мой ненаглядный, мой желанный…

И в тесноте нам сладко будет спать,

И до людей нам дела нет. Ты — мой,

Навеки мой!.."

И очутился я

От этой страшной девушки так близко,

Что я уже не мог не ощущать

Ее неровного дыханья на своем

Испуганном лице. Она дрожит

От радости и страстного порыва,

И задыхается и уж не говорит —

Бормочет что-то… Серые, большие

Ее глаза горят; она руками

Охватывает стан мой и влечет

В то темное пространство, что зияет

У самых наших ног. Я вырываюсь

И не могу освободиться…

Няня